Книга Великое избaвление - Элизабет Джордж

– Прекрасно, сэр, – весело ответил Линли. – Я все понял.

Стук в дверь возвестил о том, что поиски «швепса» увенчались успехом. Мисс Харриман торжественно поставила бутылку с тоником перед сержантом Хейверс и метнула взгляд на часы. До шести оставались считанные минуты.

– Поскольку сегодня нерабочий день, суперинтендант, – начала она довольно официально, – полагаю, я вправе…

– Да, да, ступайте домой, – отозвался Уэбберли.

– Нет, нет, дело не в этом, – нежным голоском отозвалась секретарша. – Я просто хотела напомнить, что, раз в уставе есть пункт шестьдесят пять "А" относительно отгулов за сверхурочную работу…

– Я вам обе руки переломаю, если вы не выйдете в понедельник. – Уэбберли произнес эту угрозу столь же нежным голосом, как и его секретарша. – Мы тут завязли с этим Потрошителем.

– Я вовсе не имела в виду понедельник, сэр. Могу я записать сверхурочные в журнал? Пункт шестьдесят пять "С" предписывает…

– Запишите куда вам вздумается, Харриман! Женщина сочувственно улыбнулась.

– Договорились, суперинтендант. – И дверь за ней затворилась.

– Линли, эта ведьма подмигнула вам, выходя из комнаты! – возмутился Уэбберли.

– Я ничего не заметил, сэр.

Было уже полдевятого, когда они начали отбирать нужные им бумаги из царившего на столе Уэбберли хаоса. Тьма сгущалась, электрическое освещение только подчеркивало царившее в комнате запустение. Кабинет выглядел еще хуже, чем прежде: новые документы, доставленные с севера, добавились к загромоздившим стол папкам; сгустившийся дым выкуренных за вечер сигар и сигарет в сочетании с запахами виски и хереса весьма напоминал атмосферу дешевой пивной.

Барбара всмотрелась в осунувшееся от усталости лицо Линли и пришла к выводу, что аспирин ему не помог. Подойдя к стене, где были развешаны фотографии жертв Потрошителя, инспектор изучал их, неторопливо переходя от одного изображения к другому. Он поднял руку и осторожно провел пальцем по следу, оставленному на шее жертвы ножом Потрошителя.

– Смерть равняет всех, – пробормотал инспектор. – Стирает краски, лишает формы. Кто бы сказал, что прежде это был живой человек?

– Или вот это, – напомнил Уэбберли, махнув рукой в сторону страшных фотографий, доставленных отцом Хартом.

Линли вновь присоединился к своим коллегам. Он стоял рядом с Барбарой, но Барбара была уверена, что Линли даже не замечает ее присутствия. Она следила, как Линли перебирает фотографии, а лицо его, точно открытая книга, отражает все его чувства: отвращение, ужас, сострадание. Барбара в очередной раз подивилась, как инспектору удается успешно провести расследование, не обнаружив перед подозреваемым своих мыслей. И все же дела он всегда завершал удачно. Барбара помнила послужной список Линли, длинный перечень разоблаченных и пойманных преступников. Чудо-мальчик во всех отношениях.

– Стало быть, утром туда и поедем. – Линли обращался к суперинтенданту. Разыскав на столе большой конверт, он принялся складывать в него Документы.

Уэбберли изучал железнодорожное расписание, которое ему каким-то чудом удалось извлечь из-под завалов бумаг.

– Восемь сорок пять вам подойдет.

– Помилосердствуйте, сэр! – взмолился Линли. – Мне нужно проспать десять часов, чтобы исцелиться от мигрени.

– Тогда девять тридцать. И не позднее. Уэбберли прощальным взглядом охватил свой кабинет, влезая в твидовое пальто. Это одеяние, как и все принадлежавшие Уэбберли костюмы, протерлось на локтях почти до дыр, а возле правого лацкана была неуклюже залатана дырочка – разумеется, прожженная пеплом сигары.

– Во вторник выйдете на связь, – распорядился начальник, уходя.

Как только суперинтендант покинул помещение, Линли ожил, словно по мановению волшебной палочки. В ту самую секунду, когда за Уэбберли затворилась дверь, Линли с неожиданным проворством скользнул к телефону и набрал номер. Он ждал ответа, ритмично барабаня пальцами по столу и хмуро поглядывая на часы. Прошла почти минута, и лицо инспектора наконец расцвело улыбкой.

– Ах, лапонька, ты меня ждала, – промурлыкал он в трубку. – Значит, ты наконец порвала с Джеффри Кусиком?.. Ага! Я так и думал, Хелен. Я все время тебе твердил – разве помощник адвоката может сделать тебя счастливой?! Как закончился прием?.. В самом деле? Господи, вот так зрелище! Эндрю в жизни своей не плакал… Бедняга Сент-Джеймс. Он, наверное, чуть Богу душу не отдал… Да, от шампанского такое случается. Сидни пришла в себя?.. Да, с самого начала было похоже, что она все-таки даст волю чувствам. Она никогда и не скрывала, что Саймон самый любимый из ее братьев… Конечно, мы потанцуем сегодня. Мы же дали друг другу слово, верно?.. Ты дашь мне час на сборы, а?.. Эй, а это еще что?.. Хелен! Господи, вот противная девчонка! – Рассмеявшись, Линли бросил трубку. – Вы еще здесь, сержант? – удивился он, все-таки заметив ее.

– У вас нет машины, сэр, – с достоинством отвечала она. – Я ждала, чтобы подвезти вас домой.

– О, это так великодушно, но мы все проторчали тут целый вечер, и вам, я полагаю, есть чем заняться в субботу, вместо того чтобы отвозить меня домой. Я поеду на такси. – Склонившись над столом Уэбберли, Линли быстро записал что-то на клочке бумаги. – Вот мой адрес, – сказал он, передавая записку Барбаре. – Заедете за мной завтра в семь утра, хорошо? У нас еще останется время, чтобы обсудить всю эту историю, прежде чем мы отправимся в Йорк. Спокойной ночи. – С этими словами он вышел из кабинета.

Барбара поглядела на зажатый в ее руке клочок бумаги, на почерк, изысканности которого не могла повредить даже спешка. Она целую минуту не отводила глаз от записки, а потом растерзала на мелкие кусочки и стряхнула их в мусорную корзину. Ей ли не знать, где живет Томас Линли.

На Аксбридж-роуд Барбара начала терзаться угрызениями совести. Чувство вины всегда охватывало ее по мере приближения к родному дому, а сегодня оно было еще острее, поскольку она опоздала в турагентство и не смогла раздобыть брошюры о Греции, как обещала. «Тур императрицы»! Додумаются же дать столь роскошное имя крошечной нищей конторе, в которой клерки сидят за столами, покрытыми пластиком «под дерево». Притормозив, Барбара попыталась рассмотреть сквозь грязное ветровое стекло хоть какие-нибудь признаки жизни. Владельцы этого агентства жили в том же доме. Если громко постучать в дверь, они, может быть, откликнутся. Да нет, это уж слишком. Мама ведь на самом деле не собирается в Грецию. Подождет своих брошюр еще денек, ничего страшного.

И все же… по пути домой она миновала по меньшей мере дюжину турагентств. Почему она не зашла в одно из них? Ведь у мамы не осталось в жизни ничего, кроме этих дурацких мечтаний. Чувствуя потребность хоть как-то искупить свое упущение, Барбара припарковала автомобиль перед входом в магазин Пателя. Стены обветшавшего здания сохранили следы зеленой краски, а внутри покрывались пылью залежавшиеся на полках товары. Из расставленных там и сям корзин поднимался странный запах, намекавший, что «свежие» овощи провели тут отнюдь не один день. У Пателя все еще открыто. Ничего удивительного, этот человек за грош удавится.