Книга Гнев Шибальбы - Лин Гамильтон

Его руки дрожали, когда он забирал ключ от одной из постояльцев отеля и отдавал ей ее корреспонденцию.

Очень интересно, подумала я. Теперь я знаю обоих грабителей?

Я хотела поговорить с Алехандро, но пока он находится за конторкой, это невозможно. И, как оказалось, в тот день больше я его не видела. Вскоре после того как появился его отец, чтобы сменить его, Алехандро исчез.

Остаток дня я, естественно, провела в отеле под бдительными взглядами двух полицейских: один стоял у входной двери, а другой обходил этажи отеля.

Хотя весь этот сыр-бор был устроен ради моей безопасности, несмотря на приятное мне окружение, я чувствовала себя так, словно нахожусь под домашним арестом.

Я часами мерила шагами свою комнату, тщательно анализируя все, что приходило на ум. Существует ли связь между ограблением в отеле «Монсеррат» и убийством Луиса Валлеспино? Замешан ли в этом Алехандро? Вдруг ему грозит опасность? Где сейчас Эрнан Кастильо и каково его участие во всем этом деле, если он вообще замешан? Кто такие эти «Дети Говорящего Креста»?

Я прекрасно понимала, что, сидя в номере отеля, ответы на эти вопросы я не найду, и бездействие начинало сводить меня с ума. Я решила, что должна хоть что-то предпринять.

Этот номер, как я уже упоминала, был моим любимым. Но не из-за его прекрасного вида на двор. Много лет тому назад, в детстве, этот номер, когда он был свободен, служил нам с Изой штаб-квартирой. Когда в отеле все утихало, мы пробирались туда с помощью универсального ключа. Из окна ванной комнаты номера мы выбирались на ведущий по задней стене гостиницы уступ, по которому мы добирались до огромной сейбы.

Часами мы сидели в ветвях этого большого дерева, обсуждая мальчишек из класса — в то время мы обе ходили в международную школу, — и, конечно, курили. Если наши родители и знали об этом, то из вежливости ничего нам не говорили.

Тогда же, в школьные годы, мы обнаружили, что можно пройти по одной из больших ветвей, перебраться на стену, окружавшую отель, и спуститься на улицу. Мы проделывали это только пару раз: нашей смелости хватало только на курение, но это был наш общий большой секрет.

Около одиннадцати вечера я потушила свет, сделав вид, что легла спать, затем, надев темные брюки, водолазку и кроссовки, прошла в ванную комнату. Я поставила маленький стульчик в ванную, как делали мы с Изой, и подтянулась на руках, протискиваясь через раму окна.

Теперь это оказалось сложнее, чем раньше. Казалось, что окно и уступ уменьшились за эти годы, к тому же я уже успела утомиться от вылазок на всякие уступы и пожарные площадки. Но дерево оказалось на месте, его ветви еще выдерживали меня, и уже через несколько минут я, преодолев стену, как можно быстрее и тише шла по улице.

Вскоре я очутилась у «Кафе Эскобар». Я навела справки, не видел ли кто Алехандро, и, услышав отрицательный ответ, попросила разрешения воспользоваться телефоном. Меня направили в темный коридор в глубине бара к телефону-автомату, и я заказала разговор с моим соседом Алексом Стюартом.

Самое замечательное в моем маленьком домике в викторианском стиле в районе старого Торонто, который я купила после расставания с Клайвом, — это мой сосед, который мне достался вместе с покупкой этой недвижимости.

Алекс — подвижный невысокий человек, который тридцать с небольшим лет провел в торговом флоте, прежде чем обосноваться в домике по соседству. Годы на пенсии он проводил за выращиванием местных растений — остальные соседи называли их сорняками — и поддерживанием различных мероприятий, связанных с социальной жизнью и охраной окружающей среды. На протяжении первых нескольких месяцев нашего знакомства он таскал меня на заседания разнообразных обществ, по возвращении угощал травяным чаем и рассказывал истории из своей морской жизни.

Совершенно неожиданно он оказался асом в том, что касалось Интернета, и проводил значительную часть времени, блуждая по киберпространству. Не берусь утверждать с уверенностью, он ли меня удочерил или я его усыновила, но Алекс напоминал мне моего давно умершего любимого дедушку, и я его обожала. Во многих отношениях именно он помогал мне сохранять бодрость духа все прошлые неспокойные годы.

Алекс — «сова», и даже с разницей в два часа, а это означало, что сейчас в Торонто полвторого ночи, я была уверена, что он не спит. Я заказала разговор за счет абонента.

Он сразу же поднял трубку и с энтузиазмом согласился оплатить расходы, что было весьма мило с его стороны, учитывая час и тот факт, что он живет на пенсию. Услышав его голос, я почувствовала себя лучше.

Мы коротко поболтали о моем коте, по которому я, к собственному удивлению, действительно скучала, и о моем доме — и кот, и дом, как я поняла, были в полном порядке, — затем я перешла к главному.

— Алекс, — сказал я, — ты в курсе всех этих дел. Ты слышал когда-нибудь о группировке под названием «Дети Говорящего Креста»?

— «Дети Говорящего Креста»? Нет. А о последователях «Говорящего Креста» — да, слышал! Правда, для тебя это слишком современная история. Если точно, то это было в прошлом веке. Ты же занимаешься вещами, которые лежат гораздо глубже. Но тем не менее это интересно.

— Алекс, не надо читать лекцию о нехватке у меня социальной сознательности, — засмеялась я. — Расскажи мне о «Кресте».

— Полагаю, чудодейственный «Говорящий Крест» впервые заявил о себе примерно в 1850 году как раз в твоей части света, на Юкатане, — начал он.

— Это случилось вскоре после Войны рас, да? — спросила я. — Я просто хочу доказать тебе, что мои знания месоамериканской[13]истории не ограничены одним классическим периодом, — добавила я.

— Возможно, я тебя недооценил, — хихикнул Алекс. — Да, ты права. Как мы с тобой уже говорили, завоевание испанцами майя было успешным далеко не во всех отношениях. Тому было множество причин, и не последней стала жестокость испанских сюзеренов, которые заставляли майя работать на себя и обложили ужасной энкомьендой[14], или данью. Многие майя не захотели подчиняться этому гнету. Война рас — так эту войну назвали европейцы — разразилась в 1847 году. Движимые отчаянием майя одержали невероятную победу. Вскоре единственной частью полуострова Юкатан, которой управляли испанцы, осталась Мерида да еще пара мест. Но, когда настало время сажать маис, майя вернулись в свои деревни, их армия распалась, и испанцы начали возвращать себе все, что потеряли.

— На этом все и кончилось?

— Как бы не так. Примерно в 1850 году в одной деревеньке на Юкатане начали ходить слухи о чудодейственном «Говорящем Кресте», который предсказывал священную войну против испанских угнетателей. Время от времени случались стычки, но окончательную победу испанцы одержали в 1901 году. Однако «Говорящие Кресты» распространились по всему региону, и рассказывают, что последователи «Говорящего Креста» до сих пор существуют, просто они ушли в подполье. Сообщения о последователях «Говорящего Креста» встречались и до недавнего времени.