Книга Тревожная Шумава - Рудольф Кальчик

уже была не игра. А впрочем, пусть будет игра, но он должен выиграть ее во что бы то ни стало.

— Будьте благоразумной, прошу вас… так вы только простудитесь.

Она не остановилась и лишь бросила на ходу:

— Оставьте меня. Пожалуйста…

Она опять оказалась впереди. Земан снова включил скорость и, обогнав женщину, поставил мотоцикл поперек дороги. Она мельком взглянула на него испуганными глазами, на мгновение замедлила шаг, но затем пошла вперед, обошла мотоцикл, по щиколотку вступив в воду.

Деревня была уже совсем близко.

— Не сердитесь на меня, — сказал Земан. — Я думаю о вас совершенно… совершенно серьезно. А вы сразу… Это тоже некрасиво.

Женщина быстро и решительно шла впереди мотоцикла Земана.

— Завтра танцы. Вы придете?

Она повернула к нему утомленное мокрое лицо, о котором он столько думал, свое широкоскулое, милое лицо с карими глазами, и попросила:

— Оставьте меня, прошу вас. Я не приду… не хочу. И не преследуйте меня, здесь есть другие женщины, найдите себе… а меня оставьте в покое…

— Почему? — отозвался он. — У вас кто-нибудь есть?

Она отрицательно покачала головой:

— Вы ведь знаете…

— Ну мне это и не помешало бы.

— Люди злые…

Она как будто застыдилась того, что сказала больше, чем хотела. По крайней мере, ему так показалось. Она слегка подалась вперед, намереваясь идти дальше. Пограничнику сдавило горло. Ему показалось, что он небезразличен ей. Вместе с тем его душили горечь и ярость. Она все еще любит того, другого, она все еще ждет его…

Они стояли уже у первого дома на окраине деревни. Из него, держа под мышкой скрипичный футляр, вышел чудаковатый Галапетр. В руке он нес букетик цветов. Скрипнула калитка. Мужчина исподлобья окинул взглядом стоящую на дороге парочку и направился в деревню.

В голове пограничника промелькнула внезапная мысль. Ему иногда приходилось действовать так же инстинктивно, и почти всегда это получалось удачно. Он рывком поставил мотоцикл на ножку стабилизатора и бросился вслед за скрипачом. В три прыжка он поравнялся с ним, на ходу выхватил деньги из кармана, втиснул их в ладонь музыканта и умоляюще попросил:

— Эти цветы… для дамы.

Мужчина сперва отрицательно передернул плечами, защищая цветы. Земан почти вырвал их из рук скрипача. Через мгновение он опять был около женщины. Она поняла, покраснела и отвернулась.

— Немедленно верните это, — послышался ее тихий, но такой твердый и решительный голос, что пограничник мгновенно повиновался.

Лицо Галапетра скривилось в жалкой гримасе. Земан, шлепая по лужам, вернулся к Рисовой. Хватит! С него достаточно строить шута перед ней и этим музыкантом. Он завел мотор, намереваясь тронуться.

— Вы, очевидно, еще не знаете, — сказала она с грустью. — Этот букетик на могилу его жены… почти каждый день он носит ей свежие…

Земан удивленно взглянул на женщину. Тихонько присвистнул и сказал:

— Я хотел вам сделать приятное, чтобы вы не сердились… Так поедем или пойдем?

Он больше не шутил и не улыбался. Женщина поняла, что для него все это очень важно. Глаза пограничника спокойно и сосредоточенно смотрели на нее. Она помедлила секунду, две. Это длилось вечность. Потом кивнула и села на заднее сиденье. Машина помчалась по деревне. Она прятала лицо за его широкой спиной. Боже мой, что подумают люди!

Земан чувствовал себя счастливейшим человеком на свете. Сидящая позади него женщина слегка придерживалась за него руками. Это было похоже на объятие. Он прибавил скорость. Ему казалось, что это приятно вскруживало женщинам голову. А он-то разбирался в этих вещах, ведь не первую женщину вез. Но за эту, сидящую позади него, он готов бороться до конца.

Перед магазином он резко затормозил. Она поблагодарила, улыбнулась ему своей мягкой улыбкой. Боже мой, она улыбнулась! Значит, он выиграл! Земан подтащил мотоцикл к зданию пограничной заставы, взбежал по лестнице наверх и, как ребенок, принялся скакать по канцелярии и жилой комнате, размахивая зажатой в руке фотографией бывшего контрабандиста и крича:

— Килиан!.. Это Килиан, друзья!.. А где Кот?

— На стрельбище с Громадкой.

— Позовите его!

Пятеро пограничников бросились к стрельбищу — остаткам сгоревшей столовой, расположенной возле здания магазина. Да, сейчас до Земана донеслись звуки выстрелов. Откуда-то издалека, как из потустороннего мира… В это мгновение он был почти слеп и глух ко всему окружающему под впечатлением огромного счастья: она простила его! Между ними нет недоразумений.

Прежде чем войти в развалины здания, Земан услышал обращенный к нему голос Буришки:

— Слушай, дай мне фото. Ты еще не знаешь нашего старика! Я лучше сумею на него повлиять!

Стрельба была страстью Кота. Никому другому не пришла бы в голову мысль превратить в стрельбище остатки сгоревшего строения, расположенного напротив входа в помещение заставы. Это противоречило предписаниям, но с Котом никто не спорил. Начальник заставы проводил на стрельбище каждую свободную минуту. У него был прекрасный наган, еще с военного времени. Кот стрелял не в обычную мишень, а по жестяным банкам, пустым бутылкам, по остаткам каких-то картинок с альпийскими пейзажами, которые дождь еще не смыл со стен бывшей столовой.

Заведующий штабной канцелярией Громадка устанавливал мишени для Кота. Он делал это не спеша и с неизменным брюзжанием. Все это ему уже надоело: и эта стрельба, и карточная игра в свободные минуты, и пара дурацких книжек, читанных-перечитанных. Дома его ждала жена. Она на одиннадцать лет моложе его, и у них двое детей. Громадка безмерно любил ее, тосковал без нее, изнывал без спокойной семейной жизни. Это была уже не служба, а какое-то сумасшествие… Но Иржина не хотела приезжать сюда, наверх…

Громадка имел два попадания по целям из шести. Кот — все шесть. Это нисколько не удручало Громадку. Он вытер ладони и посмотрел на начальника, на его спокойные глаза и твердую руку. «Этот человек сделан из камня, — подумалось ему. — Он даже никого себе не завел».

Кот выстрелил снова, когда сзади него появились пограничники во главе с Буришкой и Земаном. Шесть старых бутылок одна за другой разлетелись вдребезги. Кот опустил наган, еще раз нажал на спусковой крючок, чтобы убедиться в полной разрядке барабана, затем повернулся к вошедшим. Буришка, держа фотографию за спиной, изгибался и паясничал, как клоун. Затем он одобрительно закивал головой:

— Вот это да! Ты без труда мог бы где-нибудь на ярмарке разорить любой тир!

Буришка придерживался правильной тактической линии. Кот, как и многие люди, был несколько неравнодушен к похвалам. Начальник улыбнулся:

— Ого, прибыла целая делегация! Ну, начинайте!

Буришка поклонился, снял фуражку и пригладил ладонью свои растрепанные кудри. Все поняли, что он пытается возбудить любопытство Кота.

— Жил-был на