Книга Секрет брата Бога - Грег Лумис

Морз вновь повернулся к кровати.

— Вы, кажись, подзабыли, что мы с вами всякий раз встречаемся, когда творится какая-нибудь жесть. То парень с вашего балкона сиганет и разобьется в лепешку, то вам машину подзорвут, ну и типа того. От вас одного, мистер Рейлли, хлопот — как от всего остального округа. А теперь вам квартиру подзорвали…

Лэнг знал, что его собеседник отлично владел самым правильным английским языком, но почему-то обычно предпочитал уличный, почти подростковый жаргон.

— Газ. Мне сказали, что я оставил газ включенным.

Детектив снова упал на стул:

— Так вам сказали. Допустим. А теперь вы скажите — зачем, если уж такое дело, вам нужно было еще и цеплять к замку каминную зажигалку?

У Лэнга широко раскрылись глаза от удивления:

— Каминную зажигалку?

— Да, вы знаете — такая хрень… нажмешь на кнопку, и она поджигает дрова или что вам надо. В любом хозяйственном магазине навалом.

Лэнгу не пришлось долго гадать о причинах покушения:

— Вы нашли зажигалку?

— Пожарный дознаватель нашел. То, что от нее осталось. Какая-то б…дь пристроила ее так, чтобы она сработала, когда ключом откроют замок и толкнут дверь. А там… ба-бах! — объемный взрыв. Боюсь, у вас в квартире все погорело нафиг.

— Вы считаете, что кто-то пытался убить меня?

— Ну конечно, я не думаю, что это был первоапрельский розыгрыш. Хорошо еще, никого из ваших соседей не задело.

— Никто не пострадал?

— Кроме вас. Да, еще разлетелась в пыль коллекция хрусталя у одной леди этажом выше. Думаю, вы, как обычно, даже предположить не можете, кто на вас покушался.

Лэнг кивнул:

— Вы правы.

Морз снова пружинисто вскочил на ноги:

— Мистер Рейлли, мы же не в игрушки играем. Пока неизвестно, кто покушался на вас, но вряд ли они успокоятся на этом. И в следующий раз может пострадать кто-нибудь еще, кроме вас.

Лэнг повел рукой по сторонам:

— Если бы меня хотели убить наверняка, то более подходящего места и времени попросту быть не могло. Я был совершенно беспомощен.

Детектив повернулся к нему спиной и уставился в окно. Где-то внизу приглушенно завывала сирена «Скорой помощи», перебиваемая металлическим чавканьем ненасытного чрева мусоровоза.

— Потому-то я поставил на стрёме возле вашей палаты пару ребятишек.

— Детектив, я вам глубоко признателен.

Морз резко обернулся к нему:

— Мистер Рейлли, я ж вовсе не лично о вас забочусь. Я просто стараюсь сделать так, чтобы тут никого больше не убили.

Лэнг откинулся в объятия подушки:

— Как глубокомысленно!

Морз покачал головой:

— У вас, мистер Рейлли, прям-таки талант ставить подножки кому не надо. Я всего лишь хочу выяснить, кого вы разозлили на этот раз, пока на меня не свалился следующий жмурик.

— Я глубоко тронут.

Лэнг не сумел разгадать выражения взгляда, который бросил на него Морз.

— Запомните одно, мистер Рейлли, — тут вам не Додж-сити. Попробуйте только хотя бы на улице плюнуть — и я вас замету, так вы меня достали!

— Постараюсь учесть это.

— Я в этом и не сомневался, мистер Рейлли. — С этими словами Морз, не оглядываясь, стремительно вышел из палаты.

На тумбочке рядом с кроватью лежал пульт дистанционного управления телевизором. Чтобы взять его, Лэнгу пришлось напрячь все свои силы. По одному каналу — очередная из бесчисленных серий «Все любят Реймонда», по другому — «Семейка Адамс». Махровая глупость, разбавленная взрывами заранее записанного идиотского хохота. Игровое шоу, урок кулинарии. На двух круглосуточных каналах новостей — последние события из жизни кинозвезды, о которой Лэнг никогда не слышал.

Он выключил телевизор.

Получается, что он был прав, — газ открыл кто-то другой. Кто-то пытался убить его. Вероятнее всего — те самые люди, которые похитили и убили Иона. Они способны действовать быстро — разработали и осуществили план менее чем за сутки. На другом материке. Бесполезно сейчас даже гадать, кто они такие, но связи у них широкие. От этих мыслей Лэнгу совсем не полегчало.

Он потянулся к телефону, чтобы позвонить Саре, попросить ее съездить к нему домой и привезти «зиг-зауэр». Но тут же убрал руку. Если Морз не соврал (а зачем ему было врать?), ныне пистолет представляет собой кусок оплавленного металла.

Нужно добыть новое оружие, и сделать это как можно быстрее. Не имея «пушки», он должен полагаться исключительно на полицейское управление Атланты, на этих «кистоунских копов», которые по ошибке застрелили девяностодвухлетнюю старуху, когда группа спецназа во время облавы на наркоторговцев вломилась не в тот дом, которые арестовали и жестоко избили профессора, приехавшего из другого города, чтобы прочесть курс лекций в колледже, за переход улицы в неположенном месте, и которые не берут трубку, когда им звонят на 911.

Нет уж, благодарю покорно.

Есть у него силы или нет, но он должен выбраться отсюда. Беда в том, что он почти буквально прикован к постели. Две иглы капельниц, воткнутые в вены тыльной стороны ладони, да еще и мочевой катетер. Отсоединить капельницы не составило бы для него труда, но как быть с трубкой?

Он потянулся было к кнопке звонка, чтобы вызвать медсестру, но его рука повисла в воздухе.

Наверное, у него снова начались галлюцинации.

Перед ним стояла Герт. Почти шести футов росту, со светлыми волосами, ниспадающими на плечи. С высокой крепкой грудью, осиной талией и точеными ногами — такой фигуре позавидовала бы почти любая двадцатилетняя девушка.

А рядом с нею, уставившись голубыми глазами на Лэнга, стоял тот самый маленький мальчик, который, как думал Лэнг, являлся ему во сне.

— Мне сообщили, что ты можешь умереть, — заявила Герт, остановившись в двери.

— Прости, что разочаровал тебя.

Ирония, адресованная Герт, всегда пропадала впустую. Это было особенностью ее немецкого характера.

— Почему разочаровал? Я очень рада.

— А я рад, что ты вернулась.

— Я вернулась, чтобы Манфред хотя бы увидел своего отца.

Она осторожно подтолкнула мальчика вперед.

— Своего отца?

— Лэнг, закрой рот. С отвисшей челюстью ты выглядишь очень непривлекательно.

Теперь Лэнгу стало ясно, почему лицо мальчика казалось ему знакомым. Он был просто маленькой, детской копией его самого.

Лэнг не мог отвести глаз от лица мальчика, который стоял возле кровати и в свою очередь рассматривал его так, будто пытался запомнить на всю жизнь.