Книга Записки продавца - Николай Валентинович Куценко

из зала. Напротив, Лакей был очень навязчив, лез с разговорами, старался всех посмешить. И только потом я понял, что он пытался оградить от нашей подвыпившей компании невинное дитя.

На четвертой бутылке я не выдержал и с трудом сказал:

– Жора, хватит, уже три часа ночи, пойдем спать, проводим этих клоунов и спать, а то, вообще, не улетим никуда.

– Коля, да что ты в этой жизни понимаешь? Жизнь – это ведь…, в общем, тут сложно все, неоднозначно как бы, а эти клоуны, вовсе и не клоуны, понимаешь, а братья наши, да, между прочим, братья! Сам ты, Коля, клоун, понял? Ты клоун, а мы – нет.

– Понял, но надо спать, Жора! Надо спать. Пусть я даже и клоун.

– В жизни сложно все, Коля… Ты еще этого не знаешь, но узнаешь скоро. А, кстати, а где баба эта симпатичная, ходила тут, тарелки носила?

– Спит уже, Жора.

И веселая толпа стала интересоваться, куда же делась наша молодая официантка. Она вышла, смущаясь, а рядом стоял Лакей, рассказывая один анекдот за другим и пытаясь отвлечь все внимание на себя. Жора заскрипел:

– Наташечка, или как тебя там, Леночка, иди сюда, садись ко мне на коленки, не бойся меня.

Его татарские коллеги несли примерно такую же чушь. Лакей метался между всеми и уже, казалось, сам готов был сесть на колени, если бы его кто-нибудь попросил. Девушка дрогнула, не зная как себя повести с гостями из Москвы, ее взгляд метался из стороны в сторону, выражая не то страх, не то ненависть ко всему происходящему. От увиденного мне стало так стыдно, что я даже почти протрезвел:

– Так, Жора, и вы двое, если кто-то ее тронет, будет иметь дело со мной, поняли? А вы, девушка, идите в свою комнату, не стойте тут и извините моих коллег за такое поведение, мы просто уже пьяные, – сказал я официантке.

– Он у вас совсем дурак, или как? – сказал один татарин, обратившись к Жоре.

– Нет, Коля – он хороший, просто он романтик еще, жизни не знает. Но ничего, пройдет скоро у него. Ребята, а давайте мороженое поедим? Тут говорят вкусное…

– Давайте! Ну, а под него у нас положено коньячок. Коля, садись, коньяк пить будем, а девку мы твою не тронем, не бойся, если приспичит, – закажем. У нас быстро привозят. За штуку можно договориться. И не чета этой – рябой и дохлой. Ты на нас зла не держи, мы ж не знали, что ты романтик, – и все дружно заржали.

На часах было около пяти, и происходящее вокруг превратилось для меня в какое-то замедленное кино. Никто уже ни к кому не приставал: все либо несли несусветную чушь, периодически всхрапывая на столе. Немного протрезвев, я встал и направился к бару, к Лакею:

– Извините, Вы не могли бы собрать всех, кто нас сегодня обслуживал, мне это очень надо.

– Конечно, а что случилось-то?

– Ничего, Вы просто их соберите и все.

– Хорошо, как скажете.

Ко мне вышли – молодая официантка, Лакей и пожилая женщина.

– Я хочу извиниться перед вами за себя и своих коллег, за сегодняшний вечер. Мы были очень пьяны и наделали много глупостей. В общем, еще раз – извините нас, такое больше не повторится, я вам обещаю.

В этот момент воцарилась звенящая тишина, мне казалось, что я остановил время. Видимо, я совершил что-то не свойственное для этих мест.

Примерно через час я проснулся от жуткой боли в голове и стука в дверь:

– Николай, Вы просили Вас разбудить, – быстро сказала дежурная.

– А как там Жора, живой?

– С ним сложнее, он не встает.

Я пошел к Жоре и стал его трясти. До вылета самолета оставалось чуть больше часа. Жора застонал:

– Убейте меня, кто-нибудь, убейте меня!

– Жора, надо ехать, а то на самолет опоздаем.

– А Коля, это ты, убей меня, я все равно не встану.

– Жора, надо ехать, – я приподнял его и потащил в душ.

Через час мы уже сидели в самолете, прижимаясь друг к другу, чтобы не упасть. Он уже не предлагал мне фляжку, а просто уткнулся взором в сидение перед собой и периодически издавал какие-то странные звуки. Мы долетели, не сказав друг другу ни одного слова – обоим было плохо. Разговор начался только в Домодедово:

– Коль, ты не сердись за вчерашнее? Антону лучше об этом не знать…

– Да не скажу я. Все нормально, не бери в голову.

– Я домой поехал, спать, надо в себя прийти после такой пьянки. Ты тоже домой?

– Нет, я на работу. У меня куча дел.

– Коля, ты меня извини, конечно, ну ты и правда дурак! Кто ж после такого еще на работу ходит? Езжай домой и выспись.

– Думаешь?

– Не думаю, а знаю.

– Ладно, позвоню Антону, скажу, что нас не будет.

Я приехал домой примерно, прилег на диван и заснул. Проснулся примерно через сутки. Мое тело в трудом перенесло рядовую командировку обычного продавца.

Глава 9

В стране тюльпанов, или Нечего терять

Однажды, после нехилого перевыполнения квартального плана ко мне прибежал Антон и заявил, что я срочно должен пройти так называемую Академию продаж, то есть получить, наконец-то, сертификат о том, что я являюсь почетным продавцом компании. Мероприятие это было достаточно серьезное, готовились к нему по нескольку месяцев, поэтому пройти его так, с кондачка, не представлялось возможным. Тем более что времени до него оставалось чуть больше недели, а происходить оно должно было в Амстердаме.

Положительным в этой новости было только то, что со мной должны были ехать еще два человека. Первого звали Ашот, и он отвечал у нас за продажу сервисных услуг. Второго, совсем еще молодого сейлза, пришедшего от силы пару месяцев назад, – Костя. Если кандидатура Ашота не вызывала никаких вопросов, так как он был довольно опытным продавцом, то причин, по которым с нами ехал Костя, я не видел. Тем не менее, мы были рады, что поедем в Голландию, хотя шансов получить заветный сертификат не видели никаких. Посему решили вообще не готовиться. Кстати сказать, по правилам Академии у нас должны были быть тренеры, и назначать их должны были за несколько месяцев. В общем, ни тренеров, ни желания хоть как-то напрягаться после сложного квартала у нас не было.

Выяснилось, что получить «шенген» в Голландию за такой срок крайне сложно, и моя помощница предложила поехать нам через Бельгию, посетив при этом по возможности пару мест, для