Книга Путь на восток - Мила Гусева

омертвевшие конечности. Я медленно отступаю назад.

Но не потому, что мне страшно.

Странно, но я совсем не чувствую свойственного большинству людей страха смерти — то ли всему виной выброс адреналина, то ли за последние три года меня окончательно доконало жалкое подобие существования… Не знаю.

Неважно. Важно то, что очень скоро проход на лестницу остаётся за их спинами — и тогда Энид с Аяксом вполне успеют проскочить.

Я делаю глубокий вдох и считаю про себя.

Один. Два. Три.

— Бегите! — громкий крик срывается с моих губ, и я резко распахиваю ближайшую дверь.

Твари реагируют молниеносно — как только я поворачиваюсь к ним спиной, заскакивая в маленькую спальню, зомби стремительно влетают туда следом. Не рассчитав скорости, я по инерции спотыкаюсь о брошенную на пол подушку и позорно валюсь на пол, сдирая ладони в кровь.

Но неожиданное падение продлевает мне жизнь ещё на несколько секунд — одна из тварей, попытавшаяся прыгнуть сверху, пролетает над моей головой и врезается в изножье кровати. Я успеваю вскочить на ноги — и, удобнее перехватив маленький перочинный нож, с размаху вгоняю его в затылок упавшего мертвеца. Но остальные пятеро по-прежнему живы и жаждут крови. А у меня по-прежнему нет оружия, не считая висящего на плече автомата без патронов и жалкого ножика для вскрытия консервных банок.

Но мышечные инстинкты работают быстрее мыслительных процессов.

Как только очередная тварь переходит в атаку, я резко срываю с плеча автомат и бью увесистым прикладом по голове зомби. Раздаётся противный чавкающий звук, когда металл врезается в мягкую гниющую плоть, а в следующую секунду зубы другого мертвеца клацают в миллиметре от моего запястья. Едва успеваю увернуться и отскочить в сторону. Единственное окно в комнате заперто — нечего и думать, чтобы успеть выбраться.

Oh merda. Похоже, проклятое захудалое ранчо и впрямь станет моим последним пристанищем.

Но даже если так, я готова сражаться до конца.

Любого конца.

В дверях раздаётся угрожающее рычание, вот только принадлежит оно вовсе не кровожадным тварям, а моей собаке. Вещь на миг припадает к полу, а потом бросается на спину одного из трёх оставшихся мертвяков. Взгрызается острыми клыками ему в шею, в клочья разрывая покрытую струпьями кожу и заживо гниющие мышцы. Перехватив нож порезанной рукой, я набрасываюсь на второго и сшибаю его с ног, пригвоздив к полу всем своим весом. От стойкого запаха разложения к горлу тут же подступает тошнота, а ощущение холодной склизкой плоти под моими пальцами многократно усиливает рвотный позыв. Восставший мертвец отчаянно сопротивляется грядущей гибели, пытается вцепиться зубами в мою руку, держащую его за горло… Но я уже замахиваюсь ножом.

Но как только остро заточенная сталь врезается аккурат промеж белёсых глаз, третья тварь наваливается на меня сверху — хриплое гнилостное дыхание раздаётся прямо над ухом, а мертвецки ледяные пальцы смыкаются на шее. И вот тогда мне становится по-настоящему страшно. Это конец. Я вдруг понимаю, что ни в Ад, ни в Рай мне не попасть — я навсегда останусь здесь. Умру, а спустя час воскресну — чтобы вечно бродить по выжженной земле в облике заживо гниющей плотоядной твари.

Оглушительно громкий звук выстрела эхом отражается от стен. На осознание произошедшего уходит доля секунды, после чего до меня доходит, что я больше не слышу хриплого дыхания восставшего мертвеца.

— Аддамс, живо вставай! — сильная рука сжимается на моём плече и резко дёргает наверх. — Ну же!

В голове отчего-то предательски шумит, а очертания крохотной спальни плывут перед глазами. Несколько раз моргаю, силясь сфокусировать затуманенный взгляд — а когда мне наконец удаётся это сделать, я вижу прямо перед собой взволнованное лицо хренова героя.

Из коридора раздаётся пулемётная очередь, и мгновением позже в комнату заскакивает кудрявый миротворец с автоматом наперевес.

— Слышишь меня? Черт, да что с тобой?! — Торп довольно грубо встряхивает меня, заставляя снова взглянуть ему в глаза.

И правда. Что со мной?

Какого черта всё так кружится?

Ах да, я ведь порезала запястье.

Похоже, перестаралась и задела вену.

Будет слегка иронично, если я выживу в рукопашном бою с ожившими мертвецами, но умру от кровопотери.

— Я в порядке, — машинально отвечаю я, будучи не совсем уверенной в своих словах. Горячая липкая кровь продолжает струиться по моей ладони, и с каждой сорвавшейся на пол каплей гул в голове нарастает.

— Вы долго болтать будете?! — истерически вскрикивает Тайлер, опасливо покосившись в сторону коридора и удобнее перехватывая тяжёлый автомат Калашникова. — У нас мертвяки на хвосте, если не забыли!

— Аддамс, смотри на меня, — пальцы доморощенного героя ложатся на мой подбородок, заставляя поднять голову. Похоже, я действительно выгляжу максимально хреново. — Не вздумай сейчас отключиться, ты поняла?

Его голос доносится словно сквозь плотную толщу воды, перед глазами хаотично вспыхивают цветные пятна. Oh merda. Прикусываю внутреннюю сторону губы до крови — и не без труда киваю. Крепче стиснув мою руку повыше локтя, Торп подталкивает меня в окну и стреляет из своей жалкой хлопушки в нижнюю часть деревянной рамы. Пытаясь унять нарастающее головокружение, я зажмуриваюсь на несколько секунд. А когда вновь открываю глаза, вижу, что аккурат под окном стоит высокий длинный трейлер.

— Прыгай на крышу, ладно? — почти мягко бормочет Торп, заглядывая в моё лицо.

— Вещь… — сама невольно удивляюсь, насколько глухо звучит мой голос.

— Я заберу пса. Прыгай скорее.

Не знаю, почему я не сопротивляюсь.

И почему вдруг решаюсь доверить скудоумному любителю Ремарка жизнь единственного дорогого мне существа.

Но почему-то я с ужасающей покорностью высовываюсь из открытого окна — а потом, инстинктивно сделав глубокий вдох, прыгаю вниз. Приземление выходит не слишком удачным — не успев сгруппироваться из-за проклятого головокружения, я ощутимо ударяюсь коленом о металлический багажник на крыше трейлера. Но в следующую секунду с громким визгом рядом со мной плюхается взъерошенный пёс, и я разом забываю о собственных неудобствах, принимаясь лихорадочно ощупывать собаку. К огромному облегчению, ран от укусов не обнаруживается.

Вещь доверчиво тычется мокрым носом в мою руку, и это действует необыкновенно успокаивающе. Даже боль в разбитом колене и тошнотворное головокружение отступают на второй план.

Хренов герой и кудрявый миротворец прыгают следом, Торп трижды стучит кулаком по крыше трейлера — и непомерно огромный автомобиль медленно набирает ход.

— Охренеть, мы выбрались… — присвистывает Тайлер, взъерошивая пальцами русые кудряшки. — Ну и заварушка. Слушай, Аддамс, а здорово ты их всех… Ты как вообще?

— Нормально, — голос по-прежнему звучит хрипло, но это почти не ложь. Свежий утренний воздух немного отрезвляет спутанное сознание, и я машинально