Книга Торнатрас - Бьянка Питцорно
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ни за что, – подумала я. – Подружиться с этой противной блохой – никогда! Во-первых, она еще маленькая. Наверно, пошла в четвертый класс, а может, и в третий. И потом я никогда не стану дружить по указке».
– Когда она была маленькая, я для краткости звал ее Пулька, – продолжал секретарь. Кажется, он был при ней нянькой и считал своим долгом всегда становиться на ее защиту. – Но кто-то расслышал «Пульче», и это прозвище привязалось. С тех пор она не слишком выросла, – сказал он задумчиво, – хотя ест неплохо. Я слежу, чтобы каждый день съедала положенные витамины и всякое такое.
«Ну зачем он все это рассказывает? – подумала я. – Почему бы не дать нам спокойно распаковать вещи?»
Выставить их за дверь было неудобно, поэтому я решила удалиться сама.
– Пойду к себе в комнату, разложу книги, – сказала я. И с достоинством вышла из гостиной.
Глава третья
Комната Коломбы была раза в три больше, чем их с Лео комната в Генуе. За стеклянной дверью – балкончик, обращенный на задний двор. Кровать двухъярусная. Коломба выбрала ее по совету старого адвоката Паллавичини. Вдруг кто-нибудь из подружек захочет переночевать. Вот только подружек у нее не было ни в Милане, ни где-нибудь еще. Ну разве что тетки рассорятся и одна из них придет пожить к ней.
В углу возле окна Станислав с Араселио поставили фортепиано, сильно нуждавшееся в настройщике. В центре комнаты громоздились сумки и пакеты с вещами. Коломба сразу отыскала взглядом коробки с книгами. Открыла первую попавшуюся коробку и стала расставлять книги на нижней полке стеллажа.
Это были ее детские книги – почти все подаренные папой. Многие он читал ей сам, сидя в том самом кресле, в котором после его смерти обосновалась перед телевизором мама.
Разглядывая обложку «Винни-Пуха», всю в детских каракулях, Коломба почувствовала такую тоску, что у нее перехватило дыхание. Она сглотнула. Что бы подумала о ней Пульче, которая и глазом не моргнула, когда Ланчелот Гривз упомянул о смерти ее родителей?
Коломба продолжила расставлять книги. Вот «Чон Чон Блу» и «Волк Ураган», «Маленький принц» и «Невероятное нашествие медведей на Сицилию». (Как же она плакала, когда злодей эрцгерцог выстрелил в медвежонка Тони в театре «Эксцельсиор»!) А вот «Спокойная картошка», «Джим Пуговка», «Невероятные приключения Лавинии», «Десять в одной кровати»…
Между круизами, когда папа был с нами, он читал мне эти книжки перед сном. А после того как «Геркулес» затонул, я стала читать их перед сном Лео. Было бы нечестно оставить его без чтения. Но хотя это были книги для малышей, я считала их своими и не хотела отдавать ему.
На верхние полки я ставила книги, появившиеся у меня в последние годы. Какие-то мне дарили, какие-то покупала сама.
Вдруг у меня за спиной кто-то спросил очень серьезно:
– А «Таинственный сад» у тебя есть?
– Вот он! – машинально ответила я, вытаскивая книгу из большой коробки. И только потом поняла, что разговариваю с пятнистым чудовищем. Не иначе она подкралась на цыпочках, потому что я ничего не слышала. – Может, прекратишь за мной шпионить? Почему бы тебе не пойти к себе домой! – вспылила я.
Но она уже взяла «Таинственный сад» и листала его медленно, как зачарованная.
– Можешь дать ненадолго? – Голос ее звучал как будто издалека. – Мне ужасно хочется его перечитать. Свою книгу я отдала в прошлом году Леопольдине Сенгор, и она мне ее не вернула.
Эта пигалица правда не понимает, что я не хочу с ней общаться, или она такая непрошибаемая?
– Я никому не одалживаю книги. А тебя я вообще не знаю.
Мне хотелось наговорить ей грубостей, хотелось, чтобы она разревелась или хотя бы обиделась. Но она даже не поморщилась.
– Клянусь тебе, что верну! – воскликнула она, прижимая книгу к груди. – А я могу дать тебе что-нибудь из своих. У меня много книг.
– И «Ужастики» Стайна? – не удержалась я.
В Генуе наша учительница итальянского не хотела, чтобы мы это читали, и книга ходила у нас под партами.
– «Ужастики» у меня есть все. Только они мне надоели. Когда прочтешь тридцать или сорок книжек, уже становится скучно.
Коломба обернулась и оглядела Пульче с головы до ног. Может быть, первое впечатление (глупая, невоспитанная козявка, сующая свой нос в чужие дела) было ошибочным? Она решила устроить Блохе испытание.
– Тебе нравится «Бесконечная история»?
– Слишком тягучая. Не смогла дочитать ее до конца.
– Я тоже. А «Каникулы на острове чаек»?
– Прочла пять раз подряд.
– А «Послушай мое сердце»?
– Вот бы мне такую подругу, как Приска!
– А «Астралиск»?
– Знаешь, что странно? История грустная, но, когда Мадурер умер, мне не хотелось плакать.
– Мне захотелось тут же начать рисовать!
– А ты читала что-нибудь Кларабеллы Ризотто?
– У меня есть все ее книги, – сказала Коломба. – Смотри!
И она вытащила их из коробки. Тут были «Корабль страха», «Лола и Микеле», «Дочь изгнанника», «Тонина в митенках», «Статуя, которая росла» и все остальные романы Ризотто – всего около двадцати.
– Я видела ее два раза по «Телекуоре». В передаче «Жизнь удалась» у Камиллы Гальвани, – добавила Коломба. – Симпатичная, только помаду ей нужно посветлей.
– Но держу пари, ты не знаешь, где она живет.
– А зачем мне? Если я захочу ей написать, могу послать письмо на адрес издательства.
Пульче засмеялась и топнула ногой.
– Сейчас мы ходим у нее над головой. Она живет прямо под вами.
– Правда? – не поверила Коломба.
Она думала, что знаменитая писательница, которую приглашают на телевидение, живет в шикарной вилле с бассейном или хотя бы в «Белейшем квартале», в доме люкс, отремонтированном, с домофоном, жалюзи в зеленую полосочку и джакузи в ванной.
– Да, она ваша соседка, – просто сказала Пульче. – Я часто встречаю ее мужа на лестнице, когда спускаюсь, чтобы вынести мусор. И две их дочки ходят в нашу школу.
– Здорово! Как думаешь, можно будет попросить у нее автограф?
– Почему бы и нет? Вообще-то ты хозяйка ее квартиры.
Они стали расставлять книги вместе. Потом Пульче спросила:
– Ну так как? Дашь мне почитать «Таинственный сад»?
– А фильм ты видела? – спросила Коломба: ей не хотелось заканчивать разговор. Как же это, оказывается, приятно – болтать о книгах с кем-то,
