Книга Его сладкая (по)беда - Саша Кей

воли умиротворяющая обстановка расслабляет.

Медленно спадающая жара, доносящийся откуда-то запах свежескошенной травы, удобное кресло, возможность вытянуть ноги, длинные жёлтые солнечные лучи, проникающие сквозь фужер, в который, пенясь, наливается шампанское.

— И что? У тебя всегда наготове бутылочка дорогого шампанского? Мажоришь? — прищурившись на Генералова, спрашиваю, принимая узкий фужер-тюльпан на длинной, тонкой ножке.

— Вчера после ветклиники съездил и купил, — честно отвечает Артём, не парясь, что выдаёт свои планы. Дамское бухлишко не покупают, чтобы барышню позлить. Его берут, чтобы её поиметь.

Фыркаю. Ну-ну.

Можно подумать, он меня плохо знает. Я всегда была упёртая, а со времён школы мой характер только закалился.

Генералов разваливается рядом, вытянув свои длинные ноги, слегка касаясь ими моих. Но я так удачно села, что мне лень шевелиться, а на мои говорящие взгляды Артём ни фига не реагирует.

Да ну его. Пусть сидит как хочет.

Отпиваю из бокала скептически настроенная.

Обычно всё, что так разрекламировано, того не стоит. И часто типа дорогие ви́на — обычный кисляк.

Но после первого же глотка наступает благодать.

Отличная «Вдова», надо перестать жмотиться и купить себе. Всё равно дом уплыл. Могу позволить себе шикануть и скрасить горечь утраты.

Пузырьки щекочут нос, на языке слегка ягодное послевкусие. Красота.

И хитрые глаза Генералова, отпивающего из своего фужера.

Ладно. За бассейн он расплатился. Так и быть.

Но большего ему не обломится.

— Ну что? Это же лучше, чем глотать пыль на трассе? — подкалывает меня Артём.

Не найдя аргументов для возражения, я просто показываю ему язык.

Несколько минут мы молча наслаждаемся, но ударившее в голову игристое настраивает меня на болтливый лад.

— Вот скажи мне, Генералов. Что такого в школе случилось, что ты стал до меня докапываться? Ведь нормально же общались, — я сверлю его взглядом. — До седьмого класса ты вёл себя, как нормальный человек.

— А в седьмом классе у тебя выросла грудь, — шокирует меня он.

Глава двенадцатая. Заигрались

Охренев, я молча таращусь на него во все глаза.

Как бы так подобрать слова, чтобы спросить? Хотя какого хрена?

Нечего с ним миндальничать!

— То есть ты вёл себя, как конченный придурок, только потому что у меня первой из класса появилась грудь? Я правильно тебя поняла?

— Ну да, — Артём пожимает плечами, будто это само собой разумеющееся.

Я превозмогаю лень и лягаю эту сволочь!

Чего я только не думала, какие только версии не строила, а тут такой дебилизм пубертатный!

— Ты хоть представляешь, какие девочки в этом возрасте ранимые? — наезжаю я. — Комплексами обрасти ничего не стоит!

— Беда, мне было тринадцать, — будто это всё объясняет.

— Я думала, ты меня считаешь страшной, потому что я пухлая была! И как это водится у подростков, докапывался из-за того, что я соответствовала канонам! — пытаюсь я пробудить в нём совесть.

Напрасно.

На наглой морде никаких сожалений.

— Да, ты всегда была сочная, — подтверждает он и получает ещё один пинок.

Из-за того, что я дрыгаюсь слишком резко, часть шампанского выплёскивается мне на ключицы и затекает под вырез футболки, выглядывающей из-под распахнувшегося халата. Я вытираю капли пальцами и успеваю заметить, как Артём неосознанно облизывается, глядя на это.

— Ещё скажи, что ты в меня тогда влюбился, — фыркаю я, уже чуть менее сердито.

Всё-таки меня греет неприкрытое желание Генералова.

И ему стоило бы прислушаться к интонациям в моём голосе, но он идиот и не врёт:

— Нет, но ты сидела у окна и по средам не носила лифчик. И мне твоя грудь покоя не давала.

По средам в седьмом классе была физра.

Первым уроком.

Это, видимо, чтоб детям противнее было.

Как вспомню, так вздрогну.

Но тогда я ещё могла позволить себе такую роскошь, как не взнуздываться в бюстгальтер, который был куплен, походу, на вырост и жутко натирал подмышкой.

Вот я и не связывалась с лифаком, когда нужно было лишний раз переодеваться.

Кто бы мог подумать, что такая несущественная мелочь определит наши отношения с Артёмом на целых три года. Кстати.

— Ну, хорошо, — проскрипела я, стараясь проглотить возмущение. Генералову стоило сказать, что чувства были, это хоть как-то могло бы меня примирить с его идиотским поведением и немного потешило бы моё самолюбие. — Ты был придурком в седьмом классе, но потом моя грудь никуда не делась, и всё же к девятому классу ты угомонился.

— К девятому классу я перестал быть девственником, — делая ещё глоток, ухмыляется Артём.

Офигеть! Вот это, я понимаю, раннее созревание…

— По лицу вижу, хочешь спросить, кто это согласился, — ржёт раскусивший меня Генерал.

— Вообще неинтересно, — не признаю́сь я. Вру, конечно.

— Ну-ну, — хмыкает он, но больше ничего не говорит.

Блин. Не расколется.

Я перебираю в голове пару кандидатур, но что толку, если Генералов не собирается ни подтверждать, ни опровергать мои гипотезы?

Ну так-то он был высокий, спортивный. В четырнадцать выглядел взрослее.

И всё равно, я в афиге. Выходит, Артём опытнее меня почти на десять лет… Интересно, стаж в сексе на что-то влияет?

— А помнишь, как ты запустила петарды в кабинете химии? — вдруг спрашивает Генералов.

— Ой, — морщусь я, допивая фужер, — не напоминай.

Мне тогда знатно прилетело.

— Кстати, это не я тебя сдал, — удивляет меня Артём, хотя я реально на него думала.

Ну ладно. Маленький плюс ему за это в карму. И за то, что фужер без напоминания наполняет.

Что?

Я профукала, как мне налили снова! Доверху!

— Ой, да ладно тебе… — смеётся Генералов.

Так и быть. Но я твёрдо решаю, что это последний.

Разговор как-то сам собой перетекает на воспоминания о наших школьных буднях.

Артём балагурит, рассказывает всякое смешное, я грызу сочный персик, брызгаясь соком, и в какой-то момент обнаруживаю, что рука Генералова ненавязчиво поглаживает внутреннюю сторону моего бедра. Пока рядом с коленом, но это явно пока.

И тут до меня доходит, почему именно он был главным крашем девчонок нашей школы и не только.

Мужик, умеющий рассмешить, имеет намного больше шансов завалить барышню.

Вот ты беззаботно хохочешь над его шутками, а тут оп, и трусы падают.

А на мне их даже нет.

Чёрт!

Под моим взглядом рука ни фига не замирает.

Это меня словно нажимают на паузу.

Смех застревает в горле, тело заполняют волнующие пузырьки, а в животе поселяется однозначный холодок.

— Зой! — привлекает моё внимание Генералов, осознавший, что его поймали с поличным.

Я перевожу немного растерянный взгляд на него. Глаза Артёма таинственно мерцают в полумраке. Уже начинаются сумерки, мы явно заболтались.

И вообще…

Генералов отбирает у меня недогрызенный