Книга Серый ферзь. Летающие острова - Александр Бушков

Она бесшумно вышла. Сварог покрутил головой.

– Вот так, – сказал Гаудин. – Есть наСильване одно отсталое племя. До сих пор по праздникам приносят своему идолу вжертву новорожденных. Хорошо хоть не убивают, просто оставляют возле истукана.Ну а мы их незаметно забираем. И некоторые попадают в нашу школу, где учатдолго и старательно. Многие годы. И вырастают идеальные убийцы, лазутчики,телохранители, бойцы. Не смотрите на меня так. Они бы все равно умерли, оставьмы их там. А в школу мы отправляем одного из сотни, только тех, ктопредрасположен к такому именно ремеслу, – есть способы определитьбезошибочно… Знаете, как их прозвали наши острословы? Детьми Гаудина илиптенцами Гаудина.

– М-да.

– Поверьте, безопаснее сцепиться с десятком ВольныхТопоров, чем с этой девочкой.

– Да нет, я верю…

Гаудин поморщился:

– Лорд Сварог, умоляю вас, постарайтесь без слюнявойлирики… Ход ваших мыслей ясен: вам мерещится, что достаточно показать ейзверюшек в зоопарке, подарить куклу или почитать сказочки… Не уподобляйтесьсентиментальной старой даме. Лучше и не пробовать, все равно ничего не выйдет,это недвусмысленный приказ. Она не моральный урод и не чудовище – всего-навсегоживет той жизнью, для которой создана. Разумеется, в ее личности осталосьчто-то от обыкновенного ребенка, но это еще и боевая машина с дюжинойпокойников на счету. Вы для нее – командир, король, повелитель. Постарайтесьпобыстрее с ней поладить. Наши люди успели привыкнуть к таким напарницам инапарникам, вам же придется учиться на ходу. Зато я буду за вас спокоен – еслиможно в этом деле оставаться спокойным, конечно. Итак, приказы не обсуждаются?

– Не обсуждаются, – хмуро сказал Сварог.

– Прекрасно. Я понимаю, что именно вы станетеподсознательно беспокоиться за нее, – но это пройдет после первой жестычки, когда вы увидите ее в работе. Вы…

Быстро вошел Брагерт, глянул вопросительно.

– Докладывайте, – сказал Гаудин.

– Последнее сообщение из Равены. Сегодня ночью вкоролевском дворце произошло что-то вроде короткой стычки. Подробности поканеизвестны. Убиты несколько гвардейцев из охраны Делии. Сама она цела иневредима, ее видели утром. Вы велели докладывать обо всем…

– Хорошо, идите. – Гаудин задумчиво потерлоб. – Вот так и живем, лорд Сварог, – извольте теперь гадать, то лиэто покушение на принцессу, то ли ночная жизнь дворца, никогда не блиставшаяблагонравием… Забирайте Мару и отправляйтесь к себе в замок. Вечером я за вамиприлечу. Спустим вас в Снольдере поблизости от одного из портов, сядете напароход, поплывете в Ронеро… Ступайте. Не обижайте Мару.

– Вот уж что мне в голову не придет… – искреннесказал Сварог, вспомнив беззвучный вихрь, швырявший его с потолка на стены.

Он вышел. Мара тут же поднялась со светло-коричневого диванау стены и молча пошла рядом, стараясь попадать в ногу, украдкой косясь на негоснизу вверх.

– Ну что ж, прелестное дитя… – сказал Сварог,ломая голову, как же с ней держаться. – Скажи-ка, куском теста человекаможно убить?

– Запросто, – она едва заметно улыбнулась. –Сначала…

– Избавь от подробностей. Тебе уже объяснили, что мы будемделать?

– Да.

– И как ты к этому относишься?

Она дернула плечом:

– Приказ есть приказ. Вы командир.

– Ты.

– Нет, командир вы.

– Ты не поняла. Предлагаю перейти на «ты».

– Есть.

– А тебе самой как больше нравится?

– Все равно.

– Стой, – сказал Сварог, и она послушноостановилась. – Это правда, что ты сейчас подумала: «И чего ты такойдурак?» Приказываю отвечать.

– Если приказываете, то что-то вроде я и подумала…

Сварог откровенно, не таясь, почесал в затылке:

– Послушай, прелестное дитя, как бы нам побыстрее найтиобщий язык? Чего ты не любишь?

– Когда мне рассказывают сказки с таким видом, словноотчего-то решили, что я не читала ни одной. Когда ко мне относятсянесерьезно, – она запнулась, но все же закончила с непроницаемым видом: –Когда меня называют «прелестное дитя».

– А что ты любишь? Три-четыре позиции хотя бы.

– Летать по воздуху. Охотиться на кабана. Шоколад,горький. Мужчин, которые мне понравятся, – она дерзко глянула Сварогу вглаза. – Да.

– Что – «да»?

– Отвечаю на твой последний вопрос.

– Это какой?

– Который ты не стал задавать – нравишься ли ты мне.

Сварог едва не подавился смехом, но справился:

– Послушай, а если я сейчас заржу, это будет означать,что я отношусь к тебе несерьезно?

Мара впервые задумалась:

– Наверное, да…

– Тогда не буду, прелест… тьфу, Мара. Или тыпредпочитаешь, чтобы к тебе обращались как-то иначе?

– Мне нравится, когда меня зовут «кошка».

– Тебе удивительно подходит, – сказал Сварог.

– Я знаю.

– И подразумевается, конечно, не домашняя мурлыка, а?

– Конечно, – мимолетно улыбнулась Мара.

– А мечта у тебя есть, кошка?

– Конечно. Я мечтаю заслужить дворянство. Этоневероятно трудно, но иногда удается, за особые заслуги трону… Тогда я самасмогла бы составить себе герб. Я бы взяла дикую кошку. Золотую. На синем.

Вот сейчас это и впрямь была мечтавшая о кукле девочка.Почти что.

– Считай, тебе невероятно повезло, – сказалСварог. – Останусь тобой доволен – получишь дворянство.

Мара грустно сморщила нос:

– Одна императрица может возводить в дворянство.

– Это здесь, – сказал Сварог. – Я ведь еще ибарон там, внизу, в Пограничье. Взаправдашний вольный ярл, каковой имеет правовозводить в дворянство.

Она остановилась, обернулась, разинув рот, словно ребенокперед витриной кондитерской, уставилась широко раскрытыми глазищами:

– Что я должна сделать?

Сварог с удивлением понял, что и в самом деле стал вомгновение ока господином, командиром и повелителем. Чуть смущенно пожалплечами, подтолкнул ее к распахнувшейся двери виманы:

– Да господи, ничего. Пошли. Когда вернемся, получишьдворянство. Ни за что, просто так. Обещаю.

«Не каркай, дубина, не каркай, – зло и тоскливо подумалон. – Ты вернись сначала. Барон, так твою… Ладно, пусть у нее уже сейчасбудет герб, потому что детям не следует играть в такие игры, и коли уж ихзатянуло в эту чертову мельницу, не тобой устроенную, пусть у одного хотя быбудет кукла…»