Книга Прикосновение хаоса - Скарлетт Сент-Клэр

за свое мастерство и благосклонность, оказанную ему Артемидой. Любое оружие, созданное этим человеком, гарантировало, что его обладатель не сможет быть побежден.

Несколько душ работали бок о бок с ним: некоторые ковали ножи, другие обрабатывали металл для изготовления щитов и доспехов. Особенность тех, кто жил в Асфодели, заключалась в том, что их навыки соответствовали веку, в котором они жили. Кто-то работал с деревом и кожей, кто-то с железом и сталью, но независимо от их опыта их объединяло одно – способность готовиться к войне.

Человеческий род неисправим, и это никогда не было для нее так очевидно, как сейчас.

Она оглядела собравшиеся души, когда ее взгляд зацепился за женщину с длинной косой. Она нахмурилась, сердце заколотилось.

Она сделала шаг вперед.

– Зофи?

Женщина оторвалась от своей работы и повернулась лицом к Персефоне – та не могла сдержать слез. Она видела, как амазонка умерла, получив удар клинком в грудь. Она кричала так громко, что даже сейчас Персефона слышала звон в ушах. Все произошло так быстро.

– Миледи, – улыбка расплылась по лицу Зофи. Она поклонилась так низко, что почти коснулась земли.

– Зофи, – Персефона подошла к ней и крепко обняла. – Зофи, мне так жаль.

Амазонка обняла ее за плечи и отстранилась:

– Не извиняйся, моя королева. Ты оказала мне честь в смерти.

Честь. Вот к чему стремилась Зофи, как и к покровительству Персефоны, хотя все еще неизвестно, что стало причиной позора амазонки у ее народа. В конце концов, однако, это не имело значения, потому что Зофи обрела свой покой.

Возможно, Персефона смогла бы обрести такой же покой, хотя она не была уверена, что ее перестанет преследовать ужас того дня, даже если сейчас она видела амазонку такой счастливой в мире мертвых.

Взгляд Персефоны переместился через плечо Зофи на Иана, который стоял неподалеку. Позади него собрались другие души. В руках он держал клинок.

– Иан, – сказала она.

– Миледи, – ответил он и поклонился. – Позвольте мне преподнести вам в дар этот кинжал.

Она посмотрела на клинок, который был вложен в ножны, инкрустированные теми же цветами, что украшали корону, которую он сделал для нее, – розы и лилии, нарциссы и анемоны. Они изгибались по всей длине ножа и взбирались на рукоять, увенчанную черным обсидианом. Когда она взяла его в руки, темные драгоценные камни, которые он поместил среди цветов, заблестели в свете пламени.

– Иан, – снова сказала Персефона, на этот раз шепотом.

– Это символ вашей силы, – сказал он. – Клинок такой же, как вы, нерушимый.

Она встретилась с ним взглядом, и снова ее глаза наполнились слезами. Она не чувствовала себя нерушимой, но то, что ее люди считали ее такой, много значило. Она прижала клинок к груди.

– Спасибо, – сказала она, не в силах сказать что-либо еще и едва замечая, что рядом собралось еще больше душ.

– Да здравствует царица Персефона!

Она не слышала, кто это сказал, но души ответили радостными возгласами, а затем они преклонили колени, и Персефона оказалась в центре толпы, совершенно ошеломленная.

* * *

Персефона провела еще несколько часов с душами, пока они продолжали готовиться к битве. Как бы ей ни хотелось, чтобы этого не случилось, она чувствовала, что это неизбежно после того, что произошло с Тесеем. У него был Шлем Тьмы, что означало, что в любой момент он мог вернуться в подземный мир незамеченным. Решит ли он позже, что выпустить Кроноса в мир смертных было недостаточно? Попытается ли освободить еще больше титанов или других монстров из глубин Тартара? Персефоне оставалось надеяться, что ее магия сохранит свою силу, что Геката сможет защитить границы до возвращения Аида.

Боль пронзила ее грудь, внезапная и острая, прежде чем переросла в тяжелое и постоянное давление. Это ощущение сопровождало ее с тех пор, как она оставила Аида в Александрийской башне, и усилилось после ее сна. Она устала от этого чувства.

Ее взгляд упал на клинок, подаренный ей Ианом. Кинжал лежал теперь на столе Аида. Когда она вернулась в замок, то зашла в его кабинет, который больше походил на убежище, чем любая другая часть дворца. Все выглядело так, будто он все еще был здесь. Тут все пахло им. Она могла бы притвориться, что он просто уехал по делам.

Магия Гермеса наполнила воздух знакомым ароматом, и бог появился возле двери. Он изменился после битвы и выглядел гораздо привычнее – в брюках цвета хаки и белой рубашке на пуговицах.

– Привет, Сефи, – сказал он тихим и немного меланхоличным голосом.

– Есть новости? – спросила Персефона.

– Не об Аиде.

У нее упало сердце, хотя она ожидала именно этого.

– Я пришел передать приглашение от Ипполиты, королевы амазонок. Она просит тебя присутствовать на похоронах Зофи.

Похороны.

Это был не первый раз, когда она присутствовала бы на похоронах уже после того, как встретила друга в подземном мире, но эта мысль все еще страшила ее.

– Когда? – спросила Персефона.

– Она будет похоронена сегодня вечером, – тихо сказал Гермес.

Персефона сглотнула и отвернулась к окнам.

– Я знаю, что я царица подземного мира, но я еще не богиня смерти, – сказала она. – Я не знаю, как смириться с тем, что видела, как умирает Зофи.

– Ты не просто видела, как она умирает, Персефона, – сказал Гермес. – Ты видела, как ее убивали.

Все произошло так быстро. Зофи нашла их, и как только она вошла в гостиничный номер, Тесей вонзил клинок ей в грудь. Персефона никогда не забудет, как распахнулись ее глаза и как она рухнула на пол. Она никогда не забудет, как она кричала. Как Тесей заставил ее перешагнуть через тело Зофи и оставить ее умирать в одиночестве.

Не имело значения, что амазонка была довольна. Персефона жила с этим ужасом и не могла перестать думать, кто еще из ее друзей мог стать жертвой Тесея.

– Ты пойдешь со мной? – спросила она.

– Конечно, – сказал он. – Мы все пойдем, Сефи.

Когда Гермес ушел, Персефона направилась в покои королевы, желая узнать последние новости о Гармонии. Она обнаружила Сивиллу сидящей на кровати рядом с богиней.

– Как она? – осторожно спросила Персефона.

– Геката говорит, что у нее жар, – ответила Сивилла.

– Это нормально для богини?

– Она не сказала, что это плохо, – ответила Сивилла, а затем посмотрела на Персефону. – Возможно, ее тело исцелится само.

Персефона наблюдала за лицом Гармонии, бледным и воспаленным одновременно. Ей хотелось верить, что Гармония поправится без помощи магии, но в то же время она не очень на это надеялась. Это зависело от того, сколько яда Гидры попало в ее вены.

Что, если Гармония не справится? Персефона сжала челюсти и отогнала эти мысли прочь. Потерять Гармонию было невозможно.

– Есть новости об Аиде? – спросила Сивилла.

Персефона проглотила что-то густое и кислое, застрявшее в горле.

– Пока ничего, – ответила она.

– С ним все будет в порядке, Персефона, – сказала Сивилла тихим шепотом.

– Ты знаешь это или просто