Книга Дерзкие. Будешь моей - Катерина Пелевина

Этот придурок тебе ещё покажет. Землю жрать заставит. Будешь на нарах слёзно баланду вымаливать взамен на послушание.

— Лан. Придурок ушёл. Дела, — небрежно кидаю вскользь, а сам покидаю отчий дом, направившись в свою обитель. Мне нужно время, чтобы побыть одному. Чтобы подумать.

Справиться, мать его, с ебучей паранойей, что ведьма никогда не простит меня. Никогда не будет моей. Что я оборвал всё настолько, что больше не смогу возобновить.

А пока…Я скучаю. Я пиздец как скучаю и схожу с ума, когда сплю без неё в своей постели. И не помогает нихуя. С самого первого вечера не помогало. Ни сигареты, ни скорость, ни алкашка.

Каждый день я вспоминаю тот роковой вечер. Каждый день мне снятся те же кошмары, только теперь рядом с Линой лежит и моя Катя…А я просто, сука, умираю сам, когда держу её бездыханное тело на своих руках. Это больше, чем я смогу вытерпеть.

Это самое страшное, что может произойти…

После её ухода, я начал думать. Надо было раньше, нахуй. Надо было, но как?! Если мной всегда управляли эмоции. Если даже Рус поверил этому мудозвону, которого назвать отец язык не поворачивается.

Я копал, я узнавал, сопоставлял. По Катиным поступкам, поведению, отношению к себе осознавал, что её просто втянули в то, что она так и не поняла. А я, как придурок, повёлся, потому что так и не верил до конца, что мне могло так повезти с девушкой. Что она тоже любит меня, как люблю её я.

Что у нас с ней одно сердце на двоих и это не мои чёртовы выдумки, не паранойя. Это правда.

Она любит. Она меня любит.

Что я знал точно, так это то, что должен уберечь её от своей семьи. И когда услышал, что она улетела во Владивосток, меня одолело двоякое чувство. Облегчение и безумная щемящая тоска…Я знал, что не увижу её достаточно долгое время, но так было безопаснее для нас с ней.

Рядом я мог и не сдержаться. Найти, прижать и не отпустить…Это было бы весьма глупо. Вот так запороть то, что начал. А начал я в тот самый момент то, что называется разведкой, после которой последовали бы полномасштабные военные действия.

Раз уж в игру вмешался Сокол всё было более, чем серьёзно. Отец ведь запланировал всё не просто так. Он решил подставить всех в этой цепочке и выйти победителем.

После слияния двух холдингов, мы должны разделить пакет акций, а Фил нужен для контроля рынка. Он нужен для того, чтобы слить ему всё, в случае, если Домбровские дадут заднюю, решат хоть как-то опрокинуть отца. И он подстраховался не просто в части клиентских баз и поставщиков, а вдобавок собрался выкупить у заносчивого пацана часть акций, которые будут оформлены на его чёртову бабку, имя которой так или иначе всё время всплывает у меня перед глазами. А с контрольным пакетом в связке со мной и Русом отец сможет сделать с образовавшимся холдингом всё, что захочет, в частности воплотить в жизнь империю, созданную вкупе с Филом, а точнее его монополией на Европейском рынке после слива Домбровских. И дело не в том, что мне жаль их семейку, естественно, нет. Плевать я на них хотел.

Я понял, что Катя говорила тогда правду. Пусть ей сообщил об этом сам Фил. Они ведь всегда бодались как два придурка. Но я долго думал, почему мы с отцом оказались на месте аварии раньше скорой. Узнали, блядь, обо всём первыми. Успели спасти Руса, но не успели спасти Лину и ребёнка, так как удар пришёлся аккурат на пассажирскую сторону автомобиля. А потом и всратый брачный договор, который я буквально клещами вынул из лап отцовского главного юриста. Пришлось угрожать его семье. Пришлось включить самого что ни на есть отбитого мудня, чтобы завладеть нужной информацией.

Зато правда, которая мне предстала, была страшнее тех кошмаров, что снились мне каждую ночь. Всё было спланировано заранее. Василиса Вуйчик и Руслан Адов должны были пожениться. Объединить два направления (российское и польское) и образовать союз для выхода на весь Европейский рынок. Никакая отцовская сделка в день аварии Руса и так бы не состоялась. Отца там не было. Он и не планировал действовать через мелких рыбёшек, он сразу хотел заманить акулу на берег и проткнуть её гарпуном. Так же, как и в день, когда мой клуб сгорел. Люди отца и Фила следили за нами. Они видели, что мы сблизились в тот вечер. Видели, что происходило между нами в машине. Поэтому была выбрана именно эта ночь для посягательства. Отец наебал меня в очередной раз. Так ловко и грамотно обернул моё внимание совсем в другую сторону, а главного я так и не заметил.

Расчёт был на то, что Катя окажется глупее и слабее, чем она есть. Что она испугается и свалит, едва установив тот сраный жучок. Но когда отец узнал, что мы до сих пор вместе, они просто решили слить её иначе. Раскрыть передо мной карты о её причастности к слежке и сговоре с Филом. И я поверил, и Рус… И мама… Все мы всегда были для отца пешками на шахматной доске… Только вот на этот раз что-то не дало мне разыгрывать партию так, как он того хотел. Я собирался действовать иначе. Сломать всё, что он создал изнутри.

Оставалось одно — я не знал, как рассказать обо всём Русу. Как уведомить его о том, что его родной, блядь, сука…Отец! Убил его любимую женщину и сына в сговоре с тем выблядком!

А ещё, откуда не возьмись взявшийся Паша, с хреновой кучей бабла. Странно? Слишком, блядь, странно. Настолько, что у меня скрипели зубы, стоило его вспомнить.

Бесспорно, Катя — видная девочка, бесспорно, она охуенная. НО.

Откуда вдруг взялся такой новообразовавшийся жених? Раньше ни сном, ни духом…А тут, на тебе…Готовый принц на белом коне… Я уже достаточно хапнул, не хотелось снова ходить в дебилах.

Начал копать и под него. Выяснил, что разбогател он внезапно за месяц до нашего расставания…Разбогател странным образом. Сказочным переводом, свалившимся на него с небес с оффшорного счёта его предводителя.

Это был удар ножом в