Книга След мустанга - Евгений Костюченко

Наверно, именно таким образом появилась в салуне книжная полка, на которой с годами собрались манускрипты, необходимые для судопроизводства: Первый, Третий и Четвертый тома «Американского законодательства», «Справочник переселенца в Орегон и Калифорнию», «Автобиография» Франклина, а также несколько разномастных томиков Библии.

Судья Бенсон пользовался библией не менее сноровисто, чем шериф Мерфи — кольтом. Любое разбирательство начиналось с того, что все участники поочередно прикладывали ладонь к засаленному переплету и обещали говорить правду. Они и говорили правду, каждый по-своему. Судье оставалось только решить, чья правда была ближе к закону, который дан Богом. Со временем он стал непревзойденным мастером по выискиванию в библейских текстах таких строчек, которые лучше всего подходили к теме судебного заседания.

Приговоры такого суда обычно устраивали всех. Потерпевшая сторона получала возмещение убытков, а ответчик утешался тем, что он мог бы с чистой совестью плюнуть на решение судьи-самозванца, но не делает этого из уважения к Вышестоящей Инстанции.

Горнорудная компания давно уже пыталась выписать настоящего судью, с лицензией, молотком и париком. Но ни один юрист из больших городов не решался отправиться туда, где пришлось бы рисковать не только париком, но и скальпом. Индейцы казались слишком опасными соседями, и страх перед ними почему-то был гораздо сильнее в цивилизованной Филадельфии, чем в дикой Оклахоме. И горнорудной компании пока приходилось смиряться с тем, что ее рабочие по-прежнему больше доверяли хозяину салуна, чем администрации карьера.

Шериф Мерфи, конечно, мог упрятать за решетку парня, которого уличили в краже мешка муки. Но шахтеры обязательно потребовали бы выслушать дело в салуне, то есть в суде. А судья мог и оправдать подсудимого, если тот взял мешок в качестве компенсации за задержанную зарплату.

Такое положение дел шерифу не нравилось, поэтому он не вмешивался в дрязги, пока не начинали греметь выстрелы. Вот тогда он внезапно появлялся, и его молодчики быстро связывали убийцу, чей револьвер еще дымился. Бывало, что тело проигравшего в дуэли еще не было предано земле, а победитель уже трепыхался в петле.

Несколько таких случаев навсегда отбили у шахтеров привычку к необдуманным высказываниям, а горнорудная компания выплатила шерифу премию за укрепление порядка в поселке.

Но Мерфи мечтал о более крупных поступлениях на счет в банке. Можно было хорошо заработать, если бы в его округе объявился какой-нибудь из преступников, объявленных в розыск. Легко представить, как расстраивался Томас Мерфи, услышав, к примеру, о гибели знаменитого Билла Далтона.

Шайка братьев Далтон была почти в полном составе перебита три года назад в Канзасе. И надо же им было додуматься до такого! Затеять ограбление в городке, где они в юности пожили пару лет! Видно, те шаловливые подростки хорошо запомнились населению Коффивилля. И стоило им, повзрослев, снова появиться на тихой улочке и спешиться возле банка, как уже все мужчины города похватали оружие и сбежались туда же. Как только Далтоны выволокли на улицу мешок с деньгами, они тут же попали под залп десятка дробовиков и дюжины кольтов. И никакой судья Бенсон уже не смог бы им помочь…

Но Билла не было с братьями в тот раз. Незадолго до последнего ограбления он уехал к мамочке в Оклахому, да там и остался. Еще с год он порыскал по соседним штатам, и за его голову сулили хорошие деньги. И вот однажды в начале лета Билл играл с дочкой на крыльце своей фермы. Местный шериф выследил его, подкрался с заднего двора и застрелил на глазах у девчонки. Самое досадное для Мерфи было то, что сам он не раз проезжал через место, где это случилось, — поселок Эрдмор на техасской дороге. И, вполне возможно, захаживал в тамошний салун как раз тогда, когда там же сидел и сам Билл Далтон.

Чужая удача никогда еще не была ему так обидна. Оставалось надеяться только на то, что остатки банды тоже осядут где-нибудь в Оклахоме. У них не было иного пути. Вокруг — в Колорадо, Техасе, Канзасе и Нью-Мексико — кипели стройки, прокладывались железные дороги, росли города. Там прокручивались большие деньги, но их стерегли целые армии полицейских, агентов и охранников.

Только Оклахома пока еще жила по-старому. Сюда стекались все, кто не мог начать новую жизнь на старом месте: бандиты и воры, которые надеялись дожить свой век на маленькой ферме, а также воры и бандиты, которые надеялись поживиться на тех, кто доживает свой век в такой глуши.

Рано или поздно объявится скромный новосел, чья фамилия значится в розыскных списках: Чарли Пирс, Крик Ньюкомб, Билли Дулин …. И рано или поздно Томас Мерфи сумеет заработать свою законную пару тысяч долларов.

Однажды, зайдя в салун, он услышал, как шахтеры судачат насчет вдовы Эда Коннорса. На днях ее видели в лавке, где она купила мужскую рубашку, бритву и еще всякую мелочь, необходимую мужчине. Поскольку старшему сыну, Майку, не было и шестнадцати, жители городка пришли к выводу, что у вдовы завелся хахаль.

Мерфи насторожился. Вряд ли Мойра стала бы тратиться на кого-то из своих работников. Значит, парень — со стороны.

Не прошло и часа, как бричка шерифа уже катила в сторону ранчо Коннорсов.

У шерифа Мерфи было много помощников, но двое из них были особо важными — Фредди Лански и метис Чокто.[4]Лански неотлучно находился при шерифе, с блеском исполняя роль адъютанта. Чокто Дженкинс, наоборот, появлялся рядом с Мерфи только в случае крайней необходимости, когда нужно было кого-то выследить и скрутить, либо догнать и пристрелить. Где он пропадал все остальное время, никого не касалось. Принято было считать, что Чокто, сносно владеющий языками сиу, команчей и кайова, подрабатывает тем, что сопровождает белых торговцев на индейских землях. Наверно, торговцы не были слишком щедры с ним, потому что в участке шерифа метис появлялся вечно в одной и той же рубахе до колен, в разноцветных мокасинах и в синей шляпе кавалериста времен Гражданской войны. Мерфи чуть не пинками выгонял его мыться и переодеваться, прежде чем брал с собой на дело.

Сейчас Лански правил лошадьми, а Чокто скакал сзади.

Ветер гнал им навстречу бесчисленные клубки перекати-поля. Лански, прикрывая от пыли лицо платком, сказал:

— А я еще помню, как тут бизоны бродили. А сейчас — одни колючки катаются. И трава тогда была выше головы.

— Да ты и сам тогда был не выше зайца, — буркнул Мерфи. — Останови здесь, не будем высовываться из-за холма. Дальше пойдем пешком.

Поднявшись на холм, они долго лежали за камнями, наблюдая за домом Коннорса. Работников не было видно. Наверно, все сейчас находились в конюшнях, либо в поле, вместе с табуном. Вот Мойра прошла через двор с тазом, в котором было сложено белье. Принялась развешивать простыни на веревках.

— В доме кто-то остался, — сказал Чокто. — Посудой гремит.

Мерфи ничего такого не расслышал. Но он привык доверять метису, который обладал просто звериным чутьем и слухом.