Книга Стрелок - Михаил Михеев

Между тем отцы-командиры, закончив наводить порядок, решили, видимо, что хватит молодежи общаться, успеют еще друг другу надоесть. Лишних в темпе вальса выпроводили из помещения, после чего Александр с Павлом – так звали аспиранта – двинулись вслед за профессором вниз, в подвал. Может, и не в подвал, а на нижний уровень, что-то подсказывало Александру, что они находились под землей. Что? Он и сам сказать не мог, возможно, отсутствие окон, возможно, звукоизоляция, а может быть, промозглая сырость, с которой не могла справиться вентиляция. Впрочем, это уже не так важно – главное, операция началась, а мучительная неизвестность, действующая на нервы, напротив, закончилась.

Подвал, скажем прямо, не впечатлял. Ни тебе мерцающих разноцветными лампами пультов, как в фантастических фильмах, ни столов с вонючими пробирками, ни кристаллов-амулетов. Даже молнии между железяками не прыгали. Железяк, надо сказать, тоже не наблюдалось, разве что на пожарном щите на стене положенные лом, багор, лопата (она-то для чего?), топор, ведро, огнетушитель… Квадратное помещение размером двадцать на двадцать, практически пустое, только в углу столик с компьютером. Обычный офисный стол с обычным офисным креслом и не менее обычным компьютером.

Все было готово, очевидно, заранее. Профессор щелкнул по клавиатуре, и тотчас же в центре помещения заколебался воздух. Ничего, кстати, особо зрелищного, будто на включенную электроплиту смотришь, тоже горячий воздух виден.

– Все запомнили? У вас четверо суток. – Профессор повторил то, что Александр уже слышал раз двадцать, но ученого это не смущало. Он, наверное, из тех, кто считает, что повторение – мать учения, и, может статься, не так уж и не прав. – Если будете понимать, что не успеваете выполнить задачу, бросайте все и возвращайтесь. Если по каким-то причинам не успеете вернуться – ждите. Переход откроется, неизвестно точно когда, но откроется. Максимальное время между открытием в данный момент составляло не более полутора месяцев. Переживете, ничего страшного.

Александр молча кивнул: понял, мол, не дурак, Павел тоже не стал много разговаривать. Профессор кивнул понимающе и махнул рукой:

– Ну, все. С Богом.

– Удачи, ребята. – Это уже «военный».

Александр снова кивнул и, согнувшись под тяжестью навьюченного на спину груза и ящиков в обеих руках, решительно шагнул в слабо колеблющееся марево.

Никаких неприятных ощущений переход, как ему и было обещано, не доставил. Просто картинка сменилась, будто программу в телевизоре переключили. Только что был освещенный искусственным белым светом подвал – и вот уже лес. Веселый такой лес, светлый и, такое ощущение, прозрачный, из деревьев в основном березы. Судя по тому, что многие деревья тронуты желтизной, – или самый конец августа, или начало сентября. Скорее все-таки август – лист пока что не сыплется.

Сзади охнул, не сумев сдержать восхищения, Павел. Александр повернулся, поднес к губам палец – тихо, мол. Напарник часто-часто закивал, показывая, что понял, но по-прежнему таращился вокруг себя круглыми от удивления глазами. Похоже, он до последней минуты не верил в реальность происходящего.

Не тратя времени на мысли о сущем, Александр быстро огляделся. Ну да, все как его и предупреждали – заброшенная, изрядно поросшая кустарником, но вроде бы проезжая лесная дорога и ни души. Просто замечательно!

За спиной Павла в последний раз колыхнулся воздух. Ну, все, переход закрылся, откроется только по их команде. Времени, кстати, не так уж и много, пора приступать.

– Ну, чего встал? Давай, размещаем аппаратуру…

Легкая грубость в его голосе вернула напарника к реальности. Кивнув, он сбросил рюкзак и быстрыми, заученными до автоматизма движениями начал сборку ретранслятора. Александр тем временем, брезгливо отмахиваясь от упорно норовящей попасть в лицо омерзительно-липкой паутины, которой между деревьями было натянуто просто нереальное количество, быстро обошел вокруг, осматриваясь, заодно установив первый круг датчиков. Остальные можно было размещать уже где угодно, чем дальше – тем лучше. Какие уж параметры снимала и передавала в родной мир через спешно монтируемый Павлом ретранслятор вся эта машинерия, Александр не знал и даже не интересовался. На то, чтобы в столь тонких материях разбираться, есть вон аспиранты с профессурой, а он со своими десятью классами человек более приземленный. Его сейчас интересует предстоящее дело и деньги, что он получит за импровизированную командировку.

Когда он вернулся к точке перехода, Павел как раз заканчивал возиться с аппаратурой. Сейчас он был главным, техника – его вотчина, и оспаривать старшинство Александр не собирался. Увидев, как он вышел из лесу, Павел сразу же замахал рукой – помоги, мол. Вдвоем они установили громоздкий ретранслятор, который потому и пришлось тащить в разобранном на несколько блоков виде, что был он попросту большим и неподъемным. Установили, развернули как надо. Пришлось, конечно, попотеть – с полчаса работали лопатами, выкопали яму, в которой ретранслятор и расположился. Потом присыпали землей, замаскировали. Мера вынужденная, конечно, просто иначе ретранслятор торчал бы, как звездолет посреди деревни, а о его существовании и тем более местоположении местным знать абсолютно незачем.

Управившись с работой, отважные исследователи иных миров примяли своими пятыми точками сухую траву – законный перекур, куда же без него. Александр откинулся на спину, бездумно глядя на редкие облака, Павел выудил из кармана слегка помятую пачку «Беломора». Закурил – и тут же зашелся в надсадном кашле.

– Что, Данила-мастер, не выходит цветок каменный? – ехидно поинтересовался Александр. Сам он курить бросил давным-давно, почти сразу как начал, – слишком уж рационален был, чтобы тратить здоровье и деньги на эту никому не нужную забаву. Бросание было перенесено не успевшим привыкнуть к вредной привычке организмом без малейшего усилия, и сейчас киллер мог позволить себе с легкой улыбкой наблюдать за мучениями других.

– Как они… кхе… курят эту гадость? – с трудом превозмогая кашель, откликнулся Павел.

– Ну, извини, – Александр развел руками, – «Кэмел» здесь еще не в ходу. И вообще, бросай курить, вставай на лыжи – здоровьем обижен не будешь…

– Не учи отца, и баста…

– Надо же, какие мы слова знаем. – Александр, сжалившись над мучениями напарника, достал портсигар. Выдали ему курево, как и Павлу, для маскировки, здесь, по словам профессора, многие курили, и человек без табака несколько выделялся. Только вот он поступил чуть умнее, набив портсигар нормальными сигаретами, лишь фильтры у них поотрывал. – На, держи, помни мою доброту.

Павел, справившийся, наконец, с кашлем, притоптал каблуком отечественный горлодер и, благодарно кивнув, с наслаждением задымил более цивилизованным табаком. Воистину все познается в сравнении. Усмехнувшись, Александр назидательно поднял палец:

– Запомни, кто не пьет и не курит, тот оттягивает свой конец, а кто курит и пьет, тот кончает раком.

Павел пару секунд переваривал его слова. Потом до него, видимо, дошло, и он жизнерадостно заржал. Атмосфера после немудреной шутки моментально разрядилась, чего, собственно, стрелок и добивался.