Книга Бремя прошлого - Элизабет Адлер

Шэннон тупо смотрела на письмо. Бриллиант на ее пальце стал тяжелым, как свинец, когда она поняла, что перестала быть избалованной вниманием женихов богатой невестой. Перестала быть своевольной, всеми любимой и заманчивой для знакомства Шэннон Киффи. У нее теперь ничего не было, и сама она превратилась в ничто.

9

Джейкей озабоченно смотрел на Шэннон, бежавшую вверх по лестнице. Ее рыжие волосы потемнели от дождя, и на белом как мел лице особенно выделялись веснушки. Она не замечала слез, струившихся по щекам, и казалось, не видела даже его, отступившего в сторону, чтобы дать ей дорогу.

На лестничной площадке она споткнулась и упала бы, если бы он не подхватил ее.

– О, Боже, – почти простонал он, обнимая ее. – Не иначе, как вы ходили к беседке? Вам не следует этого делать, это вас еще больше расстраивает.

Она покачала головой, беспомощно рыдая на его плече. С таким трудом восстановленное самообладание было окончательно потеряно. Джейкей смотрел на ее спутавшиеся волосы и на залитое слезами лицо, думая о том, что он всегда мечтал быть с нею рядом. И только теперь, благодаря тому, что случилось, это стало возможно. «Какая странная вещь судьба», – с горечью думал он. Глаза его блестели от волнения, и он инстинктивно крепче сжал ее в своих объятиях.

– Это Уил, – рыдая, выдохнула Шэннон. – Он уезжает. В Австралию, на год. Он считает, что нам будет лучше «отложить» свадьбу.

Она подняла голову и жалобно посмотрела на него заплаканными глазами.

– Как он мог? Уил. Единственный. Джейкей, неужели меня никто не любил? Неужели все это было из-за наших денег?

– Я уверен, что это не так.

Джейкей взял ее руку и стал поглаживать, стараясь успокоить девушку.

– Уил еще слишком молод, чтобы… – Он в отчаянии подыскивал слова. – Он слишком молод, чтобы взять на себя ответственность за брак. В особенности после того, что случилось.

Ее рука была холодной, и он стал быстро ее растирать.

– Послушайте, у меня есть небольшая ферма под Монтуком. Почему бы вам на время не уехать туда? Там вас никто не потревожит – ни газетные репортеры, ни телевизионные операторы. Возьмите с собой для компании приятельницу. Это место всегда было моим прибежищем: оно может стать им и для вас.

Шэннон внимательно смотрела на Джейкея. Она никогда раньше не видела его в роли заботливого друга. Он всегда был таким стремительным и деловым, превосходной исполнительной машиной. Но теперь оказалось, что у этой машины было сердце.

– Я никогда не думала, что вы можете нуждаться в убежище, – проговорила она, утирая слезы. – Вы всегда выглядите таким уверенным в себе.

– Каждому бывает нужно от чего-то укрыться. Хотя бы от повседневной рутины. Правда, поезжайте туда, Шэннон! Тот дом ваш, вы можете жить там сколько захотите. И я обещаю вам не появляться без вашего приглашения.

Выдавив полуулыбку, Шэннон вытерла глаза и пообещала подумать об его предложении. Он помог ей подняться в спальню.

– Я не позволил им прикасаться к вашим вещам, – заметил Джейкей. Он по-прежнему держал ее за руку, и она благодарно пожала его пальцы. Когда дверь за ней закрылась, он немного помедлил, слушая ее мягкие шаги по ковру; потом снова раздались безутешные рыданья. Вздохнув, Джейкей отошел от двери. «Шэннон Киффи будет трудно привыкнуть к жизни простых смертных, вроде нас», – подумал он.

Джейкей прошел прямо в кабинет Боба, снял трубку с телефона и позвонил управляющему банком Шэннон. Представившись, он попросил его выдавать девушке в течение нескольких следующих месяцев столько денег, сколько ей понадобится, в пределах пятидесяти тысяч долларов, под его личную гарантию. Потом, сидя в старом кожаном кресле Боба, к которому был привязан ярлык с номером лота, он устало подумал о собственном будущем.

Когда Шэннон проснулась, была уже глубокая ночь. Заметив, что на ней по-прежнему промокшие юбка и жакет, она быстро сбросила их и снова улеглась в постель. Завернувшись в одеяло, она подумала, что это была ее последняя ночь в этом доме. В этой жизни.

Глядя на чуть светлевшее в темноте окно, она подумала, не принять ли ей предложение Джейкея о монтукской ферме, но поняла, что это была бы лишь передышка. Она вспомнила слова отца, говорившего ей много лет назад: «Ты будешь стремиться к тому, чего тебе будет хотеться. Но часто хочется того, чего желать не следует». Сейчас она не знала, чего ей хочется. У нее не было цели. «В тебе течет кровь привыкших к борьбе ирландских предков, Шэннон», – часто говорил отец, но теперь она этого не чувствовала.

Сев в постели, она включила лампу и огляделась. Все в комнате выглядело, как всегда. На туалетном столике даже стояли свежие розы. Она могла побиться об заклад, что об этом побеспокоился Джейкей. Этот странный человек превращался в ее глазах в надежный утес среди штормовых волн, и она впервые поняла, что нашел в нем Боб Киффи. Тем не менее, она не могла принять его предложение. Она должна самостоятельно встать на ноги. Именно этого ожидал бы от нее отец.

Оба письма по-прежнему валялись на ковре, там, куда она их бросила. Подняв их, она сначала перечитала письмо Уила и с горечью снова швырнула его на пол.

Письмо из банка заинтересовало ее больше. На ее счете было три тысячи двести сорок шесть долларов, большая часть от продажи автомобиля, а остальное – ее месячное содержание. Она вздохнула, утешая себя тем, что люди начинали и с меньшего, например ее отец. Она была молода, здорова и хорошо образованна. Она, черт побери, найдет себе работу и займет свое место в этом мире.

Она прочла конец письма: «В нашем сейфе хранится документ о вашем праве собственности на имение в Нантакете».

Она перечитала снова. Ее имение. Она слышала об этом коттедже, но никогда его не видела. Отец постоянно обещал как-нибудь туда съездить, но ему всегда было не до того, а одна она так и не собралась. Это была единственная фамильная собственность ее отца.

Шэннон сидела, задумавшись, на кровати. Коттедж в Нантакете был местом, куда отец с матерью ездили вместе, «так часто, как нам это удавалось», говорил он, «и каждый раз это было прикосновение к волшебству». Ну что же, она могла приобщиться к этому волшебству прямо сейчас! У нее был собственный дом, крыша над головой, место, где она может уединиться и подумать над тем, как жить дальше. Она уедет туда до начала аукциона. Приняв это решение, Шэннон почувствовала большое облегчение и снова откинулась на подушки. Через несколько минут она уже крепко спала.

Проснувшись утром, она обнаружила под дверью записку от Джейкея: «Позавтракаем вместе?» – всего два слова. Шэннон чувствовала себя лучше. Она сообщит Джейкею о своем решении и посмотрит, что он на это скажет.

Он привез ее в небольшую деревенскую гостиницу в получасе езды от города. На столе, накрытом синей клетчатой скатертью, стоял желтый кувшин с белыми маргаритками. Посетителей было много, и атмосфера нормального оживления помогала потрясенной переживаниями Шэннон вернуться в реальный мир.