Книга Грешная тайна - Эмма Уайлдс

А вот его поцелуй… Только сейчас Джулианна до конца осознала, что поцелуй мужа был довольно приятным. Правда, из-за великого множества людей, наблюдавших за ними, она в этот момент покраснела, но если бы всех этих гостей не было…

Снова покраснев — на сей раз от собственных мыслей, — Джулианна подумала: «Лучше бы это произошло в каком-нибудь тихом и уединенном месте… И чтобы был лунный свет, а также — фонтан, струящийся неподалеку. Ах, тогда бы все было по-другому!» Наверное, тогда бы она представила, что безумно влюблена в мужчину, подарившего ей этот волшебный поцелуй…

И если бы все действительно происходило именно так, то и этот мужчина был бы страстно влюблен в нее.

Увы, в действительности все было совсем не так. Потому что действительность не романтическая фантазия. И маркиз Лонгхейвен нисколько ее не любил, он просто был послушным сыном, а она — послушной дочерью. И следовательно, обвенчались они только для того, чтобы угодить своим родителям.

Что ж, хотя бы это у них общее. Оба они любили и уважали своих близких.

Майкл пристально посмотрел на нее, и она, как обычно в такие мгновения, ужасно смутилась. Когда этот человек смотрел на нее так, как сейчас, ей всегда казалось, что он видит гораздо больше, чем все прочие, — казалось, что он читает ее мысли.

А маркиз вдруг едва заметно улыбнулся и предложил ей руку. Джулианна тоже улыбнулась — заставила себя улыбнуться, — и ее холодные пальцы легли на рукав мужа. «Теперь этот человек — мой муж», — промелькнуло у нее в то же мгновение.

Собравшись с духом, она внимательно посмотрела на него, и ей вдруг показалось, что на щеке у него дернулся мускул.

«Неужели он волнуется? — удивилась Джулианна. — Но если так, то он, возможно, не такой уж невозмутимый и хладнокровный, каким кажется». Эта мысль успокоила ее и в то же время почему-то испугала.

Наконец, повернувшись к собравшимся гостям, молодые супруги зашагали по проходу. И теперь Джулианне казалось, что она не идет, а плывет сквозь море лиц, сливавшихся в одно огромное лицо, совершенно лишенное какого-либо выражения. Когда же они вышли из церкви, Джулианна вздохнула с облегчением — снаружи было не так душно и к тому же стоял прекрасный солнечный день.

Супруги медленно спустились по ступеням собора, и Майкл повел молодую жену к ждавшему их экипажу. На дверце этой роскошной кареты красовался сверкающий щит — герб, очень похожий на герб Стюартов, что свидетельствовало о многовековой связи Саутбруков с этой королевской семьей.

«Но неужели это правда? — спрашивала себя Джулианна. — Неужели я действительно жена Майкла Хепберна?» Наверное, потребуется много времени, чтобы понять, что она и в самом деле жена этого человека.

Маркиз помог своей супруге сесть в карету и последовал за ней. Вытянув перед собой длинные ноги, он повернулся к двери и что-то сказал ливрейному слуге, ждавшему распоряжений. Слуга тотчас же кивнул, захлопнул дверцу, и через несколько секунд карета отъехала от церкви.

Взглянув на жену, маркиз тихо сказал:

— Вы бы приблизились к окну и помахали им. Ведь люди пришли сюда, чтобы увидеть сияющую молодую жену, а не ее скучного мужа.

Бросив взгляд в окно, Джулианна поняла, что маркиз прав — вся улица была запружена людьми. Она-то полагала, что для нее все закончилось и можно вздохнуть с облегчением, но оказалось, что ей еще нужно играть роль счастливой жены наследника герцогства.

Почувствовав себя ужасно бестактной, Джулианна пробормотала:

— Ах, простите… Я об этом не подумала.

Воспользовавшись советом мужа, она придвинулась к окну и, глядя на толпу, изобразила «радостную улыбку», а затем помахала рукой приветствовавшим ее людям.

Во время поездки все было как в тумане, и Джулианна чувствовала, что таким же будет остаток дня, а затем — и вечер.

Конечно же, она и до этого знала, что свадьба наследника герцогства потребует множества всевозможных церемоний, но ей и в голову не приходило, что в бальном зале Саутбрук-Хауса соберется такое ошеломляющее количество гостей. Да и в остальном хозяева постарались на славу. Повсюду стояли позолоченные вазоны с редкими оранжерейными цветами, а украшенные разноцветными лентами столы ломились от обилия деликатесов — тут были и розовые завитки креветок в изящных блюдах-раковинах, и всевозможная жареная дичь, и молочный поросенок в смородиновом соусе, и разнообразные пирожные, для приготовления которых, должно быть, потребовалась целая армия поваров; стояли на столах и десятки других блюд — и все они выглядели чрезвычайно аппетитно. В хрустальных люстрах огромного зала горели сотни свечей, а гости, одетые по последней моде, сверкали обилием драгоценностей. И не было ни малейших сомнений: о пышности этого торжества еще очень долго будут говорить во многих лондонских гостиных и на всевозможных светских приемах. Но Джулианна знала: она не сможет насладиться всем этим великолепием. Очень хотелось бы, но не сможет.

Потому что сейчас она не в силах была радоваться чему-либо. Слишком уж серьезным испытанием стал для нее этот день.

Она стояла рядом с мужем, пока гости подходили к ним с поздравлениями и пожеланиями счастья, но за все это время молодые супруги не сказали друг другу и десятка слов. Впрочем, на разговоры и времени-то не было: гостей в зале собралось множество, и они подходили к молодоженам нескончаемым потоком, так что все, возможно, считали, что молодые супруги, общавшиеся друг с другом как вежливые незнакомцы, ведут себя совершенно естественно. Маркизу, быть может, все это и досаждало, но он, как обычно, был совершенно невозмутим. Когда Джулианна поглядывала на него украдкой, она видела все время одно и тоже: высокий элегантный мужчина, стоявший с ней рядом, принимал поздравления с величайшим достоинством и вместе с тем с отменной вежливостью.

Только однажды он прикоснулся к ней — небрежным жестом положил ладонь ей на талию, представляя ее темноволосой молодой женщине в потрясающем темно-красном платье, прекрасно сочетавшемся с ее яркой экзотической красотой. Пробормотав приличествующее случаю приветствие, Джулианна — так ей, во всяком случае, показалось, — заметила враждебность в глазах женщины в красном. Это изумило ее и испугало, и она снова вспомнила о том, что почти не знала человека, ставшего ее мужем. Очевидно, маркиз и эта дама были хорошо знакомы, потому что он только ее назвал по имени. Эту женщину звали Антония — имя явно не английское. О том, что она не англичанка, свидетельствовали также ее внешность и акцент.

— Мои поздравления, леди Лонгхейвен, — пробормотала она со слащавой любезностью, и в глазах ее снова промелькнула все та же враждебность.

Когда женщина в красном отошла, Джулианна с беспокойством подумала: «Насколько же они знают друг друга? И что их связывает? Может быть, что-то личное?»

Конечно же, подобные вопросы нисколько не помогали Джулианне сохранять спокойствие, и оставалось лишь надеяться, что знакомство Майкла с этой женщиной не очень отразится на их дальнейшей совместной жизни. Через некоторое время, когда гостей в зале стало еще больше, заиграла музыка и бесконечные поздравления смешались с бесконечными танцами. И как всегда, невеста пользовалась наибольшей популярностью — молодые джентльмены приглашали ее один за другим. «Все-таки хорошо, что я долгие часы провела с учителем танцев, — думала Джулианна, кружась в очередном вальсе. — Выходит, это время было потрачено не зря, иначе сейчас было бы ужасно неловко…» После каждого танца кто-нибудь непременно подавал ей бокал с шампанским, и в конце концов у нее ужасно разболелась голова. К тому же болели ноги; ей казалось, что они слово в огне горели.