Книга Вкус крови. Десять историй о русских серийных убийцах - Елизавета Михайловна Бута

Поистине гениальная дисциплина, лучше, чем в отделении милиции.

Тамара Лангуева спросила у секретаря, может ли она сесть где-нибудь в кабинете и порасспрашивать детей о клубе. Женщина пожала плечами и предоставила следователю кабинет. Все дети, как заведенные, говорили о директоре только в превосходных тонах, но некоторые иногда отводили глаза в сторону и начинали с преувеличенным интересом изучать состояние линолеума в кабинете. Не бывает идеальных людей, а тем более – идеальных руководителей. У всех должны быть какие-то обиды на него.

– Послушайте, вы же все равно не поверите, и на смех поднимете, – не выдержал один из подростков. – Я сам не уверен в том, что помню. Если не уверен, то показания лучше не давать, верно?

– А это не показания, а беседа о твоих фантазиях, смеяться ни над чем не буду, – заверила Лангуева.

Подросток рассказал, как «снимался» у Сливко, как его душили до тех пор, пока он не потерял сознание. Дальше было проще, Тамара намекала детям о том, что знает про петлю. Их лица светлели. До сих пор большинство из них были уверены в том, что все, что они помнили, их выдумки и фантазии, в которые никто не поверит, а сейчас женщина им намекала, что знает про эти выдумки. Значит, они не сошли с ума, и их воспоминания настоящие. Всего Лангуевой удалось получить показания больше чем у 40 детей, которые принимали участие в экспериментах Сливко. Тех, кто так и не признался, конечно, больше, но посчитать их невозможно.

Арестовали Анатолия Сливко только 28 декабря 1985-го года. Поначалу он попытался отнекиваться, но когда милиция зашла в кладовку, в которой был сложен «инвентарь» для съемок, и в первую очередь, огромное количество черных ботинок, от части которых были отрезаны мыски, Сливко замолчал. Помимо инвентаря нашлись еще и сотни катушек с кинопленкой, на которую мужчина снимал все удушения, в том числе и убийства с последующим сожжением трупов, а также дневники, в которых Анатолий Сливко многословно раскаивался в содеянном. Милиции пришлось секретно и под покровом ночи вывезти жену и детей Сливко из города, так как боялись, что люди устроят над ними расправу. Узнав о том, в чем обвиняют Сливко, различные организации стали писать письма в его защиту, а секретарь, которая однажды предложила Анатолию провести пару лекций, а затем рекомендовала присудить ему звание «заслуженного учителя», покончила в собой сразу, после оглашения приговора.

Судебный процесс превратился в аттракцион невиданной жестокости. Опознать детей по останкам было невозможно, и родителям приходилось смотреть пленки Сливко. Возле суда всегда дежурило несколько машин «скорой помощи», так как людям то и дело становилось плохо. Анатолий Сливко протестовал против просмотра пленок. Он уже признал вину, а эти видео, по его мнению, не должен был смотреть ни один живой человек.

«Я следствию высказывал пожелания, чтобы как можно более узкий круг был. То, что будет представлено сейчас, даже человеческий род позорит. Я раз увидел это, и это нельзя ни смыть, ни забыть. Только со смертью уходит. Мне страшно, что это будут люди смотреть».

(Просьба А. Сливко на суде)

По словам Сливко, однажды в подростковом возрасте его в рамках игры пытали, а затем засунули в петлю и смотрели, как мальчик дергается, пока он не потерял сознание. Воспоминание это стерлось из его памяти, и Сливко, чувствовал, что забыл что-то важное, именно это заставило его раз за разом повторять и снимать один и тот же «фильм», пока он наконец не вспомнил во время повешения тот случай. Он успел откачать мальчика и даже отвез его в больницу никто никаких вопросов задавать не стал. Вскоре Сергей перестал ходить в клуб, но кто-то из детей передавал ему, что мальчику стали сниться кошмары. Точно так, по его выражению, начиналась и его патология.

«Дорогая Людмила Ивановна, позволь мне так, по-старому, обратиться к тебе. Мне рассказали о твоей жизни, тебе – об ужасной моей. Я имел возможность пересмотреть опять все мои видео и сожалею, что так мало снимал тебя и детей. Но поскольку мы не жили нормально как женщина и мужчина, то я не мог надеяться на твою любовь»

(Из последнего письма А. Сливко к своей жене)

В 1989-м году Сливко был расстрелян. За несколько дней до казни он консультировал следствие по поводу нового советского маньяка, любившего истязать детей. В тот момент как раз искали Чикатило.

Анализ

Анатолий Сливко убивал и истязал детей на протяжении двадцати лет. Более того, он сумел построить карьеру на этом, придумать то, как вмонтировать свои сексуальные фантазии в рамки военно-патриотического курса подготовки. Это действительно из ряда вон выходящий случай, так как крайне редко человек с таким набором отклонений имеет высокий интеллект, умеет отлично ладить с людьми и имеет хорошие организаторские навыки, а также способен рефлексировать. Чаще человек останавливается на уровне: «меня однажды пытались задушить, теперь я буду душить всех», а затем человек отдается во власть собственной страсти (перверсии, алкоголизма и пр.) и постепенно страсть начинает разрушать жизнь человека. Он начинает совершать ошибки и попадается. С Анатолием Сливко все было по-другому. Он понимал, что совершает ужасные вещи, мучился, сожалел и раскаивался (как минимум, на бумаге), но ничего с собой поделать не мог.

Анатолий с рождения имел довольно выраженное эпилептоидное расстройство личности, но вкупе с отличными навыками к коммуникации эта особенность, скорее облегчала ему жизнь, делая отличным сотрудником и прекрасным руководителем.

Существует в психиатрии такое понятие, как «Триада Макдональда»: зоосадизм, пиромания и энурез. Наличие хотя бы одного пункта свидетельствует о том, что человек может иметь склонность к совершению преступлений. Наличие всех трех пунктов почти гарантирует эту склонность, но вовсе не означает, что человек совершит эти преступления. Важно уточнить, что «Триада Макдональда» говорит именно про склонность к преступлениям, а вовсе не о психопатии, как часто можно слышать. У Сливко был полный набор, при этом более всего проявился зоосадизм, который он сумел поместить во вполне себе легитимную форму: разведение кроликов. В этом процессе ему больше всего нравилось свежевать тушки, но ведь никто не мог упрекнуть его в садизме. Раз завел кроликов, нужно не только их кормить, но и убивать, и шкурки продавать. Обычно зоосадизм ограничивается издевательствами над бродячими собаками, но такая сложная схема с кроликами говорит о чрезвычайно высоком интеллекте и способности к манипулированию.

Уже в подростковом возрасте Сливко осознал свою гомосексуальность, но не хотел признавать ее. В СССР это бы поставило крест