Книга Ловкость рук - Буало-Нарсежак

ни мясо. Рошель? Готово! Иоланда Рошель. Наезд на автоматический шлагбаум на станции Вольвик. В каком году?.. Раз, без запинки! В 82-м, июль 82 года. Так давно это было?

— Вы уже работали у меня?

— Конечно, мэтр.

— Как быстро время летит. Вы меня поняли?

— Прекрасно поняла!

— Можете найти досье?

— Проще простого!

— Чем завершилось? Я проиграл, как всегда. С железнодорожниками не шутят!

— Вовсе нет. Вы добились возмещения материального и морального ущерба. Шлагбаум был неисправен.

— Будьте любезны, принесите досье. Оно как, очень большое?

— Довольно-таки. Заключения экспертов, ваши пометки…

— Меня интересует все, что касается этой молодой женщины.

— Не очень-то и молодой, — поправляет секретарша. — Если ей тогда было года тридцать два — тридцать три. Необходимые сведения вы найдете в отдельном конверте.

— Передайте. Спасибо. Замечательно! Даже есть фотографии! Поврежденный шлагбаум. А где же она?

— Дайте посмотреть, — говорит Полетт. — Как раз справа от господина в плаще — она.

Мареско внимательно изучает фотографию. Ветром раздуло пальто и растрепало волосы. Лицо Иоланды хорошо освещено. Пьер не удерживается и произносит:

— А она ничего!

— Конечно, восемь лет назад! — делает ядовитое замечание секретарша.

Брюнетка. Золотистый цвет лица. Очаровательная улыбка. Но пейзаж не располагает к веселью: камни, рельсы, луга, облака. Мареско задумчиво произносит:

— Забавно, но я ее совсем не помню.

На обратной стороне фотографии короткая надпись: «Отель „Де Лавенир“, рю-де-Бельшасс». Затем Пьер возвращает документы Полетт и просит сделать копии. Остальное: бумажки, протоколы, вся прочая ерунда — сметающий жест рукой — убрать. Сигарета «Кравен». Зажигалка. Размышления. Без сомнения — любовный треугольник. Еще бы, у пилота «Эр-Франс» было много любовниц, значит, много соперников!

Стоп! На ум приходит страшная мысль! Соперники, соперники! Почему не соперницы? Ничто ведь не указывало на мужчину, разве что нож? Она взяла то, что было под рукой. Ударила наугад. На ходу останавливается около Полетт.

— Проверьте, пожалуйста, забыл, сколько ей было?..

Полетт тут же цитирует:

— Родилась в Бордо, в 1950-м. Значит, ей около сорока. Ну и ну, начинается!

— Без комментариев, — бурчит Мареско.

Она права. Сорокалетняя любовница с одной стороны и молоденькая Джамиля — с другой. Мареско представляет сцены ревности, безысходность и в довершение — убийство. Конечно же непреднамеренное, дело случая. Легко защищать. Убийца — так заманчиво, тем более когда ты располагаешь и вещественными уликами. Нужно не отлагая связаться с Виктором. Мамаша Мареско появляется с чашкой дымящегося кофе.

— Выпей-ка кофе. Это бодрит.

— Спасибо. Поставь сюда.

Бодрит! Даже кровь прилила к щекам! Ведь ей так и так понадобится защита! Почему бы ей не вспомнить, как, благодаря советам некого Пьера Мареско, она сумела выиграть, казалось бы, безнадежный процесс! Учитывая все обстоятельства, единственный адвокат, который может ее спасти, — он! Да, но почему спасти? Здесь уточним! Речь идет не о преданности делу! Речь не о саморекламе! Мареско еще и сам не знает, чего он больше хочет: выиграть процесс или проиграть. А возможно, и выяснить, кто из них сильнее: он или она?

Надевает шляпу, натягивает перчатки, берет кейс.

— А кофе? — кричит мать.

Но он уже за дверью.

Глава 6

Мареско рассматривает фотографию ножа, сидя в своем любимом кресле: оно ему служит для работы, отдыха, размышлений. Он озабочен не тем, как развиваются события. Наоборот! Удача пока на его стороне. Если бы нож мог его слышать, Мареско рассказал бы ему, что он пережил за последние две недели. Сначала арест! Она далеко не убежала, эта Рошель. Впрочем, она и не думала сопротивляться. Ждала, когда придут, да и куда ей бежать? В гостиницу «Бургонь», где она снимала комнату, окнами во двор. Потолок был так низок, что приходилось наклоняться, чтобы присесть на кровать. По словам Виктора (в свою очередь он узнал обо всех подробностях от бывшего сослуживца), Иоланда была пьяна. Правда, не до бесчувствия. Но и пьяная, она не теряла чувства достоинства. Молчаливая, гордая, одна щека нарумянена, на другую только собиралась навести марафет.

— Куда ты спрятала нож? — спросил инспектор, который имел привычку тыкать всем подозреваемым.

— Как… какой нож?

Икнула в ладонь.

— Которым убила!

— Из… извините. Я никого не убивала.

Ее увели, перетряхнув все до единой ее вещички. В настоящий момент Рошель в камере предварительного заключения. Непрекращающиеся допросы: комиссар, инспектора. Перепробовали все: от сюсюканья до угроз. Она — в полной прострации, глядит на них отсутствующим взглядом. По словам того же Виктора, атмосфера там накалена до предела. И что? Главного нет как нет. Нет ножа, нет отпечатков. Чем занималась все это время? Ее жизнь как на ладони. За ней ничего не числится. Нельзя назвать ее и «девочкой по вызову», так как она «не торговала своими прелестями» — выражаясь словами Виктора. Да, у нее были мужчины, по крайней мере, они знают двоих: стюарда и пилота, который все время был «в улете» — словечко изобрел, конечно же, Виктор. «Извините, шеф!» — говорил он, смеясь.

Нож молчит, как бы он хотел, чтобы нож заговорил. Мареско рассказывает ему об Иоланде Рошель. «Вы теперь знаете столько же, сколько и я». Мареско с ножом на «вы».

— Дальше что?

— Постойте, — просит Виктор. — Все записано в тетрадочке.

Он никогда не расстается со своей истрепанной тетрадкой, без конца в нее заглядывает, перелистывает наслюнявленным пальчиком.

— Вот! Меж ними было бурное объяснение, подробностей не имею. Но совершенно точно, что они со своим офицером поцапались и Джамиля была с ним. — Что-то я там написал, сам не разберу. — А, так-так. Джамиля была в постели, а Рошель — за дверью, пыталась ворваться. Еще на лестнице крикнула: «Вы у меня оба заплатите!» Села на ступеньки и уснула. Так и нашел ее рано утром консьерж, когда выводил Милорда на прогулку. Милорд — собачонка одной певички с четвертого этажа.

Мареско поглощает информацию Виктора с аппетитом гурмана. Ему не стыдно. Ему не терпится узнать как можно больше, перебивает, переспрашивает.

— Да, конечно. Как-то она упомянула, что ей нужен-де адвокат.

— И что?

Смотрит в тетрадь. Что там?

Комиссар отказал. Слишком рано. Ее арестовали, чтобы как следует допросить. Он уверен, что нож она где-то спрятала или бросила куда-либо: на пустыре, в парке, в саду, в помойку. Если бы знать — все перерыли бы.

— Конечно, почему нет? — ликует Мареско.

— А что сама Джамиля?

— Все проверили. И знаешь, что самое любопытное. Что это она «девочка по вызову». Интересно?

— Дальше.

— Приехала во Францию два года назад. Была в труппе «Дети Аллаха», акробатические танцы. Африканская музыка, танец живота и все прочее! Там даже была одна