Книга Рождение Люцифера - Чингиз Абдуллаев

– Двадцать восемь человек, из которых почти половина – врачи, – пояснил Старовский. – Я ведь тоже врач по образованию, правда, в советское время попал в райздрав и пошел по административной линии, к моему большому сожалению. Ну, и потом работал больше администратором, чем врачом. В середине девяностых попытался с друзьями начать поставки необходимых лекарственных препаратов из Индии, но грянул дефолт, и мы фактически разорились. Пришлось все начинать с нуля. Кто-то ушел, кто-то не поверил, а мы с Олей продали нашу квартиру и дачу и вложили все деньги в клинику, которую открыли в первом году. Помните, какое это было время? Цены на нефть начали расти бешеными темпами, росла и средняя зарплата людей; установилась некая стабильность, люди почувствовали себя увереннее, стали больше думать о своем здоровье. И наша клиника начала работать. Потом к нам пришло несколько превосходных специалистов. Мы ведь не экономили ни на зарплате, ни на оборудовании. Уже через четыре года купили здесь квартиру. Через какое-то время появилась возможность переехать, но мы решили вкладывать деньги в развитие клиники и, купив вторую квартиру по соседству с первой, объединили их. Нам здесь удобно. И работа шла достаточно неплохо. Исправно платили все налоги. Но шесть месяцев назад начались проблемы…

– Какие проблемы?

– Сначала с арендой помещений. У нас был договор на пять лет, который мы автоматически продлили в шестом году. Но в начале этого года собственник здания заявил, что повышает цену почти в два раза. Это было несерьезно, так как таких цен в нашем районе просто не существует. Целый месяц мы пытались с ними договориться и с огромным трудом вышли на какую-то приемлемую цену. Тут появилась налоговая полиция и сразу нашла у нас несколько нарушений. Я все еще не связывал эти события. А потом меня позвали в кабинет к очень ответственному чиновнику мэрии, который, улыбаясь, пояснил мне, что мы уже давно работаем и ничего никому не платим. Я сказал, что не плачу бандитам, что меня никто не «крышует». Он долго смеялся, а потом сказал: либо я заплачу деньги, либо клинику у меня просто отнимут. И назвал сумму… Она была невероятная, грабительская, несуразная. Ну, тогда я ему высказал все, что о нем думаю, и ушел. Я еще верил в какую-то справедливость. Но уже через несколько дней пришло постановление о закрытии нашей клиники… – Старовский тяжело вздохнул.

– Не волнуйся, – попросила супруга, – у тебя давление.

Невестка внесла поднос с чаем и конфетами, расставила чашки на столике и быстро вышла.

– Что было потом? – спросил Дронго.

– Потом клинику закрыли. Люди сидели без зарплаты, трое врачей решили уйти. И тогда я набрался смелости пойти на прием к заместителю министра Гурьянову, с которым был давно знаком. Он казался мне человеком достаточно порядочным и надежным. Я все ему рассказал. Он очень возмущался и пообещал, что разберется. Действительно, через неделю пришло разрешение возобновить работу клиники. Это была такая радость! Я поехал к Гурьянову, долго его благодарил. Все-таки человек сделал такое дело, бескорыстно помог...

– Расскажи про часы, – подсказала супруга.

– Не нужно, – поморщился Старовский.

– Расскажи, – настойчиво повторила она.

– В общем, я решил поблагодарить Гурьянова и отнес ему небольшой подарок. Купил часы…

– Очень дорогие часы, – не выдержала Ольга.

– Дорогие, – подтвердил Старовский, – «Картье», за тридцать тысяч евро. Я подумал, что он поступил благородно и ничего взамен не попросил. Он никак не хотел их брать, даже накричал на меня. Я еле уговорил его принять подарок.

– Что было дальше?

– Потом мы нормально проработали еще несколько месяцев, даже сумели договориться с владельцем нашего дома об аренде еще на пять лет. Но неожиданно он заявил, что хочет пересмотреть договор аренды. Затем опять появилась налоговая, а вслед пришло письмо о закрытии нашей клиники. За подписью самого Гурьянова. Вот такие дела. Теперь я пытаюсь добиться разрешения в рамках закона, но районный суд уже отклонил мое исковое заявление, подтвердив, что решение о закрытии клиники было обоснованным, хотя все понимают, что нет ни одной причины для закрытия нашей клиники. Ни единой. Сейчас мы подали в Мосгорсуд апелляцию на решение районного суда.

– Кто ваш адвокат?

– Ростислав Андреевич Благовещенский.

– Что он вам говорит? Каковы шансы на успех?

– Говорит, не очень, – честно признался Старовский.

– Тоже мне адвокат, – вмешалась Ольга, – еще ничего не известно, а он уже заранее считает дело проигранным.

– Он не понимает, почему районный суд принял решение не в нашу пользу, тем более что истец, от лица которого якобы было подано заявление, даже не появился в суде.

– Вы можете дать телефоны вашего адвоката?

– Конечно.

– Вы знаете Николая Алексеевича Моисеева? Может, слышали о таком человеке?

– Нет, не слышали и не знаем.

– А Бочкарева?

– Тоже не знаем. Хотя нет, у нас в клинике работал водителем Бочкарев Петя, но он ушел от нас еще лет десять назад. Кажется, переехал куда-то к себе, в Нижний Новгород.

– Нет, это должен быть Бочкарев Василий Павлович.

Дронго переглянулся с Вейдеманисом.

– Сколько месяцев прошло после первых неприятностей с вашей клиникой? – уточнил он.

– Примерно полгода. Я вообще не понимаю, что происходит. Такое ощущение, что они просто проснулись и снова решили «прессовать» нас по новой.

– Вы пытались еще раз поговорить с Гурьяновым?

– Конечно, пытался. Раз десять. Звонил, просился на прием, дежурил у здания министерства. Наконец сумел его поймать. Он холодно пояснил мне, что решение было правильным и он ничего не сможет сделать. Такое ощущение, что передо мной стоял совсем другой человек. Он все время отводил глаза, как нашкодивший школьник. Я ничего не мог понять.

– Насколько я знаю, неприятности были не только у вас, но и у других ваших друзей?

Старовский тяжело вздохнул и посмотрел на супругу. Она решила, что пришло время самой все рассказать:

– У них не неприятности, у них трагедии. У одного погиб сын, у другой сына посадили. Там все гораздо страшнее. А у Петера просто перекупили землю, которую он хотел приобрести для своего бизнеса. Это не так уж и страшно. Андрюшу Охмановича с работы выгнали, тоже можно пережить. Хотя Боре достаточно тяжело. В общем, мы не понимаем, что с нами происходит.

– И вы считаете, что это кто-то сознательно делает? – уточнил Дронго.

– А вы верите в такие совпадения? – спросил Старовский. – Сразу и у всех… Все началось с нас и с Райхмана. А теперь мы знаем, что нашу клинику хотят просто отнять. Обычный рейдерский захват. Пиратский или бандитский, называйте как хотите. Просто собираются отнять…

– Вы кого-нибудь конкретно подозреваете?