Книга Окно в пустоту - Виктория Борисова

И вот однажды, в промозглый и слякотный ноябрьский вечер, Катя возвращалась домой. Возле нее вдруг затормозила машина и незнакомый красивый парень предложил подвезти. Катя прекрасно знала, какими неприятностями могут быть чреваты подобные ситуации, но… Ей показалось, что этого человека она ждала всю свою жизнь. Вадим довез ее до самого дома, был очень мил и деликатен, робко попросил телефончик.

Конечно же, они стали встречаться. Вадим часто и охотно водил ее по ресторанам, делал ей подарки, при случае мог подкинуть денег на модную тряпку. «Ты покупай сама, я все равно в них ничего не понимаю,» — говорил он. Но для самой Кати важнее было другое — Вадим уважал ее, считался с ней, живо интересовался ее работой.

Завтра начинаются длинные майские праздники. Хорошо понимая предпраздничные настроения своих сотрудников, мудрый Семен Яковлевич решил распустить их на день раньше. «Лучше пейте дома, чем на рабочем месте», — любил повторять он.

Катя улыбнулась. Пить она не любит и не умеет, но впереди почти две недели свободы! Правда, завтра ей предстоит небольшое дело. Вадим просил ее отвезти деньги для своего компаньона. За этим он, собственно, и звонил так поздно. Этот компаньон ей совершенно не нравится. Смотрит зверем, и по роже видно — бандит. Но Вадим так просил! Завтра у его важное дело, а деньги надо отвезти срочно. Да и чего бояться? Ее отвезет Ринат, он же доставит обратно. Кроме того, Кате было приятно, что что любимый человек так доверяет ей. даже больше, чем своему другу. Вадим сказал, что Ринату про деньги лучше не говорить.

А вообще-то лучше бы спать. Завтра будет длинный день. Утром Катя собиралась отправиться на Измайловский рынок. У подруги Наташи через неделю день рождения, и хорошо бы поискать что-нибудь для нее. Наташа замужем за бизнесменом, и дорогим подарком ее не удивить, а вот от какой-нибудь оригинальной безделушки она наверняка придет в восторг.

Вечером Вадим ждет ее у себя. Потом надо будет выполнить его поручение, а потом… Вадим обещал сводить ее куда-нибудь потанцевать. Наверное, это будет ночной клуб. Катя уже представляла себе, как будет двигаться под музыку в объятиях любимого. Как после этого они поедут к нему домой. И как будут любить друг друга всю ночь.

Все будет просто прекрасно.

На другом конце города в тесной «хрущевской» квартирке на узком диване лежал без сна старик. Когда-то он был мужем и отцом, но уже много лет его некому было так называть. Звали его Сергей Петрович Костин.

Большую часть своей жизни он был очень одиноким человеком. Закончив институт, тихо инженерил в небольшом НИИ. Работа состояла в бесконечном переписывании прошлогоднего вранья и составлении планов такого же вранья на будущий год. Со временем Сергей Петрович пристрастился к весьма необычному хобби — изготовлению ювелирных поделок из серебра, благо, его запасы в родном НИИ были практически неконтролируемы. Сергей Петрович занимался этим больше для собственного удовольствия, чем для заработка. Просматривал книги, каталоги, альбомы по искусству. Он стал очень неплохим специалистом, обладал тонким вкусом, хорошо чувствовал стиль. Знакомые охотно обращались к нему, когда требовалось нечто оригинальное и необычное.

Так и текла его жизнь, медленно и ровно, до 35 лет. К этому возрасту Сергей Петрович созрел в законченного старого холостяка, был застенчив, близорук, неловок, обществом других людей тяготился, никаких перемен для себя не ждал. И вдруг… Любовь, конечно, всегда приходит неожиданно, но как могла болезненная, задумчивая, некрасивая девушка разбудить подобные чувства — непонятно. Ира работала в каком-то машбюро, любила поэзию и природу и к своим 27 годам утратила всякую надежду выйти замуж. Сергей Петрович тогда сильно активизировал ювелирную деятельность — денег стало требоваться больше, смотрел на Иру преданными собачьими глазами, старался угадывать все ее желания и чувствовал себя так, будто получил прекрасный и незаслуженный подарок. И уж совсем невозможное счастье принес тот день, когда Ира, смущенно улыбаясь, сообщила, что беременна.

Володька родился здоровым, крепким и крикливым. Увидев его впервые, Сергей Петрович понял, что ближе и дороже этого комочка, завернутого в голубое одеяльце, у него нет никого и ничего. Даже Ира, по-прежнему любимая, как-то отошла на второй план. После родов она долго болела, да и вообще не отличалась хорошим здоровьем, и Сергей Петрович стал и отцом, и матерью для своего сына. Сам купал, кормил, укладывал спать.

Потом Володька стал подрастать, и они с Ирой не успели оглянуться, как сын вымахал в здоровенного красивого парня. Он был веселым, общительным, хорошо разбирался в технике, играл на гитаре. Сергей Петрович часто недоумевал, как могли они — двое серых мышат — произвести на свет такого сына.

Счастье кончилось осенью 82 года, когда Володя недобрал баллов на вступительных экзаменах в университет и ушел в армию. Сергей Петрович навсегда запомнил лицо сына в тот день, когда они прощались на вокзале — открытое, радостное, родное лицо.

— Папа, мама, не грустите, я скоро вернусь, — крикнул Володя из окна вагона.

Сначала он служил в Азербайджане, но потом произошла какая-то темная история, и Володя попал в Афганистан.

А еще через месяц — погиб. Он действительно вернулся домой скорее, чем они ожидали.

У Сергея Петровича было такое чувство, что небо раскололось и земля ушла из-под ног. Цинковый гроб, хлопоты с похоронами, поминки — все прошло будто в тумане, в полусне.

У него оставалась еще Ира, но это было еще тяжелее. После того, как пришло известие о смерти сына, она не кричала, не плакала, не искала сочувствия у окружающих. Она просто кончилась, перестала существовать. Ира теперь смотрела на мир пустыми, тусклыми, безжизненными глазами. Жила, как заведенный автомат — вставала по утрам, шла на работу, где ею были очень довольны — печатать она стала еще быстрее и безошибочнее, чем раньше, — возвращалась домой, бестолково топталась на кухне, пытаясь что-то приготовить, причем нередко в суп сыпала сахар, а в чай соль, потом принимала снотворное и шла спать.

И только один раз, спустя два года после Володиной смерти, Сергей Петрович, проснувшись ночью, застал жену в слезах. Она рылась в вещах сына, разложила по комнате его одежду, просматривала его школьные тетрадки, будто надеялась найти там что-то важное. Сергей Петрович бросился к ней, обнял, прижал к себе, пытаясь утешить, говорил какие-то нежные, жалкие слова, в которые сам не верил.

Наконец Ира немного успокоилась и затихла в его объятиях, продолжая всхлипывать, как обиженный ребенок. Утешая ее, Сергей Петрович и сам не заметил, как по его щекам текут слезы.

Так они и просидели всю ночь на диване, плача и обняв друг друга, среди разбросанных по комнате вещей сына. Одежда, книги, тетради, старые игрушки их мальчика казались теперь такими же мертвыми, как и он сам.

Как будто из них тоже ушла жизнь.

После той ночи Ира прожила недолго. Милосердный сердечный приступ успокоил ее навсегда.

Оставшись в одиночестве, Сергей Петрович окончательно замкнулся в себе. Равнодушно вышел на пенсию, когда подошел его срок, и был даже рад, что больше не надо общаться с сослуживцами, выслушивать их назойливые соболезнования и отвечать на идиотские вопросы. Шли годы, менялась жизнь, и круто менялась. Рухнула система, которая казалась незыблемой, кончилась грязная и кровавая война, которая отняла его мальчика, потом полки магазинов запестрели импортным изобилием, а деньги превратились в труху. Ему было все равно. У стареющего, одинокого и очень несчастного человека осталось только одно желание — еще раз увидеть сына, хотя бы во сне. Поговорить с ним, вымолить прощение за то, что не сумел уберечь. Но Володя все не приходил. По большей части Сергей Петрович мучился бессонницей и только под утро проваливался ненадолго в беспокойный, тяжелый и тревожный сон.