Книга Беги, путана, беги! - Михаил Серегин

– И что из этого?

– Как что, – теперь удивился Николай. – Очень вероятно, что у этих людей схвачено все. В том числе и милиция. Холостов отказался сотрудничать с ними и поплатился за это. Остальные могли оказаться более сговорчивыми. А поэтому, прежде чем что-либо предпринять, мы должны узнать, с кем имеем дело.

Ирина взяла со столика сигарету и закурила.

– У тебя есть какой-то план? – осмыслив услышанное, спросила она.

– Пока нет, – пожал плечами Николай. – Но зацепочка одна имеется.

– Какая?

Порывшись в кипе фотографий, Николай выбрал две и протянул Ирине.

Серебристая иномарка. Девушка сразу поняла, что он имел в виду. Уж слишком отчетливо получились номера.

– Я знаю, как найти хозяина машины, – положив окурок в пепельницу, сказала она.

Николай удивленно приподнял брови.

Выставив руку в окошко, брюнет нервно барабанил пальцами по крыше автомобиля. С того момента как их джип припарковался у здания ГУВД и Вадим скрылся в дверях этого малогостеприимного учреждения, прошло четырнадцать минут. Время недостаточное для выполнения задания, порученного Вадиму. Брюнет понимал это, но ничего не мог с собой поделать. Жажда действий гнала его вперед. Он чувствовая себя так, как молодая горячая легавая, почуявшая добычу.

Трое крепких спортивных ребят, сидевшие в машине, вели себя более спокойно. Для них это было обычное задание. Они получили приказ делать все, что скажет брюнет. Слушаться его во всем. Пока он молчал. И они сидели, наблюдая за входом в здание. Они не привыкли задавать ненужные вопросы. Лишние проблемы им были ни к чему.

Перепрыгивая через две-три ступеньки, к ним на всех парах мчался Вадим. В несколько секунд преодолев разделявшее их расстояние, он подлетел к джипу и сунул голову в окошко.

– Все в порядке, шеф! – на одном дыхании выпалил он. – Я все узнал… Она из фирмы «Кристина»… Вот адрес, – он протянул брюнету сложенный вдвое листок бумаги.

Брюнет быстро пробежал по нему взглядом и протянул водителю.

– Садись, поехали, – махнул он Вадиму.

Тяжелая темно-синяя машина выкатилась на дорогу и, лихо набрав скорость, помчалась по улице.

В областном отделе ГИБДД, как всегда, было многолюдно и шумно. По узким коридорам метались люди, на ходу читая полученные справки и протоколы. Хлопали дверьми, перебегая из кабинета в кабинет, вечно занятые инспектора. В дежурке, не умолкая, трезвонил телефон.

Ирина старалась не обращать внимания на царившую в отделе суету. Она твердо знала, что ей нужно, и упорно следовала к цели.

Кабинет лейтенанта Артамонова находился в самом конце длинного, освещенного всего двумя лампами коридора. Возле него толпилось человек пять-шесть, но Ирина, не удостоив их даже взглядом, с наглой улыбкой подошла к двери и легко толкнула ее.

Сидевший за компьютером молодой розовощекий лейтенант недовольно поднял на нее глаза.

– Девушка, вы что, не видите, я занят, у меня посетитель, так сказать, – сердито проворчал он. – Или для вас установленные порядки, так сказать, ничего не значат, а? Выйдите, будьте любезны, и зайдите в порядке очереди! Совсем совесть потеряли, – посетовал он посетителю – пожилому, заросшему щетиной грузину.

– Ты все сказал? – Ирина, скрестив руки на груди, насмешливо смотрела на него. – Или так и будешь строить из себя большую шишку?

– Да… да… – Лицо лейтенанта побагровело и ста-ло похоже на выдернутую с грядки свеклу. – Да вы… совсем… так сказать, – он поперхнулся слюной и зашелся в кашле.

Грузин неодобрительно посмотрел на Ирину и подошел к милиционеру. Широкой, как лопата, мозолистой рукой он похлопал его по спине, бормоча под нос непонятные слова. Не то заклятия, не то проклятия.

Лейтенанту полегчало. Он благодарно махнул грузину и, сжимая кулаки, медленно поднялся с места. Артамонов оказался гораздо ниже ростом, чем казалось, когда сидел на высоком крутящемся кресле. Если бы Ирина встала рядом с ним, он едва бы дотянулся макушкой до ее плеча, даже если бы поднялся на цыпочки.

Маленький, толстенький, он напоминал Ирине беременную самку пингвина. Девушка вспомнила, что в школе его так и звали – пингвинчик. Иногда пончиком. А когда хотели особенно уязвить – хрюней. Костя Артамонов очень обижался на это прозвище и мог неделю не разговаривать с тем, кто осмелился так его назвать.

Но, по большому счету, это был вполне безобидный, добродушный малый. Его любили и в школе, и в отделе. И не только как предмет шуток. Он хоть и старался показать всем, что не пустое место, а какой-никакой, но начальник, и что с ним надо считаться, но никогда не оставлял без внимания ни одну просьбу. И если уж что-то пообещает, то обязательно сделает. Поворчит для порядка, но сделает. Его коллеги знали это и ценили маленького смешного толстячка как хорошего товарища и надежного друга. Знала об этом и Ирина, поэтому и пришла за помощью к бывшему однокашнику. Она была уверена, что Костя не откажет ей ни в чем.

Но одноклассник не узнал ее, что было неудивительно. Последний раз они встречались на выпускном вечере.

Надувшись, как индюк, Артамонов, грозно сдвинув брови, шел на нее с явным намерением схватить за шкирку (если дотянется, конечно) и выставить за дверь. Он ей покажет, как издеваться над представителем власти.

– Если вы сейчас же не выйдете вон, так сказать, – процедил он сквозь зубы, – я буду вынужден применить силу!

Ирина не выдержала и рассмеялась.

– Костя, ты у Диснея не снимался? – держась за живот, выдавила она. – Профессора-маньяка в «Чипе и Дейле» не ты играл?

Артамонов отступил на несколько шагов и, упершись задом в стол, застыл, как статуя. Казалось, его вот-вот хватит удар. Но вдруг вся его злость мгновенно улетучилась. Широкое, пышущее здоровьем лицо приняло свой нормальный цвет. Толстые губки растянулись в радостной улыбке. Он распростер руки и вразвалочку побежал к Ирине.

– Батюшки, Ирочка, рыбка моя! – не помня себя от счастья, проворковал он. – Неужели это ты?! Какими судьбами! – Он заключил ее в объятия. – Вот ведь, так сказать.

Пожилой грузин недоуменно взирал на непонятную ему сцену и осуждающе цокал языком.

Костя, не выпуская Ирину из объятий, повернул к нему голову:

– Подождите, пожалуйста, в коридоре. Я вас вызову.

Недовольно вздохнув, грузин вышел.

– Сколько лет, сколько зим. – Прижавшись щекой к груди Ирины, Артамонов жмурился и сладко улыбался, как чеширский кот. – Где ж тебя черти носили, так сказать?

– Дела, Костик, дела. – Ирина запустила руку в его шевелюру и ласково растрепала жидкие русые волосы. – Времени нет совершенно.

– Дела, дела, – передразнил Костя, – дела, так сказать, у прокурора, а у нас с тобой делишки.

Он отпустил девушку и отступил на шаг.