Книга Поднебесные убийцы - Сергей Зверев

…В компании с еще полутора десятками человек академик Дёмин отправился в вояж по городу на специально арендованном для этого автобусе. Примерно половина членов «археобанды» решила или отлежаться в номере пред экраном телевизора, или «продолжить банкет», как это сделал «квартет» из крайнего купе, или, как лаборантка Катя и спецназовец Костя Усатов, отправиться прогуляться в индивидуальном порядке.

Автобус неспешно катил по Барнаулу, а Пётр Михайлович, подсказывая шоферу маршрут движения, повествовал о тех или иных достопримечательностях, оказавшихся по пути. Экскурсионное путешествие по городу, прерываемое остановками, продлилось несколько часов.

Обладая сильно развитой зрительной и слуховой памятью, Лавров, что называется, на лету схватывал увиденное и услышанное, не забывая постоянно отслеживать окружающую обстановку. Их компания побывала на Демидовской площади у четырнадцатиметровой гранитной стелы, именующейся Демидовским столпом, которая была воздвигнута более полутора веков назад в честь столетия горного дела на Алтае.

– …После революции столп было решено разрушить как символ царизма. Но памятник, построенный на совесть, выстоял, и вандалам от власти этого сделать не удалось, – стоя перед стелой под порывами легкого ветерка, увлеченно рассказывал академик. – Вот как строили в прошлые века! – с назиданием добавил он.

– Нет, Пётр Михайлович! – дослушав его, Дрожкин категорично помотал головой. – На достопримечательность этот столп никак не тянет. А где традиционные петроглифы типа «Здесь был Вася», «Гога плюс Нюра – любофф»? Такое ощущение, что люди тут вообще не бывают. Так что есть предложение восполнить этот вопиющий недостаток, написав: «Тут был Эдя из Москвы».

– Я тебе напишу! – возвращаясь к автобусу, погрозил ему кулаком академик.

– Ну, ладно, ладно! Манией величия я не страдаю, поэтому согласен на другой текст: «Здесь был академик Дёмин. И Эдя». А что? По-моему, отпадно…

Смеясь Эдиным «инновациям», экскурсанты начали загружаться в автобус, чтобы ехать дальше. Еще раз оглядевшись, Андрей неожиданно увидел идущую к колонне компанию каких-то дальневосточных граждан, увешанных фотокамерами, которыми они без конца снимали направо и налево. «Похоже, японцы…» – входя в автобус, с некоторым облегчением мысленно отметил он.

Когда они проезжали мимо одной из четырехэтажек с высоченным шпилем над крышей, построенной в духе «сталинок» тридцатых-сороковых годов, Петр Михайлович огорченно отметил:

– …Ветшающий символ Барнаула – «Дом под шпилем». Ну, такого и у нас в Москве более чем достаточно. Не умеем мы хранить свое историческое достояние.

– Який гарный будынок! Шкода, не знае, на який бик завалытыся! – неожиданно Светуська по-украински прокомментировала увиденное.

– Сей ит ижейн, ледиз! (Повторите ещё раз, леди!) – под общий смех по-английски откликнулся кто-то из аспирантов.

Побывали они в нескольких десятках мест, повидав и помпезно-колоннадную Алтайскую академию культуры, и самые разные памятники всевозможных стилей и эпох, среди которых оказались изваяния не только уроженцев этих краев, но и людей, которые здесь, скорее всего, никогда не бывали, но, следовало полагать, пользовались у барнаульчан особой популярностью – Пушкина и Высоцкого.

Кроме всего прочего, экскурсанты прогулялись по нескольким паркам города, полюбовались старинными храмами, проехались по какому-то проспекту мимо рвущегося в небо реактивного бомбардировщика. А еще, оказавшись у речного вокзала, оценили величие студеной Оби – по словам Дёмина, даже летом, не имея хорошей закалки, в ней искупаться было не так-то просто.

– Это вам не теплая экваториальная лужа, именуемая Красным морем, – с некоторым даже пафосом отметил он. – Это – Обь!

Зная не только географию Барнаула, но также его были и небылицы, Пётр Михайлович не преминул поведать своим спутникам некоторые из них. Когда автобус уже на обратном пути проезжал мимо красивого старинного двухэтажного особняка, он попросил шофера остановиться напротив.

– …Это, друзья мои, дом, где много-много лет назад, по преданию, произошло ужасное злодейство, – сделав таинственный вид, Дёмин указал взглядом на строение, окрашенное в красный цвет, с белыми углами и карнизами.

– Ой, девочки! Обожаю страшные истории. Особенно на ночь! – сообщила Ритуська.

– Так вот, принадлежал он некоему генералу. То ли от кавалерии, то ли от инфантерии, но невероятному ревнивцу. Мавр Отелло, говоря молодежным языком, отдыхает. И вот однажды, приревновав к кому-то свою молодую жену, он приказал ее замуровать в стену заживо. С тех пор в стенах этого здания – на сегодня это городская администрация – по ночам появляется привидение несчастной генеральши.

– Вот злыдень! Вызываю его на дуэль. Правда, посмертно… – Под смех и подначки слушателей Эдя ударил себя в грудь кулаком. – А ее что, эту местную Дездемону, кто-то там видел?

– Утверждать не берусь, но здешний драматург Юдалевич когда-то написал об этом пьесу, которую назвал «Голубая дама».

– Гм-гм… По нынешним-то временам название довольно-таки… Пикантное! – тут же откликнулся все тот же неугомонный Эдя.

– Вот у кого язык без костей! – переводя дух, рассмеялся Петр Михайлович. – Ну что, едем домой? – спросил он, утирая лоб платком.

– Едем! – пробасил колоритный бородач – завхоз экспедиции Григорий Семенович. – Но вы нам, может быть, что-нибудь еще расскажете?

Слушая краеведческие «страшилки» академика, Лавров вглядывался в идущих по улице прохожих, в бегущие мимо авто. На что-то он вообще не обращал никакого внимания, а что-то «на всякий пожарный» фиксировал в своей памяти.

– Хорошо… – дав команду шоферу направляться к гостинице, согласился тот. – Значит, эта быль-небылица об одном из Демидовых – Анкифии. Здесь когда-то добывали медь и серебро. Кстати, у Новосибирска в городе Сузуне был даже свой монетный двор, где одно время чеканили для сибирского региона монету с характерным рисунком – на ней были изображены два соболя. Так вот, здешние воеводы и заводчики из-за отдаленности чувствовали себя чуть ли не удельными князьями.

– А то сегодня это не так!.. – хохотнул кто-то из спецназовцев-сибиряков. – В наших краях иные себя возомнили вообще не поймешь кем. Чуть ли не выше бога!

– …Ну и, понятное дело, вольничали, кто как хотел, – академик невозмутимо продолжил свой рассказ. – И тогда правившая в то время Елизавета Петровна передала своим указом демидовские заводы за махинации с плавкой серебра в казну. Анкифий перед смертью их проклял, и после этого в тех местах все пошло наперекосяк. То наводнение случится, то пожар чуть не на полгорода… В общем, жить стало не скучно… Ну, вот мы и дома! – заключил академик, когда автобус остановился перед гостиницей.

Вывалив из салона, экскурсанты оживленно обсуждали только что увиденное. В этот момент из здания гостиницы на улицу вышла чем-то до крайности расстроенная лаборантка Катя. Глянув на нее, Лавров тут же понял: случилось нечто неприятное. Да и все остальные, увидев девушку, сразу же притихли.