Книга Проклятая и безликая - Ермак Болотников

Делая через усилия каждый новый вздох, я пыталась успокоиться, но в итоге, лишь сильнее подрывала саму себя, осознавая, что не могу сдержать эмоций. - В-в-вот, принесла т-т-тебе твою…

- Чего еще было ожидать от тебя… Тебе то непонятно, как обидно проигрывать в бою. - Слова задели меня, делая общее состояние только более шатким и тяжелым, но этого было недостаточно, чтобы повергнуть меня в стыдливое бегство или, тем более, заставить заплакать. Слезы постепенно отпускали меня, меня спасало только то, что она не видит их. Моя родная, теплая маска из дерева, которая и стала виновницей этого положения, сейчас отчаянно спасала меня от позора и страха, собой скрывая слабость от пронзительного и злостного взгляда Гвин. Впрочем, неуверенный, ломкий голос, наверное, выдавал слабость, живущую в душе, ровно как и дрожащие пальцы, которые я сжала в кулаки, пытаясь успокоить, а после разжала. - Зачем тебе эта маска? Пугать людей?

- Мне нельзя показываться солнцу… оно жжет меня и может убить. Маска защищает мое лицо. - Постепенно приходя в себя, я смогла наконец опустить руки и успокоиться, вернув самообладание. Но я все еще находилась на краю этой бездны разочарования, будучи одновременно испуганной и загнанной в худшее отчаяние. Все не задалось с самого начала, я уже успела все испортить, даже толком не начав общение… неужели, я действительно настолько бездарна? - Мое имя Лизастрия, ты ведь Гвин, да?

- Да, мы с дедом остановились у вас в поместье, после чего отправимся на передовую Северного фронта… Они сами бросили мне вызов, я не калечила ваших слуг, если ты пришла из-за этого. - Кажется, девочка не знала о планах взрослых… я вновь застыла, осознавая, что именно мне придется сказать ей это. Вновь по телу прошлась дрожь. Кажется, ей здесь не нравилось, да и отношение к моей семье не казалось доброжелательным. Нужно было собраться с мыслями и подать это как можно аккуратнее, чтобы не разозлить и не расстроить ее. Хотя казалось бы, куда больше… все и так было плохо. - Что с тобой? - Увидя, что я почти перестала двигаться и дышать, спросила Гвин, делая аккуратный шаг назад, словно опасаясь заразиться. - Ты больна? Мне позвать слуг?

- Нет, просто хотела сказать… что наши родители решили оставить тебя здесь, пока не решится опасная ситуация. Я надеюсь… - Теперь уже, застыла Гвин, безвольно опуская руки и шмыгая носом. Ее глаза опустились глядя в одну точку, берет сполз с макушки, вот-вот готовясь упасть. На секунду, я даже хотела поправить его, но рука, сначала застыла в воздухе, а после и вовсе опустилась обратно. Казалось, что в Гвин одновременно закипают десяток эмоций, что перемешиваясь между собой, не давали единого результата. Я не знала, что точно нужно сделать или сказать, но больше глядеть на то, как падает ее шляпа не могла. Моя рука, до этого испугавшаяся тишины, аккуратно потянулась к ее макушке, пытаясь поправить берет, но внезапно, Гвин перекосило.

- Не хочу! Почему я… Он обещал мне, что я поеду с ним! Что он будет рядом! - Почти что отпрыгнув от меня на полметра, она все же уронила шляпку, дрожа словно кошка и дыша так злостно, словно бык. Ее глаза, казалось, тоже оказались на мокром месте, а прерывистое дыхание было похоже на болезненные стоны. Аккуратно стряхнув с ее берета листья, я аккуратно пошла в ее сторону. Желая вновь вернуть его, мне было больно видеть такую реакцию, но я молилась, чтобы все обошлось как можно лучше.

- Все хорошо, это ненадолго… Он просто заботиться о тебе, на войне ведь опасно…

- Ты ничего не знаешь о войне! Никто из вас ничего не знает! - Крикнула Гвин, ногой ударяя о землю и начиная утирать рукавом лицо. Я подходила ближе, неся ей берет, но когда наконец дошла, вставая почти вплотную… девочка толкнула меня в сторону, отвергая берет и злостно крича. - Уйди от меня! - Я не ожидала ни силы, что была у нее, ни подобного удара. Тщедушное тело даже слишком легко отступило назад, и еще на шаг, и еще… Ноги заплетались между друг другом, в какой-то момент под ногой попался камень и я упала на землю, срывая с самой себя плащ и подставляя голову и часть шеи солнечному свету, что не заставил себя ждать, врезаясь в меня с жадностью и жестокостью.

Боль мгновенно охватило мою голову, стоило только лучам коснуться незащищенной, ранимой кожи. Я почувствовала неистовый жар, агонию и запах медленно загорающихся волос. Поняв, что горю, я тут же попыталась закрыться руками, но легкие зачатки резвого пламени уже начали жечь и распространяться, принося с собой слезы боли, помутнение разума и судороги, заставившие меня зарыться в кучи влажных, мерзких листьев, что покрыли плащ и одежду грязью. Мне было обидно до такой степени, что я уже не скрывала слезы, унижение, что я испытывала сейчас, не могло сравниться ни с чем, испытанным мною ранее, казалось что весь мой мир сейчас пылает вместе со мной, и все это из-за того, что я хотела подружиться, что я просто надеялась найти себе подругу....

Мною были приняты отчаянные попытки сбить с себя пламя, но не в моих силах оказалось убрать руки из-под солнечного света, рискуя получить раны еще худшие… Нахлынувшая боль заставила меня выть и всхлипывать, плача отчаяннее и злее, но вновь не имея никакой возможности что-то исправить. Еще хуже стало от осознания того, что это Гвин толкнула меня, намеренно, без какого-либо иного плана и желая этого. И я ведь просто… просто пыталась быть доброй, пыталась помочь, даже новости преподносила как можно мягче, рассчитывая понравиться ей своей учтивостью и мягкой добротой. Это убивали меня, страх захватил сознание, я могу умереть… прямо сейчас, даже несмотря на то, что так близко к дому, и из-за кого? Из-за Гвин и самой себя… что поверила в сказки, в собственные мечты, в то, что вокруг меня люди, способные сострадать, способные к милосердию и принятию, но оказалось, что такие грустные и тяжелые осознания, как понимание того, что в мире есть только волки и овцы, оказались правдой. Я проклята Ими на одиночество, моя семья доказала это… так глупо надеяться, что кто-то станет ко мне добрее… Кто-то из тех, что не знают меня, для кого я пустое место.

- Нет, нет… Прости