Книга Кулинар - Мартин Сутер

Закричали пассажиры, потом снаружи послышались нетерпеливые автомобильные гудки.

Мараван поднялся на ноги и помог женщине встать. Сидевший рядом пожилой мужчина недовольно покачал головой: «Ну, вот, как всегда».

На лбу своей спутницы Мараван увидел потту.[24]Она была в ярко-зелёном пенджаби[25]и стёганой куртке с капюшоном.

— Всё в порядке? — поинтересовался он у женщины по-тамильски.

— Как будто да, — ответила та, оглядывая себя.

Её пенджаби испачкался пониже правого колена грязью, которую нанесли в салон с улицы пассажиры, лёгкая золотистая ткань шаровар прилипла к ноге чуть пониже бедра, придавая этой женщине что-то вульгарное, что совсем не вязалось с её скромным обликом. Мараван вытащил из кармана куртки упаковку бумажных носовых платков и протянул пострадавшей.

Пока та пыталась придать своей одежде более-менее пристойный вид, он раскрыл «молнию» своей спортивной сумки и проверил мельком, всё ли в порядке. Убедившись, что прибор не пострадал, Мараван вздохнул с облегчением. На радостях он вырвал из блокнота листок, написал на нём свой телефон и адрес и протянул женщине. На случай, если ей негде будет постирать пенджаби.

Та взяла записку и сунула её в сумку.

— Сандана, — сказала она. — Меня зовут Сандана.

Представившись, тамилка замолчала и опустила голову, так что Мараван мог видеть из-под капюшона лишь длинные ресницы и верхнюю границу лба, от которой начинались волосы, разделённые ровным пробором.

Пассажиры заволновались. Какой-то молодой человек в передней части салона открыл узкую форточку и закричал наружу:

— Эй! Здесь, между прочим, люди, которым ещё работать!

Вскоре после этого послышался голос из динамика:

— Авария на Блехштрассе. Двенадцатый маршрут заблокирован в обоих направлениях. Пассажирам, оказавшимся на месте происшествия, будут поданы автобусы. Просьба подождать.

Двери трамвая оставались закрытыми, даже когда, оглашая улицу сиренами, возле них остановились полицейская машина и «Скорая».

Молодой человек, только что высказавший свой протест в форточку, снова взял инициативу в свои руки. Он с усилием раскрыл одну из дверей и вышел на улицу. Вскоре — поначалу осторожно, а потом смелее — за ним последовали и остальные пассажиры. Через несколько минут в салоне никого не осталось.

Мараван и Сандана покинули трамвай последними. Сразу у входа Мараван простился с соотечественницей.

— Я опаздываю, очень спешу. До встречи!

— До встречи! — ответила та по-тамильски.

Пассажиры первого вагона оказались более дисциплинированными и теперь озадаченно глядели на беглецов из окон.

Впереди трамвая на рельсах лежал на боку развозочный автомобиль. Мужчина в одежде медика склонился над открытым окном его переднего пассажирского сиденья. Другой стоял рядом с капельницей. Послышалась сирена приближающейся пожарной машины, команда которой должна была помочь вызволить водителя из-под обломков.

На работу Мараван пришёл последним. Ещё немного и опоздал бы. Незаметно поставить аппарат на место теперь не было никаких шансов. Оставалось привести в действие план «Б».

Суть его заключалась в том, что за сложное кухонное оборудование в ресторане отвечал именно Мараван. Поэтому каждый, кому понадобился бы роторный испаритель, обратился бы к нему. И тогда Мараван, якобы направляясь в аппаратную, рассчитывал зайти в гардероб и вытащить прибор из своего шкафчика, дверцу которого он оставил незапертой.

Повара встретили Маравана непристойными намёками: все помнили, что вчера он встречался с Андреа.

— Надеюсь, ты приготовил ей не слишком острый карри, — ухмыльнулся один.

— Настоящий карри должен жечь два раза, — добавил другой. — Надеюсь, с её задницей всё в порядке.

Мараван прилагал все усилия, чтобы молчать и улыбаться, однако чувствовал, что обстановка накалена до предела. Даже Хувилер, появившийся на кухне как никогда рано, заметил это. «Наш тигр», — сказал он, глядя на Маравана.

«Если б вы только знали», — мысленно отвечал им тамилец, чистя картофель.

Вдруг раздался голос Финка:

— Кандан! Испаритель!

Ещё никто никогда не посылал Кандана за роторным испарителем, поэтому, услышав приказание, он в недоумении уставился на Маравана, а тот — на него.

— В чём дело, Кандан? — недовольно спросил Финк, искоса взглянув на Маравана.

И Кандан пошёл в аппаратную.

Мараван же лихорадочно соображал, что ему делать. Ждать, когда Кандан вернётся с пустыми руками и Финк, быть может, пошлёт за прибором его самого? Пойти вместе с Канданом и при нём вытащить испаритель из шкафчика, надеясь, что земляк не выдаст? А может, просто во всём сознаться?

Размышляя таким образом, Мараван продолжал чистить картофель.

Прошла целая вечность, прежде чем Кандан появился снова.

— Его там нет, — объявил он.

— Где «там»? — спросил Финк.

— Там, где он обычно стоит, — пояснил Кандан.

Не обращая внимания на Маравана, Финк быстро прошёл мимо него в сторону Кандана и вместе с ним исчез за дверью, ведущей в аппаратную и комнату для персонала.

Время было упущено. Мараван отложил картофельный нож и сел, не сводя глаз с двери, за которой скрылся Финк, и механически вытирая руки о передник.

Он слышал, как ругается повар, хлопая ящиками и дверцами шкафчиков. Маравану ничего не оставалось делать, как зайти в гардероб, вытащить из сумки роторный испаритель и приготовиться к худшему.

Внезапно над его ухом раздался голос Хувилера:

— Сегодня первое число, у тебя зарплата. Давай-ка проверим, как эта штука работает. Если всё в порядке, фрау Келлер немедленно произведёт с тобой полный расчёт. Если нет, мы вычтем деньги за ремонт из того, что тебе причитается.

Роторный испаритель работал безупречно, поэтому Мараван покинул «Хувилер», имея в кошельке чуть больше шестисот франков. Когда он паковал свои вещи, шеф-повар стоял рядом и смотрел, чтобы тамилец ничего не украл.

— Знай, что тот, кого увольняют из «Хувилера», как тебя, не скоро найдёт себе работу на кухне, — говорил ему по прощание начальник. — И скажи спасибо, что я не заявил на тебя в полицию. Иначе — «здравствуй, Шри-Ланка!».

Андреа заступила на смену в четыре часа дня. Она не знала, какая встреча будет ей тяжелее, с Мараваном или коллегами. Однако о вчерашнем свидании никто не вспомнил, ни когда Андреа, переодевшись, помогала накрывать столы, ни на короткой «летучке» у старшего официанта, ни когда она впервые появилась на кухне. Ни словом, ни намёком.