Книга Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет - Джаспер Ффорде

Стальная дверь захлопнулась, и мы с напарником, забыв обо всем на свете, углубились в чтение. Во вступительном монологе рыцарь Карденио рассказывал зрителям о своей утраченной возлюбленной Люсинде, о том, как после ее свадьбы с вероломным Фердинандом он бежал в горы и превратился в оборванного, жалкого бродягу…

— Господи боже! — пробормотал Безотказэн, заглядывая в текст через мое плечо, и я полностью с ним согласилась.

Подделка или нет, пьеса была великолепна. После монолога следовала ретроспекция, где Карденио и Люсинда обменивались страстными письмами. С точки зрения предполагаемой постановки это напоминало елизаветинский вариант Рока Хадсона с Дорис Дэй,[8]когда каждый из них красовался в своей части экрана: Люсинда на одном краю сцены читала письмо Карденио, которое он сочинил на другом, и наоборот. Написано было не без юмора. Мы прочли о планах Карденио жениться на Люсинде, о том, как герцог просил его стать наперсником его сына Фердинанда, о безнадежной страсти Фердинанда к Доротее, о поездке в город, где жила Люсинда, и о том, как сердце Фердинанда обратилось к ней…

— Что скажешь? — спросил Безотказэн, когда мы дочитали до конца второго акта.

— Потрясающе! Никогда ничего подобного не видела!

— Итак, она настоящая?

— Думаю, да, но ведь нам случалось и ошибаться. Я скопирую фрагмент, где Карденио узнает об обмане и о намерении Фердинанда жениться на Люсинде. Пропустим его через стихоанализатор в конторе.

И мы снова с головой погрузились в чтение. Синтаксис, размер, стиль — все казалось совершенно шекспировским! Если исчезнувший на четыре сотни лет «Карденио» и правда всплыл теперь из глубины веков, следовало бы радоваться, однако я не спешила. Да, это событие взбудоражит мир, и все шекспировские фаны и шекспироведы просто свихнутся от счастья, но, с другой стороны, что-то не давало мне покоя. Мой отец говаривал: если некое предположение слишком фантастично, чтобы быть истинным, то обычно как раз оно верным и оказывается. Я поделилась своей тревогой с Безотказэном, но он был настроен менее пессимистично и заметил, что рукопись «Эдуарда II» Марло обнаружили только в тридцатые годы. Да, подобные находки случались и раньше, и все же мне было не по себе.

Чай нам так и не принесли — должно быть, граф забыл о своем обещании. Так что пока мой напарник копировал пятистраничную сцену для стихоанализатора, я от нечего делать осматривала библиотеку — кто знает, вдруг в этих залежах отыщется еще какое сокровище? В углу комнаты стоял упомянутый большой сейф, в котором, по словам Свинка, хранилось с десяток других редкостей. Я попыталась его открыть, но замок не поддался, поэтому я сделала несколько заметок для Виктора на случай, если он сочтет нужным выдать ордер на принудительное предъявление литературных ценностей. Затем я принялась слоняться по библиотеке, проглядывая книги наугад, и как раз листала сборник новелл Ивлина Во (первое издание), когда в замке повернулся ключ. Едва я успела вернуть том на место, как в дверь просунул голову хозяин имения. Лорд возбужденно заявил, что забыл о «ранее условленной встрече» и потому просит нас извинить его, но работу мы сможем продолжить только завтра. Вошел Свинк, снова запер «Карденио» в сейф, и мы следом за графом пошли по запущенному дому к выходу. Когда мы покидали особняк, к парадной двери подъехали два лимузина «бентли». Скокки-Маус торопливо попрощался с нами и зашагал к первой машине, дабы поприветствовать гостя.

— Ишь ты! — присвистнул Безотказэн. — Гляди-ка, кто пожаловал!

Из машины в сопровождении двух великанов-охранников вышел молодой человек. Он обменялся рукопожатием с восторженным Скокки-Маусом. Лицо гостя примелькалось мне по многочисленным телевизионным выступлениям. Это был Хоули Ган, харизматический молодой лидер мелкой партии вигов. Они с графом, оживленно беседуя, поднялись по лестнице и исчезли в Скокки-Тауэрс.

Мы отъехали от ветхого замка со смешанными чувствами, размышляя о сокровище, которое нам предстояло изучить.

— Твое мнение?

— Скользкое дело, — отозвался Безотказэн. — Очень скользкое. Как вещь, подобная «Карденио», могла вдруг всплыть на пустом месте?

— Насколько скользкое по рыбной шкале? Десятка — колюшка, единица — китовая акула.

— Кит не рыба, Четверг.

— А китовая акула — рыба или вроде того.

— Допустим. Тогда… Скажем, дело это скользкое, как рак.

— Рак не рыба, — возразила я.

— Ну, как морская звезда.

— Тоже не рыба.

— Медуза.

— Попробуй еще раз.

— Четверг, к чему все это?

— Я шучу, Безотказэн.

— А, теперь понимаю, — скупо обронил он. — Не смешно.

На самом деле отсутствие чувства юмора не слишком портило моего напарника. В конце концов, ТИПА не самая веселая организация. Но Безотказэн вбил себе в голову, будто без чувства юмора невозможно стать полноценным членом общества, поэтому я как могла старалась помочь ему. Беда заключалась в том, что он мог прочесть «Троих в лодке», ни разу не хмыкнув, и считал Вудхауза «детским чтивом». Случай был клинический, запущенный и, как я подозревала, лечению не поддающийся.

— Мой напрягометрист предложил мне попробовать силы в качестве эстрадного юмориста, — сообщил Безотказэн и уставился на меня, ожидая реакции.

— Ну, твое «как вы находите „гриффин“? — где оставляю, там и нахожу» для начала неплохо, — заметила я.

Прост непонимающе заморгал. Оказывается, он и не думал шутить.

— Вот, записался на вечер «Мы ищем таланты» в «Счастливом кальмаре» в понедельник. Хочешь послушать мой номер?

— Я вся внимание.

Он откашлялся.

— Три муравьеда идут в…

Послышался громкий треск, потом хлопок. Нас занесло, но Безотказэну все же удалось выровнять машину.

— Черт! — выругался он. — Шина лопнула.

Нас тряхнуло еще раз, но теперь мы ехали уже не так быстро, и обошлось без заносов. Безотказэн загнал автомобиль на парковку возле остановки воздушного трамвая «Южный Керни».

— Две покрышки подряд? — пробормотал он, когда мы выбрались из машины.

Мы посмотрели на остатки покрышек, потом друг на друга, а затем на оживленную дорогу: может, тут все прокалываются? Но ни у кого проблем не возникало. Машины спокойно катили себе в обе стороны.

— Как могут обе камеры полететь за десять секунд?

Я пожала плечами. Какие-либо версии на сей счет у меня отсутствовали. «Гриффин» у Безотказэна, ко всему прочему, был новехонький. Я водила всю свою сознательную жизнь, и у меня ни разу не лопалась шина, тем более две одновременно. Поскольку запаска у нас имелась только одна, застряли мы крепко. Я предложила позвонить в ТИПА-отделение, чтобы прислали эвакуатор.