Книга Отдел дознания - Роман Феликсович Путилов

нижней полке виднелась пачка бумаги, которую я лично купил на свои деньги и забыл при переезде. Осталось только забрать в кабинете первой оперативной зоны мой электрический чайник и мою керамическую кружку с китайскими иероглифами и переезд в отдельное жилье можно считать завершенным.

Я убрал в железный ящик, выданные мне для расследования, дела, повесил на дверь листок бумаги, где печатными буквами вывел "ИО дознавателя старший лейтенант Громов", и посчитал официальную часть вселения завершенной. За моим скальпом пришли через полчаса - в подвал, с грохотом, почти бегом, рискуя поломать ноги, ворвался начальник уголовного розыска майор Окулов: - Громов! Ты какого хрена тут делаешь? Резко собрал свои манатки и пошёл отсюда! Две минуты тебе даю, потом выкину отсюда на хрен. – если бы начальник не только орал, а еще и топал ногами, образ бы был завершенный, а так… Не знаю, что случилось с шефом за последние пару месяцев, я вроде бы ему ничего плохого не делал.

- И вам здравствуйте, товарищ майор. Вы опять до обеда водку кушали и белочку словили? – очень грубо, но я чувствовал, что в ближайшее время мне с бывшим шефом детей крестить не придется, а так, возможно, будет опасаться лишний раз со мной связываться: - Если вы забыли, то я сейчас работаю в другом подразделении, и вам абсолютно не подчиняюсь.

- И, если вы будете вести себя не потребно и пытаться испортить вверенные мне уголовные дела - я потряс перед майором стопкой бумаг:- То, в соответствие с действующим законодательством я вынужден буду защищать следственные документы любым способом, вплоть до применения оружия. - Тебе что, пистолет снова дали? - начальник розыска сделал шаг назад. Судя по его лицу, репутация в отделе у меня сложилось не самая добрая, мысли начальника розыска читались легко: - а вдруг начнёшь этого дебила вытаскивать из кабинета, а он, с дуру, возьмёт да пальнет на поражение, и потом, с торжествующий физиономией, достанет какой-нибудь документ, по которому выйдет, что его в тюрьму не в тюрьму надо сажать за убийство вышестоящего офицера, а, напротив, исключительно награждать. Майор сплюнул на пол и, матерись вполголоса, побежал наверх, а я, на цыпочках вышел из кабинета и подкрался в дальний угол подвала, откуда падал свет из приоткрытой двери кабинеты группы « тяжких». В щель между входной дверью и косяком я заметил любопытный глаз, который, без всякого сомнения, мог принадлежать только капитану Князеву, так как остальные его подчинённые находились в бегах.

- Что, сдал меня сучёныш? - я внезапно шагнула из-за двери, Князев, от неожиданности, отшатнулся, уронив свой костыль, у с трудом удержался, ухватившись за стену. Не зря мне показалось, что за пять минут до прихода бывшего шефа возле моего кабинета кто-то осторожно ходил.

- Хана тебе, Князь, допрыгался ты… - я шагнул в кабинет, отчего капитан побледнел, и, подволакивая ногу и хватаясь за столы и прочую мебель, он зашкандыбал к приоткрытому сейфу, где, уверен в этом, у него лежал табельный пистолет, выданный «на постоянку». Я остановился, как вкопанный, поняв, что моя внезапная вспышка злобы ни к чему хорошему не приведет, я точно проиграю, если дам волю своим эмоциям. Когда в кабинете раздался скрип несмазанной дверцы сейфа и щелчок предохранителя, я уже шел по коридору, направляясь к своему закутку.

Надеюсь, что у Князева хватит ума, чтобы не наносить мне ответный визит, требуя сатисфакции.

Полковник Дронов до спуска в подвал опускаться не стал - мне позвонили из его приёмной и велели немедленно явиться под начальственные очи. - Ты что, Громов, рейдерскими захватами тут занялся? Ты почему кабинет в подвале самовольно занял? Совсем уже берега попутал? - Я, товарищ полковник, ничего самовольно не занимал, а этот, так называемый, кабинет, в котором в прошлом году лежала только груда мусора и старых бумаг, вы лично отдали в мое персональное пользование, что я сейчас и делаю - используя кладовку исключительно в служебных целях. А товарищ майор... – я обличающе кивнул на сидящего здесь-же Окулова: - просто вводит вас в заблуждение о принадлежности этого помещения, но на это у нас есть замечательный документ, вами же утверждённый, который называется «Распределение помещение дорожного РУВД между службами». Если товарищ майор покажет мне такую бумагу на котором эта кладовка закреплена за уголовным розыском, я эту комнату освобожу в течение пяти минут и принесу официальные извинения товарищу майору. Но товарищ майор, меня, как птенца из своего гнезда выкинул, поэтому я занимаюсь в этом закутке дознанием. И вообще, я не понимаю, в чем проблема? С того момента, как я на сессию ушел, кладовка эта никому не нужна было, в нее ни разу никто не зашел, но стоило мне там расположится, как Александр Александрович прибежал, начал орать на меня матерно и угрожать, что выбросит меня с моими бумажками оттуда. Мне кажется, что это уже личное и совсем не связано с интересами службы.

Полковник Дронов ничего мне не ответил, молча полез в стоящий за его спиной сейф, достал оттуда какую-то папку я начал её быстро пролистывать. Найдя нужную бумагу, он провёл по ней пальцем сверху вниз, безмолвно шевеля губами, пока палец полковника не уткнулась в самый низ текста. Судя по разочарованному лицу полковника, с которым он захлопнул папку, которую небрежно бросил обратно в сейф, занятое мною помещение ни за кем из служб, отделов и подразделений закреплена не была. Мне просто повезло - такие бумаги составляют раз в два года, отражая в них фактически сложившиеся положение дел. Если бы я владел своя маленьким служебным помещением больше двух лет, тут товарищ майор Окулов, при составлении следующей схемы закрепил бы эту кладовку за уголовным розыском и сегодня бы был в своем праве. Но, история не знает сослагательного наклонения, товарищ майор не успел, поэтому только скрипел зубами, не глядя на меня.

- Ладно, Громов, иди, работай. Как, кстати, на новом месте?

- Все