Книга Талисман мумии - Брэм Стокер

– На это я не могу ответить. Проблема такова, что мы можем решить ее в несколько часов, но может понадобиться и несколько дней. Но диагноз представит полезный урок нам и, возможно, многим из тех, кто придет после нас, как знать! – добавил он с искренним жаром человека увлекающегося.

На протяжении утренних часов он постоянно «порхал» между двумя комнатами и с волнением наблюдал за обоими больными. Миссис Грант он приказал оставаться с сиделкой, а с раненым постоянно была мисс Трелони или я, чаще мы оба. Тем не менее, мы ухитрились помыться и переодеться, затем позавтракали, пока доктор с миссис Грант оставались с мистером Трелони.

Сержант Доу отправился в Скотленд-Ярд доложить о событиях прошлой ночи, а затем в ближайший участок для того, чтобы договориться о приходе его коллеги, Райта, назначенного старшим офицером Доланом. Когда он вернулся, я не мог не предположить, что ему здорово досталось за стрельбу в кабинете больного, а может быть, вообще за стрельбу без надлежащего повода. Его замечание несколько прояснило для меня этот вопрос.

– Хороший характер кое-чего стоит, сэр, что бы там ни говорили. Гляньте! Я все еще сохранил разрешение на пользование оружием.

День выдался долгим и напряженным. К ночи сиделке Кеннеди стало настолько лучше, что одеревенелость полностью покинула ее. Она по-прежнему дышала спокойно и ровно, но застывшее выражение лица, хотя и достаточно спокойное, уступило место вялым векам и общему облику спящей. К вечеру доктор Винчестер привел еще двух сиделок, одна из которых должна была оставаться с Кеннеди, а другая разделить наблюдение с мисс Трелони, настоявшей на своем бодрствовании. Готовясь к дежурству, девушка проспала несколько часов днем. Мы устроили малый совет и договорились о порядке дежурств в комнате мистера Трелони. Миссис Грант должна была оставаться рядом с больным до двенадцати, после чего ее сменит мисс Трелони. Новая сиделка должна была сидеть в комнате мисс Трелони и навещать кабинет больного каждые четверть часа. Доктор останется до двенадцати, а затем его сменю я. Тот или иной из детективов должен быть неподалеку от комнаты всю ночь и периодически заходить в нее, проверяя, все ли в порядке. Таким образом, сами наблюдатели подвергнутся наблюдению, и возможность повторения событий прошлой ночи, когда оба наблюдателя были выведены из строя, устранялась.

Когда зашло солнце, странное угрюмое волнение охватило всех нас и каждый по-своему приготовился к бодрствованию. Доктор Винчестер, очевидно, подумал о моем респираторе, потому что сказал мне, что сходит и раздобудет такой же. В самом деле, эта идея настолько понравилась ему, что он убедил мисс Трелони следовать нашему примеру и также надеть его, когда придет ее очередь наблюдать.

И наступила ночь.

Глава 5. Дополнительные инструкции

Придя на дежурство в половине двенадцатого, я нашел нашу «палату» в образцовом порядке. Новая сиделка, строгая, аккуратная и внимательная, сидела на том же стуле у постели, что и сиделка Кеннеди прошлой ночью. Чуть поодаль, между кроватью и сейфом сидел настороженный и бодрый доктор Винчестер, странный и едва ли не комичный в закрывающем нос и рот респираторе. Стоя в дверном проеме и глядя на них, я услышал тихий звук и, оглянувшись, увидел нового детектива: он кивнул, приложил палец к губам и тихо удалился. Пока еще никто из наблюдателей не поддался сну.

Я занял стул снаружи у двери. Пока что нужды рисковать, попадая под неуловимое влияние прошлой ночи, для меня не было. Разумеется, мысли мои вращались вокруг основных событий прошлого дня и ночи, и я то и дело приходил к странным заключениям, выводам и догадкам, хотя и не отдался, в отличие от прошлой ночи, непрерывной цепочке мыслей. Чувство реальности постоянно было со мной, и я ощущал себя часовым на страже. Раздумья – медленный процесс, и, когда погружаешься в него всерьез, время летит очень быстро. Казалось, прошло совсем немного времени, как вдруг оставленная приоткрытой дверь распахнулась и из комнаты появился снимающий на ходу респиратор доктор Винчестер. То, что он проделал после этого, говорило о его проницательности. Он вывернул подкладку повязки и осторожно понюхал ее.

– Я ухожу, – произнес он, – и приду рано утром, разумеется, если за мной не пошлют раньше. Но сегодня все выглядит хорошо.

Следующим появился сержант Доу: он тихо вошел в комнату и занял место, освобожденное доктором. Я по-прежнему оставался снаружи, но каждые несколько минут заглядывал в комнату. Это, скорее, было формальностью, поскольку в комнате было настолько темно, что проникавшего в нее из коридора тусклого света недоставало, чтобы что-то разглядеть.

Близко к полуночи из своей комнаты вышла мисс Трелони. Прежде чем войти к отцу, она отправилась в комнату, занятую сиделкой Кеннеди. Через пару минут она вышла, и мне показалось, что она чуть повеселела. Она держала свой респиратор в руке, но перед тем, как надеть его, спросила меня, не случилось ли что-нибудь особенное с тех пор, как она легла спать. Я отвечал шепотом, – нужды говорить ночью громко не было, – что все идет хорошо. Тогда она надела респиратор, я последовал ее примеру, и мы вошли в комнату. Детектив и сиделка поднялись, и мы заняли их места. Сержант Доу вышел последним и закрыл за собой дверь, как мы уговаривались.

Некоторое время я сидел спокойно, но с сильно бьющимся сердцем. Комната была мрачной и темной. Единственный свет исходил от лампы, отбрасывая белый круг на потолок и окрашивая изумрудным оттенком нижние края колпака. Этот свет лишь подчеркивал черные силуэты теней, и они, казалось, обрели собственное дыхание, как было и прошлой ночью. Я не чувствовал ни малейшей сонливости, и тихо подходя раз в десять минут, чтобы взглянуть на больного, видел, что и мисс Трелони держится настороже. Каждые четверть часа то один, то другой полисмен заглядывал через приоткрытую дверь. И каждый раз мы с девушкой бормотали им через повязки «все в порядке» и дверь закрывалась.

Время шло, и, казалось, тени постепенно сгущались. Круг света по-прежнему оставался на потолке, но был уже не столь ярким, как вначале, а края колпака лампы напоминали скорее маорийский нефрит, нежели изумруд. Ночные звуки снаружи дома и звездный свет, бледными лучами рисующий кромки оконных рам, лишь усиливали торжественность и таинственность окутанной черным покровом комнаты.

Мы услышали, как в коридоре отзвонили серебряным колокольчиком часы: они пробили дважды, и на меня нашло странное чувство. Судя по движению оглядывающейся мисс Трелони, новое ощущение не миновало и ее. Детектив только что заглядывал, так что мы остались с нею вдвоем у бесчувственного больного на четверть часа.

Мое сердце сильно заколотилось, и тело окутал страх. Но не за себя; мой страх был безличен. Мне показалось, будто кто-то новый вошел в комнату и его сильное присутствие ощущалось рядом. Что-то задело мою ногу. Я торопливо опустил руку и коснулся шелковистой шубки Сильвио. Со слабым, еле слышным рычанием он повернулся и оцарапал меня. Я почувствовал на руке кровь и, тихо поднявшись, подошел к постели больного. Мисс Трелони тоже была на ногах и смотрела оглядываясь, словно что-то находилось с ней рядом. Глаза ее обезумели, и она тяжело дышала, будто от нехватки воздуха. Когда я коснулся ее, казалось, она этого не почувствовала и лишь двигала руками перед собой, словно отгоняя что-то невидимое.