Книга Последний хартрум - Женя Юркина

это сейчас, пока раздет?

Застигнутый врасплох, Риз пробормотал:

– Искрометная шутка.

Кошачьи глаза Илайн коварно сверкнули.

– Но ты не засмеялся. Растерялся. Смутился. Разве так реагируют на шутки?

Он молча уставился на нее, не зная, как себя вести. Наверное, он выглядел глупо, потому что Илайн быстро сжалилась над ним:

– Да ладно, расслабься. Я просто проверяла, в своем ли ты уме.

– И каков вывод? – мрачно спросил он, уже не надеясь понять ее чувство юмора.

Илайн не ответила. Вскочила на ноги и, уходя, бросила через плечо:

– Собирайся. Подожду тебя в машине.

Глава 2

Пернатый дом

Флориана

Шарообразная люстра, собранная из бусин перламутра, подрагивала от ветра, проникающего в распахнутое с ночи окно. Море затопило собой комнату: далекими отзвуками волн, привкусом соли в воздухе, свежестью, что принес утренний бриз.

Соскользнув с кровати, Флори ощутила голыми ступнями холод каменного пола и на цыпочках прошла в гостевую купальню. Сквозь витражное стекло сюда проникал слабый, рассеянный свет, отбрасывающий разноцветные блики на стены. Присев на краешек ванны, она повернула вентили, запустив в работу паровой котел и трубы, чей натужный гул наверняка был слышен на весь дом.

Флори заколола волосы наверх, скинула ночную сорочку и, не дожидаясь, когда ванна наберется, забралась в нее. Подтянув ноги к груди и обхватив их руками, она пристроила на коленях подбородок и стала наблюдать, как латунные рыбьи рты извергают потоки: от горячего исходил пар, от холодного летели колючие брызги, норовившие попасть в лицо. С наслаждением вытянувшись, Флори в мыслях вернулась в тот вечер с лавандовым мылом и чашками, полными бессонницы. Тогда разговор с Дартом не заладился, но воспоминания о нем были теплыми и обволакивающими, как прикосновение воды. Обещание, данное Голодному дому, запрещало ей появляться в безлюде и тревожить его лютена, но ничто не могло запретить думать и тосковать о них.

Ей стоило волноваться о другом: о сестре, оставшейся в школе-пансионе, покинутом доме, предстоящей работе, своем будущем. Вместо этого ее разумную, светлую голову занимали мысли о Дарте. Флори ждала, что он придет на причал, чтобы попрощаться. Провожая ее в Лим, он сказал ей важные слова, а она, смущенная и напуганная его признанием, не нашла в себе смелости ответить. Теперь же, чувствуя растущую пропасть между ними, Флори надеялась все исправить и объясниться перед отъездом в столицу. Дарт так и не появился, и все невысказанные обещания, нераскрытые объятия, упущенные моменты остались на его совести.

От клубящегося пара ее бросило в жар, и сердце, будто свинцовое, забилось тяжело, нервно. Она вынырнула из воды, позволила ознобу прильнуть к мокрым плечам и, зачерпнув мыльной пены, принялась тереть лицо, смывая с себя тревогу и сомнения.

К тому моменту, когда в дверь постучал мажордом, приглашая на завтрак, Флори уже собралась: аккуратно уложила волосы, надела скромное платье из сизого муслина и успокоилась, приняв облик прилежной практикантки, какой хотела казаться при знакомстве с хозяином дома. Вчера, занятый важными делами, он так и не появился перед гостями, и они чувствовали себя как ночные грабители, проникшие в чужие владения. Исправить ситуацию не смог даже радушный прием Саймона, представившегося мажордомом, но выполнявшего всю работу по дому в одиночку.

Он проводил Флори в столовую, где уже сидел Рин, гипнотизируя тарелки, на которых лежали рыбный паштет, мягкий пласт сливочного масла и ломти ржаного хлеба.

За завтраком они вели обычную для такого случая беседу: как спалось на новом месте, удалось ли отдохнуть после дороги, какая прекрасная погода за окном. Улучив момент, когда Саймон оставил их вдвоем, Флори спросила:

– Мы здесь надолго?

Рин посмотрел на нее с удивлением и долей осуждения за то, что ее волнует не учебная практика, а возвращение в Пьер-э-Металь. Флори стало неловко, когда она поняла, что ведет себя неблагодарно. Чтобы привезти ее сюда, Рину пришлось оставить контору и отложить приготовления к свадьбе.

– Думаю, останемся на пару недель, – ответил он с выдержанным спокойствием. – Уверяю, время пролетит незаметно, пока будете выполнять задания.

– Задания? – растерянно переспросила Флори.

– Конечно. – Рин откинулся на спинку стула, приняв идеальное для нравоучений положение. – Или вы думали, что за две недели сразу превратитесь в домографа? – Пауза. Насмешливый взгляд темных глаз. – И не делайте такое обиженное лицо. Я не сомневаюсь в вас. Это лишь вопрос дисциплины.

Как бы они ни притворялись добрыми товарищами, в их общении четко прослеживались роли начальника и подчиненной. Так сложилось с самого начала, а после того как Флори приняли на работу, закрепилось официально. Пусть Эверрайн и пытался общаться по-приятельски, он все равно смотрел на нее свысока, словно они не покидали стен конторы.

В полдень за ними прислали водителя, и тот отвез их на объект для знакомства с Ризердайном, чья занятость служебными делами не оставляла времени на прием гостей.

У кромки дороги их встретил долговязый парень в комбинезоне, за пояс которого были заправлены перчатки из грубой материи. На его голове красовались очки в латунной выпуклой оправе с зелеными стеклами; похожие носил в портфеле Рин, но Флори до сих пор не разобралась, как работает это оптическое приспособление. Своего имени парень не назвал, представившись техником, и повел их по длинной тропе в глубину рощи, объясняя, как нужно вести себя с местным безлюдем: не совершать резких движений, не подходить близко и не поворачиваться к нему спиной. Их словно бы готовили ко встрече со свирепым зверем. Вначале Флори посмеялась над этим, но потом, услышав странный треск, рокот и встревоженные возгласы, убедилась, что предупреждения не были пустыми словами.

В центре небольшой поляны, окруженной частоколом деревьев, стояло странное сооружение, одновременно похожее и на дом, и на воздушный шар в паутине тросов. Они оплетали его от крыши до основания и пронизывали насквозь, удерживая на месте. Дом раскачивался из стороны в сторону, словно проверял путы на прочность и хотел вырваться на свободу. Скрипели натянутые канаты, дребезжали стекла в рамах, доски трещали и ходили ходуном. Вокруг суетились несколько техников.

Флори сразу обратила внимание на того, кто руководил ими. Высокий и остроплечий, он выделялся тем, что держался с невероятным спокойствием и решимостью, как будто все знал наперед, а остальных ни о чем не предупредил.

Неожиданно из окна привязанного дома выглянула девушка с взлохмаченными, черными как смоль волосами и озлобленно рявкнула на техников:

– Не тяните, вы его пугаете!

Несколько человек послушно выпустили канаты из рук, защищенных перчатками, и отступили. Безлюдь, почувствовав свободу, резко дернулся, отчего девушка, всем телом навалившись на подоконник, чуть не выпала наружу.