Книга Китайский попугай - Эрл Дерр Биггерс

– Нет, спасибо. Скажите, пожалуйста, где здесь находится редакция «Эльдорадо таймс»?

– Да тут за углом, на Первой улице, – буркнул старик, снова закрываясь газетой.

Боб дошел до угла улицы и свернул налево. Миновав несколько домов, еще более убогих, чем на Мэйн-стрит, какой-то склад, продуктовую лавку, он наконец добрался до маленького строения грязно-желтого цвета, на окне которого виднелась выцветшая от старости надпись: Редакция «Эльдорадо тайме». Принимаются заявки на изготовление печатной продукции. Внутри было темно. Боб обогнул крохотную покосившуюся веранду, на двери которой увидел листок бумаги. В темноте ему с трудом удалось разобрать:

Вернусь через час – черт его знает зачем.

Вилл Холли

Улыбнувшись, Боб Иден решил возвратиться в гостиницу.

– Не мешало бы перекусить, – обратился он к старику портье, опять оторвав его от чтения газеты.

– Я бы сам не прочь, – согласился старик, – но у нас ресторана нет. Меньше убытков.

– Но должен же здесь быть какой-нибудь ресторан…

– Есть, как не быть. У нас же современный город. – И, неопределенно махнув рукой куда-то в сторону, добавил: – Там, за банком. «Оазис» называется.

Иден поблагодарил за информацию и уже через пару минут стоял перед мрачноватым заведением с давно не мытыми окнами. Длинная высокая стойка внутри и грязное, засиженное мухами зеркало за ней были свидетелями тех незапамятных времен, когда ресторан действительно представлялся оазисом первым поселенцам города.

Боб взгромоздился на высокое сиденье у стойки. Справа вплотную сидел какой-то мужчина в рабочем комбинезоне с небритой уже неделю физиономией, слева – молодая девушка, одетая в рубашку и брюки для верховой езды цвета хаки.

Официант с миной шейха из кинобоевика подошел к Бобу принять заказ. Из заляпанного жирными пятнами меню Боб выбрал фирменное блюдо «Оазиса» – отбивную с луком, к которой заказал картофель, а также хлеб с маслом и кофе. Все за восемьдесят центов.

В ожидании заказанного Боб попытался разглядеть в мутном зеркале сидящую рядом девушку. Она была очень недурна. Светлые волосы волнами падали на плечи из-под фетровой шляпы. Прекрасный природный цвет лица мог бы послужить рекламой самому лучшему косметическому кабинету.

Наконец подали заказ – большое блюдо, полное еды, и никаких тарелок. Боб взглянул на соседей – то же самое. Похоже, в этом «оазисе» тарелки считались излишней роскошью. Вздохнув, молодой человек вооружился ножом и вилкой и, отодвинув в сторону горстку жареного лука, оказался один на один с отбивной.

С первого взгляда Боб понял, что имеет дело с жестким противником, который легко не сдастся. Через несколько минут безуспешной борьбы он призвал шейха:

– Я могу здесь получить приличный нож?

– У нас их только три, и все заняты.

Вздохнув, Иден возобновил неравную борьбу. Мобилизовав все силы, крепко прижав локти к бокам, стиснув зубы, он глубоко всадил нож в противника. Раздался омерзительный скрежет металла о блюдо, и молодой человек с ужасом увидел, как его отбивная, покинув уютное гнездышко из жареного лука, взлетела в воздух и шлепнулась на колени его соседки, а оттуда на пол.

Боб в панике повернулся к соседке.

– Ох, прошу прощения за мою отбивную, мисс.

– Пустяки. – В голубых глазах девушки прыгали смешливые искорки. – Всему виной брюки. Будь я в юбке, ваша отбивная не упала бы на пол. Отсюда вывод – женщина должна одеваться по-женски.

– Упаси боже, вы просто восхитительны в таком виде, – воскликнул галантный молодой человек и подозвал официанта: – Принесите мне что-нибудь более съедобное и салфетку для мисс.

– Чего? Нет у нас салфеток. Могу принести полотенце.

– Спасибо, мне ничего не надо, – отказалась девушка.

– Если вы позволите, я с радостью возмещу убытки…

– Пустяки! – со смехом повторила она. – Тут нет вашей вины. Надо иметь солидную практику, чтобы управляться с едой в такой тесной дыре, как «Оазис».

С каждой минутой девушка нравилась Бобу все больше.

– А у вас уже есть такая практика?

– О да! Мне часто приходится бывать здесь во время работы.

– Вы работаете?

– Работаю. Поскольку ваша отбивная создала непринужденную обстановку и избавила нас от необходимости официально представиться друг другу, могу сообщить, что я работаю в кино.

«Ну конечно, – подумал Боб, – пустыня сейчас просто рай для киношников. Как я сам не догадался, что такая красивая девушка может быть только кинозвездой?»

– Мне кажется, я видел вас в фильме… – рискнул он.

Но девушка избавила его от необходимости врать, перебив:

– Видеть меня в фильме вы никак не могли и не увидите. Моя работа в кино гораздо интереснее. Я подбираю натуру.

Тут Бобу принесли другое блюдо, предусмотрительно уже порезанное в кухне на мелкие кусочки, но он был целиком поглощен разговором с соседкой.

– Подбираете натуру? Интересно, как это?

– Да очень просто – разъезжаю по всей Калифорнии и выбираю подходящую для съемок натуру. В зависимости от заказа она должна в глазах нашей уважаемой публики быть Алжиром, Аравией или островами в южных морях.

– Как интересно!

– Еще бы! Особенно если любишь эти края, как я.

– Вы здешняя уроженка?

– Нет. Впервые я увидела эти места несколько лет назад, когда мы с отцом приехали в санаторий доктора Уайткомба, здесь неподалеку, за ранчо Мэддена, в пустыне. А когда я осталась совсем одна, пришлось взяться за работу. Впрочем, это я уже начала рассказывать вам историю своей жизни…

– Так и должно быть, женщины и дети мне всегда исповедуются – есть, наверное, во мне что-то пасторское. А кофе здесь отвратительный.

– Вы правы. Что закажете на десерт? Здесь предлагают два вида пирога – один яблочный, а другой кончился. Выбирайте.

– Уже выбрал. Тот, второй. Официант! Счет, пожалуйста. Разрешите, я заплачу за нас обоих.

– Ни в коем случае!

– Но после атаки, предпринятой моей отбивной на ваши брюки… Разрешите хоть часть тяжести снять с души!

– Глупости! Я в служебной командировке, мне платят суточные. А если будете упорствовать, заплачу и за вас!

Проигнорировав зубочистки, услужливо предложенные кассиршей, Боб Иден вслед за девушкой вышел на улицу. Уже совсем стемнело, и вокруг не было ни души. Цепочка разноцветных лампочек на фронтоне соседнего низкого здания извещала, что здесь можно поразвлечься.

– Куда пойдем? – спросил Боб. – Может, в кино?

– Исключается. Этот фильм я отлично помню, он мне стоил десяти лет жизни. А что вы, собственно говоря, здесь делаете? Мне ведь люди тоже исповедуются. Я знаю о вас лишь то, что вы нездешний.