Книга Дочери страха - Елена Донцова

«Как я могла купиться на такое фуфло? – спрашивала себя девушка. – Ежу ясно, что родители все это придумали, чтобы в тысяча сто первый раз попробовать меня перевоспитать. А я, как дура, еще унижалась перед ним! И мать как специально уже уехала. Она, конечно, с отцом заодно, но никогда мать не сможет сказать мне в лицо, будто я – не ее родная дочь. На то она и мать. Вот сейчас позвоню ей и заставлю признаться!»

Уля схватилась за трубку. Но материнский номер оказался заблокирован, а по домашнему телефону в Майами никто не отвечал. Ульяна припомнила, что мать за границей пользовалась другой сим-картой, но номера она не знала. Мать всегда звонила сама, а Ульяне как-то не пришло в голову зафиксировать номер. Она уже почти решилась позвонить отцу и спросить, как ей связаться с матерью, но после некоторых печальных раздумий отказалась от этой идеи.

«Ага, отец скажет, что мать мою зовут Фекла Сидоровна и адрес ее – помойка! Нет, лучше подождать, когда мать сама мне позвонит. Не может быть, чтобы не позвонила хотя бы через день, она без этого с ума сойдет от переживаний. Вот тогда все и прояснится».

Машина замерла у дома. Шофер Миша с некоторой задержкой распахнул перед хозяйкой дверь. Был он бледен, лицо осунулось, в руках сжимал какие-то бумаги.

– Ульяна Рэмовна, – через силу проговорил юноша. – Рэм Григорьевич велел передать вам все документы на машину и немедленно явиться к нему в офис. Вот, тут все, талон, доверенность, страховка…

Тут губы его дрогнули, и шофер умолк.

– Давай сюда, – холодно произнесла Ульяна. – Все, свободен.

А про себя подумала злорадно: «Переживает, несчастный идиот, думает, что отец его уволил. А это не его – это меня, черт возьми, пытаются уволить!»

Когда Миша на заплетающихся от горя ногах зашел за угол дома, Ульяна набрала еще один номер и приказным тоном выпалила в трубку:

– Нотка, срочно вали домой из своего монастыря, у меня тут большая заморочка! А, ты уже на месте, обед варишь? И Мэт тоже там? Ну, готовьтесь, через пару минут я такое вам расскажу!

С Ноткой Уля познакомилась, когда ей было десять лет. В тот год жизнь Ули изменилась так резко, что девочка долго еще не могла опомниться от этих перемен. Сначала мать сказала ей, что теперь отец будет жить вместе с ними. Уля не слишком обрадовалась: она привыкла к существованию вдвоем с матерью, даже воскресные визиты отца нарушали привычный уклад ее жизни. А потом еще оказалось, что не отец будет жить с ними, а им предстоит переехать на новое место.

Отец перевез их в квартиру в центре города, такую огромную, что поначалу Уля блуждала по ней, как по дикому лесу. А тут еще оказалось, что ходить ей придется в новую школу, потому что старая по неведомым причинам больше не годилась для Ули. Новая школа располагалась в старинном особняке в двух кварталах от их дома и предназначалась для детей дипломатов и бизнесменов. В этой школе Ульяне предстояло пережить самые кошмарные моменты в своей жизни…

Как только не дразнили ее одноклассники! «Заморыш» – в классе она оказалась самой мелкой. «Поломойка» – после того, как перед уроком в классе кто-то разбил горшок с цветком и Уля, стараясь угодить учительнице, собрала землю и вытерла грязь собственным носовым платком. Учительница не оценила этого подвига, а только сказала, что в таких случаях следует приглашать техничку, это ее работа. Но самое страшное, самое обидное прозвище было – «тифозница». Оно напоминало Уле, что ее появление в новой школе началось с огромного конфуза, да что там – с катастрофы.

Первого сентября Уля пришла в новый класс, полная самых радужных надежд. Новая школьная форма, сшитая на заказ, выглядела просто великолепно, к началу учебного года отец подарил ей сережки с бриллиантиками, а мама красиво заколола ей волосы на затылке. Уля чувствовала себя неотразимой и жалела только, что нельзя оказаться одновременно в двух школах – старой и новой. В старой на перемене ее бы обступили одноклассники, и Уля показывала бы им свои новые вещи, ручки, карандаши, резинки. Все это впервые было куплено не на школьной ярмарке, а в дорогом магазине, и было такое яркое, красивое, шикарное. И сама она выглядела просто потрясающе. Ульяна была уверена, что в новой школе найдется много желающих с ней подружиться.

Учительница показала ее место – третья парта у окна. Уля ужасно удивилось – парта выглядела как будто распиленная пополам, и сидеть за ней можно было только в одиночку. Девочка села, старательно разложила школьные принадлежности – и принялась вертеться по сторонам, стараясь разглядеть своих новых товарищей. От этого постоянного кручения ее взрослая прическа расползлась и превратилась в обычный хвост до середины лопаток. Этим хвостом она случайно смахнула на пол тетрадку сидящей позади девочки, ойкнула, полезла под стол подбирать, и вдруг услышала высокий, звенящий от возмущения голос:

– Тамара Аркадьевна, а с новенькой вши летят!

Уля вынырнула из-под стола и увидела, что ее соседка уже отбежала в самый конец класса и оттуда пальцем вытянутой руки указывает на что-то отвратительное, плоское, полупрозрачное, медленно ползущее по столешнице.

Тамара Аркадьевна, совсем юная, миловидная, вдруг залилась краской и пугающе-ласково сказала Уле:

– Ульяна, девочка, давай с тобой на минутку выйдем в коридор.

А в коридоре взяла ее за руку и быстрым шагом отвела в медкабинет. Там Уле распустили ее хвост, осмотрели голову и предложили полежать на кушетке за ширмой, даже подремать, если хочет. Уля вдруг испугалась, вообразив, что у нее обнаружили какую-то страшную болезнь. В старой школе медсестра всегда так торопилась выставить ребят из кабинета, что даже градусник выхватывала, едва он переставал холодить кожу под подмышкой.

Но, не спавшая от волнения полночи, она действительно задремала, а проснулась, когда в кабинете уже была ее мать. Из-за ширмы Уля слышала ее извиняющийся голос:

– Вы понимаете, в голову не пришло ее осмотреть… Дочка только вчера приехала из деревни, от родственников мужа. Наверное, оттуда привезла…

– Да вы не волнуйтесь, Надежда Сергеевна, – говорил ей ласково какой-то мужчина, доктор наверное. – Все через это проходят, ничего страшного, есть отличные средства. Плохо только, что вот так вот, при полном классе, а учительница молодая, не сумела правильно переключить внимание. Детки у нас, знаете ли, зубастые…

Уля высунулась из-за ширмы и взгляд ее наткнулся на самого директора школы. И это окончательно ее добило. Из слов директора она ясно поняла, что теперь в классе ее не ждет ничего хорошего. И уже второго сентября Надежде Сергеевне пришлось силой тащить упирающуюся дочку из машины к школьному подъезду. Уля рыдала и умоляла вернуть ее в прежнюю школу, кричала, что ни за что, ни за что не станет тут учиться.

И ее худшие ожидания оправдались. Теперь ее дразнили и травили по любому поводу.

Самое дурное: она даже представить не могла, чем так раздражала своих одноклассников. Ведь в прежней школе ребята относились к ней хорошо, не дразнили и с удовольствием принимали в свою компанию. По вечерам Уля часами смотрела на себя в большое зеркало в холле их новой квартиры. Конечно, она не красавица, но, может, теперь в ее внешности или походке появилось нечто совсем уж уродливое и отвратительное?