Книга Серебряный дракон - Владимир Скачков

— А где трима? — спросила я.

— Продал, мне она надоела.

— Почто так?

— Мы не подходим друг другу, — усмехнулся Арс.

— Размер не тот?

— Да.

— А зачем брал?

— Тримой со мной расплатились за Грома. Кстати, эти деньги твои... — Он полез в карман.

— Оставь, — отмахнулась я, — все мое — твое.

— Как скажешь.

— Куда пойдем сейчас?

— Домой, если нет возражений и других идей.

— А где ты живешь? — Возражения у меня отсутствовали.

— У брата, на чердаке.

— Что такое чердак?

Ответить он не успел. Мы свернули с главной широкой улицы в узкий переулок, из темного промежутка между трехэтажными серыми домами вышли два человека, я еще успела подумать — какие несуразные. Один бледный, как смерть, высокий и худой, другой ему под стать, маленький и толстый с красной рожей гипертоника. Оба держали в руках арбалеты.

Я действовала почти автоматически, успела оттолкнуть Арса и закрыть его собой. Одновременно щелкнули две тетивы. Одна стрела свистнула около того места, где мгновение назад находилась я, вторая, предназначенная Арсу, воткнулась мне под левую лопатку по самое оперение, пробив сердце и легкое. Поврежденное сердце замерло и ждало освобождения от постороннего предмета, а правое замолотило на максимальных оборотах, обеспечивая жизнедеятельность.

Остановив внешнее время, то есть ускорившись сама, я развернулась на месте и прыгнула на толстяка, он стоял ближе. Выхватив стилет, с ходу вонзила его в жирное брюхо по самую рукоятку и потеряла сознание.

7

Очнувшись, я почувствовала влагу на лице. Арс, стоя на коленях, прижимал мою голову к груди и плакал, наверное, считал меня мертвой.

— Где второй? — задала я волновавший меня вопрос.

— Ты жива?! — воскликнул Арс и удивленно и радостно.

— Кажись, да. — Я пошевелила руками. — Вытащи стрелу, больно. Только медленно.

Он, как я и просила, медленно потянул арбалетный болт из моей спины. Я же тем временем провела диагностику организма. Тело выкинуло очередной фокус, сколько их еще будет? Во время атаки анализирующая часть мозга отметила и зафиксировала в памяти, что наконечник отравлен, органический яд третьего порядка, разрушающий мышечные ткани. Без моего вмешательства подсознание (или как там назвать эту систему безопасности?) остановило второе сердце, без предупреждения, до момента полной реструктуризации яда. Драконы — это сложные биохимические создания, люди тоже штука хитрая, но их симбиоз, то есть я, оказался еще замысловатей.

Арс достал проклятущую стрелу, рана сразу затянулась, даже кровь не потекла, так, совсем чуть-чуть. И левое сердце, не очень уверенно, начало качать кровь по сосудам. Лейкоциты трудились, поглощая полностью нейтрализованный яд, очистка организма заканчивалась, печень надрывалась, но помалкивала. Ничего, оклемаюсь.

— Где второй? — повторила я вопрос, тяжело поднимаясь на ноги.

Арс удивленно посмотрел на меня снизу вверх и рывком вскочил.

— Пытался бежать, — ответил он, растирая лицо, — но больше не побегает. Лежит в тридцати метрах дальше по переулку. Но, заберите меня нелюди в рабство! Что ты сделала с толстяком?

Я повернулась и посмотрела на покойного. Вместо маленького пузанчика на земле лежал почти обугленный, худой-прехудой труп, стилет продолжал торчать из его живота. Во! Есть чему подивиться.

Выдернув оружие из обезображенного тела, я вздрогнула от магического удара, пошатнулась, но устояла. Лезвие, оставаясь черной бронзой, светилось фиолетовым светом. Казалось, вот-вот нож начнет извиваться, как настоящее пламя свечи или, лучше сказать, — как змея, опасная и беспощадная. Я поспешно затолкала клинок в ножны и ответила Арсу:

— Стилет волшебный, он поджарил толстяка, я тут совершенно ни при чем.

— Вижу. Да уж! — Арса передернуло, он осмотрел стрелу и, отбросив ее в сторону, произнес: — А я думал, что после таких вот болтов с ядом болотной гадюки рубят концы и плывут в страну вечной ночи.

— Не сомневаюсь. Но я не совсем обычная женщина. Мы ведь договорились, расскажу позже все, что пожелаешь.

— Было дело, — признал он. — Кстати, спасибо. Я обязан тебе жизнью.

— Надеюсь, ты и дальше позволишь мне быть рядом?

— Придется, — усмехнулся Арс. — Ты этих парней раньше видела?

— Нет, — я покачала головой, мысли путались, как в паутине, — что ты. Я первый день в городе, никого не знаю, никого не трогаю.

— И я, пусть и не первый день здесь живу, но этих друзей-приятелей раньше не встречал. — Он нахмурил лоб, пытаясь вспомнить. — А почему, собственно, ты бросилась меня защищать? Я даже сообразить-то ничего не успел.

— Интуиция не подвела. Если ты умрешь, мне не жить...

— Но почему? — настойчиво спросил Арс.

— Почему-почему, так получилось, — промямлила я, совершенно не зная, что ответить.

— Не понимаю. — Он упрямо мотнул головой.

— После, хорошо? — с мольбой в голосе попросила я.

— Хорошо, — не стал настаивать Арс. — Давай сматывать удила, ненароком церковная стража пожалует, тогда точно проблем не оберемся.

— Покойничков осмотрим? — предложила я, как деловая.

— В обязательном порядке, но очень быстро, только погорельца ты уж сама, ладно?

— Ладно, — возражений у меня не имелось, — как скажешь. Я перевернула бывшего толстячка и проверила содержимое карманов. Арс пошел осмотреть длинного. Через минуту я закончила «потрошить» покойника.

— Что у тебя, Арс? — поинтересовалась я, подходя к подопечному.

— Ничегошеньки интересного, только кошель с деньгами, — сообщил он, — им щедро заплатили.

— И у меня то же самое. — Я подбросила извлеченный мешочек, который тихо звякнул. — Богатеем прямо не по дням, а по часам.

— Ума не приложу, кому понадобилось нас извести? — Арс встал на ноги и отряхнул брюки от налипшей пыли. — Пора уходить.

— Спрячь деньги. — Я протянула ему мешочек.

— Эх! Надо было оставить одного в живых, допросить по всей форме, — рассуждал Арс. Мы быстро удалялись от места происшествия. — Но длинный мог уйти, злодей, да и скрылся бы, это точно.

— Не расстраивайся, — попыталась я его успокоить, мне приходилось почти бежать, чтобы не отстать.

— Все нормально, Джокер. Они лежат, а мы идем. Мумит пораскинет мозгами и что-нибудь придумает, у него много друзей по всему городу, поспрашивает.

— Мумит, это твой брат? — спросила я.

— Да, двоюродный, наши отцы — братья. Мумит родился и вырос в городе.