Книга Последний Охотник на Магов. Том 3 - Алексей Аржанов

город окутал лютый мороз.

Когда я вошёл в зал, передо мной предстала совсем странная картина. Народу внутри было чересчур много. Кроме боевого, защитного и моего индивидуального потока, внутри собрались ещё и стихийники.

— Так, ребята, а вы тут что забыли? — поинтересовался Побединский. — Ах, ну да… — Роман Викторович хлопнул себя по лбу. — У вас ведь тоже должно было быть занятие с Лазаревой. Ну ничего! В тесноте — да не в обиде! Всем хватит места. Всем хватит моего внимания, уж не сомневайтесь.

И после пылкой речи Побединского произошло сразу несколько требующих внимания вещей.

Николай Бродский схватил Алексей Ковтунова и потащил в центр зала.

— Пойдём! — кричал он. — Будешь меня бить!

В это же время из рядов стихийно-разрушительного потока выскочила Анастасия Антарктьева. Девушка быстрым шагом приближалась ко мне. На её лице застыла загадочная улыбка.

Пришлось отвлечься от чудного поведения Бродского и сконцентрировать своё внимание на потенциальном враге в лице Анастасии.

Но и на этом сюрпризы не закончились.

— Фух, еле успел, — послышался рядом со мной до боли знакомый голос.

В зал вошёл Павел Мясников. Парень улыбнулся и протянул мне руку.

— Давно не виделись, Владимир. Соскучился по мне?

Воздух наполнило запахом магии крови.

Так значит, Павел всё-таки восстановил свои силы.

— Скучал, не то слово, — ухмыльнулся я. — А ты учиться пришёл или снова пытаться меня убить?

Глава 5

Павел усмехнулся.

— А сам как думаешь, Владимир? Буду ли я пытаться тебя убить? — ответил вопросом на вопрос он и принялся загибать пальцы. — Ты на целый месяц лишил меня способностей — раз. Отнял Закрытый Клуб — два. Каким-то образом переманил мою сестру на свою сторону и рассорил её с отцом — три. Умудрился оскорбить моего отца и даже ранил его — четыре. Я ничего не упустил?

— Ещё забыл упомянуть, что я в целом испытываю к тебе личную неприязнь, — сложив руки на груди, добавил я.

— В точку! — усмехнулся Павел. И это — пять. О чём это говорит?

— О том, что ты продолжишь свои тщетные попытки отправить меня на тот свет? — предположил вполне очевидную вещь я.

— Я не идиот, — неожиданно ответил Павел.

Вот тут я бы поспорил, но чёрт бы с ним. Посмотрим, что Мясников ещё мне скажет.

— Череда неудач моей семьи в столкновении с тобой явно говорит о том, что с Владимиром Беловым лучше не связаться, — заключил Павел. — Вот о чём говорят все перечисленные пункты.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что принимаешь своё поражение? — спросил я.

— Именно это я сказать и хочу. Я пришёл учиться. Больше от меня проблем не будет.

Что-то подозрительно всё это. Передо мной точно Павел Мясников? А то, может быть, какой-нибудь маг-хамелеон принял его облик, чтобы подшутить надо мной?

Не могут люди меняться так быстро… Я скорее поверю, что это очередная ловушка, чтобы запутать меня.

— С трудом верится, что ты так просто от меня отстанешь, — ответил я. — Похоже, ты пытаешься усыпить мою бдительность.

Кстати, про бдительность!

Я аккуратно взглянул в сторону Анастасии Антарктьевой. Девушка, похоже, передумала подходить ко мне, когда увидела Павла. Однако Антарктьева продолжала время от времени посматривать на меня.

Любопытно, я не слышу стука барабанов, а значит, и смерти она мне не желает. Как и Павел! Что странно.

Я начинаю подозревать, что моё отражение всё же сломалось. Из-за пробудившейся магии его функции могли нарушиться. Высок риск, что и Павел, и Анастасия желают мне смерти, а я этого теперь даже не чувствую.

По-хорошему это надо как-то проверить, чтобы знать наверняка — стоит мне теперь рассчитывать на своё чутьё или нет. Но как я это проверю? Найти кого-то, кто желает мне смерти? В последнее время это стало не самой сложной задачей.

— Ты ошибаешься на мой счёт, Владимир, — произнёс Павел. — И скоро это поймёшь.

Удивительно…

Даже сейчас, когда Мясников пытается меня убедить в своей доброжелательности, его слова продолжают звучать, как угрозы. От привычки так просто не избавиться.

В другом конце зала послышался громкий возглас профессора Побединского.

— Итак! Для начала проведём один показательный поединок, а затем все разобьются на пары и продолжат тренировку самостоятельно, — произнёс он. — И первыми рвутся в бой Алексей Ковтунов и Николай Бродский! Давайте, господа. Ковтунов — атакующий, Бродский — обороняющийся. Покажите, на что способны.

Бродский с Ковтунов притянули к себе внимание всех присутствующих на занятии студентов. А в тренировочном зале была половина курса.

Не знаю, что задумал Николай, но его поведение меня удивляло. В его голове созрела очередная безумная затея, но какая именно я пока сказать не мог.

— Начали! — воскликнул Побединский.

Ковтунов тут же рванул на Бродского с голыми руками. По залу пронеслась волна боевой магии. Если Алексей хотя бы раз ударит Николая, алхимику придётся ещё долго поправлять здоровье.

Ковтунов — самый мощный боевой маг на курсе, если не считать переведённого к нам Илью Суворова. Тот отстаёт от Алексея буквально на пару шагов.

Николай стоял, как скала. Даже не дрогнул, когда Ковтунов приблизился к нему на расстояние удара. Алексей замахнулся. Его кулак вспыхнул от переполнявшей его боевой магии.

В это же мгновенье Николай выставил вперёд руки и, громко вскрикнув, создал перед собой массивную древесную стену. Ковтунов явно не ожидал такого трюка и изо всей силы врезался в образовавшуюся преград.

Повсюду разлетелись щепки, воздух заполнило древесной пылью. Студенты взволнованно метались из стороны в сторону, стараясь разглядеть, что же случилось в центре зала.

А случилось невероятное.

Ковтунов лежал на земле с повреждённой рукой, а Бродский стоял над ним. В руке Николая была острая деревянная пика, остриё которой остановилось у шеи Алексея.

Некромантовы пятки… Вот это Коля дал жару!

— Так, остановить бой! Бродский! — крикнул Побединский. — Вы должны был играть из обороны. Зачем контратаковали?

— Простите, Роман Викторович, случайно получилось, — виновато улыбнулся Бродский.

Николай протянул руку Ковтунову и помог тому подняться.

Кулак Алексея был красный, как помидор.

— Господа, давайте обойдёмся без ранений! — потребовал Побединский. — У нас под рукой больше нет Ольги Анатольевны, чтобы залечивать любые увечья. Хоть