Книга Требуется Квазимодо - Анна Ольховская

– Ох и сука! – загнусавил один из охранников. – А ведь ни за что не скажешь, вон, какая цыпа!

– Че, и ей вдуть хочешь?

– Не, этой – нет, – буркнул «озабоченный» под дружный регот коллег. – Еще откусит мои причиндалы и свиньям бросит! Паучиха просто! Как эта, как ее… о, как «черная вдова»!

Но девушка, смотревшая на зрителей с фотографии, меньше всего напоминала паучиху или монстра. Если верно выражение, что глаза – зеркало души, душа этой девушки никак не могла принадлежать жестокому чудовищу.

В больших, чуть раскосых глазах редкого оттенка молодой листвы светились ум, ирония, верность, преданность, доброта. Да и весь облик этой коротко стриженной стильной брюнетки вызывал мгновенную симпатию, а вовсе не опасения и тревогу.

Прильнувший к стеклу человек мучительно всматривался в лицо на экране, ощущая, что он видел эту девушку, причем совсем недавно! Но раздиравшая его изнутри боль мешала сосредоточиться, он вообще с большим трудом улавливал происходящее на экране.

А действо вновь переместилось в студию, и вертлявый типчик возбужденно затараторил:

– Вот так все и было. Елена Осенева осуждена и отбыла к месту отбытия срока, но ее подельники, активно помогавшие ей в расправе над несчастным Кириллом Витке, еще на свободе. Они успели скрыться до того, как ими заинтересовалось следствие. Вот, кстати, их лица, – на экране появились две фотографии: мужчины лет сорока с умным волевым лицом и парня помладше, лет двадцати семи, чьи глаза тоже не могли принадлежать бандиту – слишком спокойный и открытый был у него взгляд. – Это Матвей Кравцов, бывший начальник службы безопасности строительного холдинга Мирослава Красича, и его заместитель, Владимир Свидригайло. Если вы, дорогие телезрители, встретите этих людей, – не подавайте виду, что узнали их, они чрезвычайно опасны! Лучше сразу звоните в полицию! А теперь вернемся к основной теме нашего ток-шоу – жизнь после смерти: смерти любимого человека, смерти веры в дружбу, смерти всех надежд. Мы пригласили в студию Милану Красич и тех людей, которые поддерживали эту так много пережившую девушку в течение всех долгих дней бесконечного кошмара. Они постоянно находились рядом с ней! Итак, встречайте: Милана Красич и ее друзья – Сергей Тарский и профессор Петр Никодимович Шустов!

И в студию вошли трое. ОНА – и…

От всего увиденного личность того, кто прорывался на волю, не обращая внимания на дикую боль и все более жестокие атаки липкой бездны, не желавшей отпускать лакомую добычу, последним усилием воли, которую захрипевший от ярости копил все эти мучительно долгие дни небытия, устремился к поверхности реальности…

Глава 10

Он больше не в состоянии был терпеть. Да и как можно терпеть, когда твой череп буквально разлетается на куски, взрывается изнутри?!

Или… снаружи?

Потому что за долю секунды до того, как потерять сознание, он отчетливо увидел, как в малую частичку, оставшуюся от содержимого его головы, от его сознания влетел странный мерцающий огонек.

А потом – все погасло. Исчезло. В том числе и огонек.

Наверное…

И он, неуклюже взмахнув руками, грузно рухнул на землю. И посыпались осколки стекла из разбитого взмахом его руки окна.

Это уже никак не могло остаться незамеченным: дверь вагончика распахнулась, и в прямоугольнике электрического света проявился весьма недовольный господин. Очень крупный господин, самый толстый и высокий из всех, собравшихся в вагончике.

Отзывавшийся на кликуху Кабан.

Он всмотрелся в груду тряпья, лежавшую под разбитым окном, и удивленно присвистнул:

– Ни … себе! Пацаны, гляньте, кто с нами телик смотрел!

– Кто? – по бокам главного фигуранта (потому что заглянуть через его плечо никто не сумел), как опята-мутанты вокруг кривого пня, «выросли» несколько особей из его коллег.

– А вон, под окном лежит.

«Опята» прищурились, вглядываясь в тряпичную кучу, и сообщили всей Вселенной, что они очень удивлены. И озадачены. А с некоторыми из них даже случился когнитивный диссонанс.

Потому что сей несчастный калека должен был сейчас находиться у конвейера и заниматься физическим трудом, столь благотворно влияющим на его психосоматическую реабилитацию, а не напрягать свой не слишком-то полноценный рассудок.

Он ведь ничего не соображает, милостивые государи, и для него просмотр телепрограмм должен быть столь же информативен, как и учебник по квантовой теории волн. Но вполне вероятно, коллеги, что его привлекли фотографии роскошных самок, и это животное возбудилось, отчего с ним случился конфуз: обморок, неудачное падение, досадное происшествие с разбитым окном. Пожалуй, стоит привести его в чувство с помощью оздоровительного массажа внутренних органов – в частности, почек и печени – путем внешнего воздействия на оные. Но – после просмотра весьма познавательной телепередачи. Нет, урод не скончается под ледяным дождем – не должен. Ну, а если сей печальный факт все же произойдет, что ж – значит, таков его фатум! Он и так продержался неожиданно долго.

На этом диспут был закончен, и собравшиеся охранники вернулись в вагончик, оставив калеку лежать под ледяной ноябрьской моросью – смесью из дождя и мокрого снега.

Холод. Это было первое ощущение, проникшее в его сознание снаружи. Мерзкий мокрый холод, от которого немели руки и ноги, но зато – словно окоченела и постоянная боль…

И это был самый лучший холод на свете – физический! По сравнению с ледяным вакуумом ментального небытия, в центр которого он был «вморожен» невозможно долго, время, этот холод, кусающий ТЕЛО, ЕГО тело, был просто прикосновением пушистой кошачьей лапки.

Он сумел! У него получилось! Он вернулся!! Он сделал это!!!

Последнее, что запомнил Кирилл Витке за миг стремительного падения в небытие, были ощущения нараставших боли и слабости. Ему стало плохо во время обеда с возможным партнером по бизнесу, Петром Никодимовичем Шустовым. Кажется, у него внезапно начались проблемы с лицом, случилось то, чего он боялся больше всего на свете, что стало его тщательно скрываемой от всех фобией.

Потому что красавчик Кирилл Витке уже однажды имел сомнительное удовольствие почти два года прожить в облике безобразного чудовища, когда его лицо больше напоминало кусок бесформенного, оплывшего на огне воска, чем человеческий облик. И все – стараниями одной свихнувшейся от неразделенной любви девицы, Манюни Скипиной, сестры криминального босса Бориски Скипина, промышлявшего изготовлением опасной для жизни и здоровья косметики и средств личной гигиены[2].

В ванной комнате Кирилла его привычные гели, шампуни, пена для бритья и лосьон после бритья подменили отравленными. И он превратился в жуткое чудище, на которое невозможно было смотреть без дрожи отвращения.