Книга Смерть — ещё не конец, или Шепард в Тедасе - Юлия Цезарь

детали миссии.

— Ну, он Серый Страж, и он нам помогает, — подтвердил очевидный факт Хоук. — Наша задача — познакомить Инквизитора с ним.

— Очень информативный ответ, — бросила я саркастичное замечание и, не позволяя вновь образоваться неловкой паузе, задала следующий вопрос: — Разве нам не стоило зачистить территорию от врагов, чтобы Тревельян добралась сюда как можно скорее?

— Мы не знаем, насколько она задержится в деревне, отбивая ее от мертвецов. А истребление бандитов могло привлечь ненужное внимание и поставить под угрозу наше здесь пребывание. К тому же, это слишком скучно: просто прийти и сказать «Привет» — не по-геройски. Пусть леди Инквизитор набивает себе руку на этих разбойниках, — он задорно улыбнулся. Мое сердце пропустило удар.

Хоук внезапно стал серьезным. Возможно, он решил, что меня лихорадит, потому что я наверняка опять покраснела. Очень надеюсь, он так и подумал.

— Шепард, с тобой все в порядке? Ты сама не своя сегодня, — сказал так, будто бы знает, какая я на самом деле. Но его предположение верно, я сама не понимала, что со мной творится.

Все это было неестественно: происходящее вокруг, да и внутри тоже. Хотелось домой, к привычному. Я мысленно вызывала Нормандию и вопила, чтобы Джокер забрал меня отсюда! Но другая часть меня, новая, совершенно неизвестная мне ранее, тянулась к этому мужчине. Может, и я превратилась в нечто другое, как биотика в магию? Или Жнец спек не только мою броню, но и мозг? Это одновременно пугало и вызывало любопытство. Мягкая ладонь легла мне на плечо, и такой же нежный голос произнёс:

— Джейн, — о, Создатель, мое имя, прозвучавшее из его уст, было прекраснейшим, что я когда-либо слышала, — я… — он замялся, но, глубоко вдохнув, собрался с мыслями и продолжил: — Я написал Изабелле, что больше ничего к ней не чувствую.

Хоук посмотрел мне прямо в глаза, ожидая реакции. И что я должна ответить? Он даже ничего не спросил. Его слова могут означать что угодно. Видя моё замешательство, он попытался объяснить по-другому:

— Я пытаюсь сказать, что как только увидел тебя всю раненую, а затем в хижине, когда Андерс подлатал тебя, я… Это… Твоё подтянутое тело сыграло не последнюю роль… Архидемон меня забери, неуместная шутка. С Изабеллой было все проще: “Пошли в койку? — Пошли”. Вот же ж, нажье дерьмо мне под язык. Ее точно не стоило упоминать, — он закрыл лицо руками, пока пытался подобрать верные слова. Все это время я сидела в онемении, медленно соображая, к чему он клонит.

— Но Кайден… — мое сознание продолжало цепляться за прошлое, и я выпалила имя майора, не подумав. Хоук стал мрачнее тучи.

— Его здесь нет! — вдруг он перешёл на крик и схватил меня за плечи, заставляя полностью развернуться к себе. — Ты сама сказала, что не увидишься ни с кем больше. А я рядом, и всегда буду. Я хочу этого.

Он испуганно отдернул руки и виновато уставился на меня.

— Прости, — замямлил он. — Я не хотел срываться, это было не по-мужски. На меня столько всего свалилось. Дыра в небе, демоны, валящиеся из нее — вся эта неразбериха произошла по моей вине. Я сбежал, скрылся в глуши ото всех. Но твой приход изменил все. Я вновь захотел жить, захотел спасти мир ради женщины, что по ошибке занесло в него. Я не знаю, кем ты была раньше, как жила и кого любила, для меня ты Джейн Шепард — девушка, что свалилась с неба, как звезда, которую мне удалось поймать. Все, что было раньше, неважно.

— Тогда почему ты хотел оставить меня в Скайхолде? — я задала вопрос дрожащим голосом, хотя это было не то, о чем я хотела спросить.

— Я испугался этих чувств. Никогда раньше не испытывал ничего подобного.

Повисла тягучая тишина. Воздух будто бы загустел, стало трудно дышать. Признание Хоука эхом отдавалось в голове. Он в точности повторял те слова, какие вертелись в подсознании у меня. Смущение, эти чувства, я наконец поняла, что это. И, как и он, боялась их.

— Если ты всё ещё любишь его, — почти шепотом произнёс он спустя длительное время молчания, — так сильно, что не можешь дышать без него, я отступлюсь.

Тихие слова прозвенели как колокол для моих ушей. Люблю ли я Кайдена? Я всегда считала, что да. Но не могу дышать из-за мужчины, сидящего передо мной. Осознание его чувств… осознание своих чувств нахлынуло ледяной водой. Я медленно встала и отвернулась. Хоук сделал глубокий вдох, чтобы высказаться, но я не дала ему:

— Ты прав, — еле слышно произнесла я. — Я любила Кайдена, но моя любовь умерла вместе со мной, когда Коллекционеры уничтожили первую Нормандию. Все попытки воскресить наши отношения, наверное, смотрелись жалко со стороны. Сейчас я прекрасно это осознаю, — я нервно рассмеялась. — И тогда на Горизонте я рыдала не потому, что он разбил мне сердце, а из-за уязвленного самолюбия. А на Цитадели, когда он защищал Удину, я бы выстрелила, и глазом не моргнув. Я лишь пускала его греть мою постель в попытке избавиться от кошмаров.

Что я несу? Любые боги, просто заставьте меня замолчать. Совсем не те слова, что я хотела сказать ему. Хоук молчал. Ему нечего было ответить на мои откровения. Он уже пожалел, что вообще завел этот разговор. А я была зла на него за то, что он открыл мне глаза, что мне пришлось предстать перед ним… перед собой такой. Героиня? Спасительница? Не тут-то было. Эгоистка. Да я вытаскивала галактику из пасти Жнецов только потому, что мне самой отчаянно хотелось жить. А все эти потуги спасти каждого были лишь прикрытием? Такой я себе не нравилась. Такой я не хотела быть.

За всю ночь я не сомкнула глаз. Меня терзали мысли об открытии своей сущности. Шокированная тем, что все мои поступки могли быть продиктованы эгоизмом, почему-то вспомнила Призрака. Однажды у нас состоялся с ним разговор, что мы схожи. Жажда власти присуща нам обоим. Но разве он стал бы вкладываться в проект «Лазарь» тогда? Именно методы нас отличали. Верно, я — не Призрак. Неважно, какие мотивы нами движут, важно то, какие поступки мы совершаем. Пусть я эгоистка, но я дважды отдала свою жизнь ради спасения галактики, и ещё раз это сделала бы, если пришлось. И я любила Кайдена по-своему до тех пор, пока не стало все сложно, пока не осталось места для чувств, вытесненных долгом и грузом ответственности. Сейчас же, когда я наконец освободилась от них, пустота внутри начала