Книга В чем истина? Эксплейнер по современной философии от Фуко и Делеза до Жижека и Харауэй - Максимилиан Неаполитанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чем интересен Гваттари?
Этот яркий и самобытный автор опубликовал более десятка (если считать большие и небольшие) самостоятельных работ – жаль, что они почти неизвестны русскоязычным читателям. Гваттари принадлежат концепты трансверсальности, хаосомоса, желающего производства и экософии. Гваттари до конца жизни соединял теорию и практику: он не был кабинетным философом, а многие его идеи основывались на эмпирическом материале.
Что такое трансверсальность?
Один из самых важных концептов Гваттари – трансверсальность, попытка соединить несоединимое: элементы множества и противоположности. Трансверсальность можно сравнить с поездкой по железной дороге: то, что при этом видишь, нельзя получить в цельной форме. Обезумевший путешественник, перебегающий от окна к окну, чтобы приблизить противопоставленные фрагменты, всегда будет прочерчивать своей беготней остающуюся в середине линию.
С точки зрения философии идея трансверсальности важна, так как мысль часто занята попыткой свести все к чему-то единому. Трансверсальность же помогает этого избежать, не утратив самой мысли.
Гваттари и психоанализ
Психоанализ определил биографию Гваттари. Он внимательно читал Лакана и активно посещал его занятия. Интерес Гваттари был настолько велик, что друзья стали называть его «маленький Лакан». Гваттари начал работать в психиатрической клинике Ла Борд, и его интерес все не угасал. Радикальный разрыв Гваттари с психоанализом произошел только после публикации «Анти-Эдипа», написанного в соавторстве с Делезом. Книга настолько возмутила Лакана, что он запретил своим ученикам упоминать ее в любом контексте.
Гваттари и шизоанализ
Шизоанализ противостоит психоанализу, заменяя его основные метафоры. Например, бессознательное – это не театр теней, а фабрика желаний.
→ Желание
Основная единица мысли – машина. Шизоанализ стремится к освобождению желаний и бессознательного.
Гваттари не нравилось, что психоаналитик превратился в господина и сосредоточился на паранойе и неврозе, поэтому он и предложил шизофреническое освобождение, направленное на творчество.
Гваттари сегодня
Сейчас происходит определенный разворот общественного внимания, организуются научные конференции, а на русский переводят статьи Гваттари. Он оказался важен для философии не только как оригинальный психоаналитик, но и как теоретик вопросов о субъекте, природе, экологии и капитализме.
Не так давно вышла книга Франсуа Досса, посвященная биографиям Делеза и Гваттари[46]. Автор выдвинул тезис о ключевой роли в этом тандеме именно Гваттари, так как без него невозможно представить многих идей Делеза. Гваттари оказался востребован современной философией техники, социологии, антропологии и animal studies.
→ Животные в философии
Гваттари о важности новых практик:
«Мне кажется насущной организация новых микрополитических и микросоциальных практик, новых солидарностей, новой мягкости, идущей рука об руку с новыми эстетическими практиками и новыми аналитическими практиками, касающимися формирований бессознательного…
Вместо того чтобы неустанно применять процедуры цензуры и сдерживания во имя великих моральных принципов, не целесообразнее ли продвигать настоящую экологию фантазма?»[47]
Ницше в XX веке
Фридрих Ницше с Карлом Марксом и Зигмундом Фрейдом научили философию XX века сомневаться. Именно Ницше оказался тем, чьим именем можно было бы назвать XX век: он был его пророком, но умер в 1900 году, не застав главных событий. Это, однако, не помешало потомкам обращаться к текстам Ницше и перечитывать их.
Несмотря на популярность, поначалу судьба произведений Ницше была незавидной – они ассоциировались с агрессией и философией войны. На это повлияли Элизабет Ферстер-Ницше[48] и чересчур буквальное прочтение главных идей немецкого философа.
Ницше довоенный и военный
В довоенный период интерес к Ницше проявляли в основном французские исследователи. Он долго считался безнравственным и аморальным автором, не представляющим интереса для академических кругов. Одним из первых, кто обратился к его наследию, был Анри Лиштанберже, французский профессор крайне правых взглядов. Благодаря сестре Ницше он получил доступ к его архиву. Это отчасти и повлияло на то, что в 1930-е годы идеи Ницше стали ассоциироваться с милитаризмом и национализмом.
В 1940-е годы Эдмон Вермей опубликовал работу, в которой Ницше был представлен фашистом. К этому добавилось, что во время оккупации Франции фигура философа активно использовалась как пример объединения французской и немецкой культуры[49].
Литературный Ницше и Батай
Большую популярность Ницше приобрел у литераторов, в частности Жоржа Батая, который посвятил ему объемную работу «О Ницше». Автор сосредоточился на дионисийстве Ницше – тех состояниях экстатики и свободы, в которых человек отделяется от своего «я». Батай напомнил, что Ницше был нетерпим к немецкому духу и Германии. Это повлияло на «возвращение» Ницше и отделение его от фашистского контекста.
Батай настаивал: Ницше «писал кровью» – и тот, кто его критикует или, лучше сказать, испытывает, может писать, только если из него тоже сочится кровь. Батай считал, что философия Ницше не устанавливает какие-либо законы, не ограничивает, а освобождает.
Ницше-нигилист и Хайдеггер
Наиболее известный из немецких авторов, проявлявших в 1930-е годы интерес к Ницше, – Мартин Хайдеггер. В работе «Слова Ницше “Бог мертв”» он писал, что тот ознаменовал собой конец западной метафизики. Провозгласив, что Бог мертв, Ницше совершил «убиение бытия сущего». Нигилизм Ницше, по Хайдеггеру, был классическим и повлиял на то, что «переоценка ценностей» заменила метафизику.
Общество Ницше
Французское общество изучения Ницше было образовано в 1946 году[50]. Оно ставило перед собой цель «безо всяких политических намерений внести вклад в изучение мысли Ницше». С ним сотрудничали в разное время Жиль Делез и Жак Деррида. Общество было важно для исследования наследия Ницше – именно оно указало на злоупотребления Веймарского архива в обращении с рукописями философа. Помимо восстановления исторической справедливости, оно еще и переломило мнение о считавшейся ключевой работе Ницше «Воля к власти»[51].
Ницше и Жиль Делез
Большую роль в «возвращении» Ницше сыграл Жиль Делез. Он не только принимал участие в деятельности Общества Ницше и был связан с публикацией собрания его сочинений, но и написал отдельную работу «Ницше и философия». Автор сосредоточился на вопросах активных и реактивных сил, понятие о которых ввел Ницше. Активные силы освобождают жизнь и идеи, а реактивные – ограничивают их.
Для Делеза Ницше – автор, прививающий наклонность «говорить простые вещи от своего собственного имени, от имени аффектов, силы, переживания, опыта»[52]. Таким образом философия Ницше приобретает конструктивный и критический смысл – без экзальтации Батая и нигилизма Хайдеггера.
Почему Фуко не написал книгу о Ницше?
Мишель Фуко – еще один философ, тесно связанный с Ницше и участвовавший вместе с Делезом в публикации его полного собрания сочинений. Однако Ницше так и не стал полноценным персонажем философии Фуко.
Интересно объяснил это переводчик и исследователь Сергей Фокин: «Неспособность написать прямо о Ницше следовало бы сопоставить с признанием Фуко в том, что все его книги сугубо автобиографичны: можно подумать, что Ницше настолько глубоко сидел в нем, что написать о нем значило бы писать прямо о себе»[53].
Ницше после всего
Философа вернул и самому себе, и читателям XX век. Теперь немецкий мыслитель входит в академические программы, а упоминание его идей не вызывает ассоциаций с какой-либо идеологией. Молодые читатели, начинающие с книги «Так говорил Заратустра», порой буквально воспринимают размышления автора, начинают свято верить в сверхчеловека и превосходство одних людей над другими.
Однако главнейший из уроков Ницше – умение говорить от первого лица и освобождать жизнь повсюду, где ее запер человек.
Главные идеи Фуко
Главные идеи Мишеля Фуко появились на волне переосмысления постулатов философии, в атмосфере сомнений относительно того, что казалось неизменным. Фуко начал с подозрений, в том числе с подозрения к знанию. Его идея заключалась в том, что власть определяет, какое знание считать истинным или важным в обществе, а какое – ничтожным и не стоящим внимания. В книге «Надзирать и наказывать» Фуко проанализировал, как развитие тюремной системы в XVIII веке привело к изменению понимания наказания и преступности.
Фуко о том, как происходит подчинение:
«В ходе самой этой работы при надлежащем техническом контроле создаются подчиненные субъекты и знание о них, на которое можно положиться. Эта дисциплинарная техника, воздействующая на тела, производит двойное следствие: знание “души” и обеспечение подчинения»
