Книга Открывашка и война - Павел Смолин

и готовились. Дальше… — он отстучал еще одну комбинацию, и карту густой россыпью покрыли синие точки. — Понял? — спросил меня Министр.

— Готов доставлять войска куда надо, — кивнул я. — Давайте быстрее, там же наши гибнут.

— А мы, по-твоему, время зря тратим? — придавил меня взглядом Жириновский.

— Да! — с вызовом посмотрел я на него.

— Молодой, не понимает, — вздохнул Рохлин.

Задолбали своей снисходительностью.

— Операция начнется через пятнадцать минут, — продолжил министр. — Это склады американские обчищать легко и быстро, а здесь — тяжелая работа миллионов людей по всей стране. Поторопился — допустил ошибку — угробил людей. Понял?

— Понял, — признал я его правоту.

Кивнув, Рохлин добавил:

— Твоя задача — перемещение группировок в тылы противника. Вышли, выполнили задачи, ушли. Ты у нас, говорят, обстрелянный и к панике не склонный.

— Работу надо делать хорошо, — пожал я плечами.

— Ласточкин! — повернулся к столу министр.

Закончив говорить, седой худющий генерал снял наушники, закрыл ноут и поднялся со стула.

— Генерал Ласточкин будет командовать операцией. Он — приказывает, ты — выполняешь. Понял? — спросил меня Рохлин.

— Так точно!

То же мне бином Ньютона — я только этим с самого переезда в деревню и занимаюсь!

Глава 5

Генерал Ласточкин, как ему и положено по должности, делал вид, что все идет по плану, но симбионт исправно передавал мне в мозг истинное состояние большого начальника: спина под формой потела, мышцы незаметно для человеческого глаза подрагивали от нервов, сердце сбивалось с ритма. Могу понять — дело ему поручили незнакомое, а успешность выполнения задачи завязана на «сына Жириновского», которого сопровождает замаскированная под человеческую девочку ксеножизнь. Будешь тут нервничать! Я, как ни странно, был спокоен: ценного меня в центр огненного шторма стопроцентно не отправят, а что-то попроще я легко переживу. За успех операции тоже не переживаю: со своей стороны сделаю всё, и, если это не поможет, значит профессиональные военные спланировали ее неправильно.

Покинув штаб, мы отправились обратно в подвал, на лестнице встретив одетого в броник, пустую сейчас разгрузку, камуфлированные штаны и берцы пацана примерно моего возраста. Загорелое, обветренное лицо под коротким ёжиком темных волос вгоняло меня в задумчивость бесстрастным выражением лица и каким-то пустым взглядом бледно-голубых глаз. Увидев нас, ровесник вытянулся в струнку и отдал честь:

— Товарищ генерал, курсант Филимонов по приказу капитана Андреева по вашему распоряжению прибыл!

— Вольно, — скомандовал генерал. — Идем.

Мы пошли дальше, и Ласточкин поставил задачу:

— Знакомьтесь: это — Андрей, — указал на меня. — Это…

— Илья, — среагировал на заминку пацан.

— Илья, — подтвердил генерал. — Отличник боевой и политической подготовки Суворовского училища. Направление — охрана высших должностных лиц. Андрея беречь любой ценой. Он — гражданский, боевой подготовки не имеет.

— Так точно, товарищ генерал, — козырнул Илья. — Разрешите проинструктировать объект?

— Разрешаю.

— Значит так, Андрей, — начал пацан. — Если я скомандую «лежать», ты сразу же ложишься, без вопросов и споров. Понял?

— Понял, — подтвердил я.

— Времени на команду может не остаться, — продолжил он. — Поэтому, если я тебя уроню, потащу или даже ударю, даже если будет очень больно, не сопротивляйся — так нужно.

— Понял, — снова кивнул я и проинструктировал Гришу. — Если Илья начнет меня бить — не мешай ему, так надо.

— Фатальные повреждения недопустимы, — уточнил жук-дипломат.

— Товарищ генерал, разрешите задать вопрос? — мелькнуло в глазах пацана любопытство.

— Не разрешаю, — отмахнулся Ласточкин и выразительно посмотрел на меня.

Секретность!

— Я — могила, — закрыл я рот на воображаемую молнию.

— Цыц! — округлив глаза, шикнул на меня генерал.

— Сдурел что ли? — подключился Тимофей.

— Извините, — стало мне стыдно.

На войну идем, а я как бы пообещал всех угробить.

— Гражданский, — припечатал меня Илья.

А вот от школоты типа меня комментариев не принимаем!

— Идем такие очень важную миссию выполнять, — достав из кармана «Сникерс», я не спеша его развернул. — Стратегической важности. Пацан-функция, — указав на себя свободной рукой, отдал угощение Грише и достал второй батончик. — Маленькая девочка, — кивнул на поедающее шоколадку насекомое. — Мой ровесник, добавленный, надо полагать, в последний момент чисто ради того, чтобы я смотрел какой он спокойный и делал так же, — протянул батончик Илье.

Проявляет неуместную и необоснованную снисходительность, конечно, но тут тот же принцип, что и с деревенскими ребятами: что он реально вкусного и веселого в этой жизни видел? На таких не обижаются.

Дождавшись разрешительного кивка генерала, ровесник принял угощение.

— КГБшник, — кивнул на Тимофея, достав третий и последний «Сникерс». — Спецназовец, — указал на Сергея. — И особо доверенный, раз такое поручили, товарищ генерал, — откусил. — Ну не лучшая ли команда по спасению мира?

Сладкое в детях любого уровня подготовки вызывает хорошее настроение, поэтому Илья хохотнул:

— В армии и не такое увидишь! Виноват! — съежился под осуждающим взглядом Ласточкина.

Генерал повернулся на меня и в меру строго (а вдруг «папе» нажалуюсь?) приказал:

— Не разлагать дисциплину в коллективе!

— Есть, товарищ генерал, — проявил я понимание.

В подвале меня упаковали в бронекостюм высшей степени защиты с броневоротником и тяжеленным металлическим шлемом, который пристегивается к костюму:

— Если по башке попадет и шлем выдержит, — пояснил Ласточкин. — Удар все равно будет мощнейший — может шею сломать. А так вся инерция в тело уйдет, максимум сотрясение получишь.

Мой ровесник, которому достался шлем стандартного образца, тем временем набивал разгрузку рожками, проверял выданный ему укороченный Калашников и тоскливо смотрел на ящик с гранатами, брать которые ему запретили. Маленький Рембо собирается на войну.

— Когда войдем, несколько секунд будет темно, — предупредил Ласточкина Тимофей.

— Инструктировали, — кивнул не утруждающий себя переодеванием генерал и спросил Илью. — Тебя?

— Инструктировали, товарищ генерал! Держать объект за руку, быть готовым ко всему в любой момент.

— Молодец, — припечатал его Ласточкин.

Подпрыгнув от радости, Илья приложил руку к шлему:

— Служу Российской Федерации!

А почему мне никто не рассказывал, что у нас есть свои Биллы и Джимы? Уверен, когда американские оборотни были помоложе, они точно так же реагировали на похвалу командира. Приняв от солдатика сопровождения электронный сенсорный