Книга Скажи, что ты моя - Александра Салиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И совершенно напрасно я себя этим попыталась успокоить. Пока разум пытался прикинуть список ближайших дел на грядущее утро в связи с поступившей информацией, а я столь опрометчиво на него отвлеклась, мы дошли. Даже не до спальни, чьё обозначение я определила по мелькнувшему матрасу, заправленному спальными принадлежностями без всякий заморочек об основе в виде хотя самой захудалой кровати. Сквозь неё. В смежную ей… ванную.
Зачем?
Задаться вопросом вслух не успела. В привычном понимании душевой здесь не было. Зато имелся офигеть какой сильный напор с потолка, льющийся на деревянную основу, уходящий куда-то сквозь неё. Разумеется, последнее я поняла не сразу.
Сперва…
— Ай! — вырвалось из меня.
Ну ладно, не совсем «Ай!», просто я матом обычно не выражаюсь, да ещё и в присутствии начальства, потому и постаралась мигом позабыть этот досадный инцидент, моментально промокнув до нитки, когда меня самым садистким образом сгрузили аккурат под безжалостно хлынувший поток. Вот и уставилась себе под ноги, разглядывая узор из реек, быстренько прикусив себе язык. А этот, который вроде-как-пока-ещё-мой-босс, но уже-не-факт-что-я-буду-с-этим-считаться, очень удачно и вовремя успел отойти на шаг назад, поэтому его не задело.
А жаль!
Тем более, что вода оказалась холодной.
А я вообще ни разу не закалённая, между прочим!
И будто мало ему этого…
— Продолжим после того, как ты протрезвеешь, — заявил бескомпромиссным тоном.
Голову я всё-таки подняла. Одарила его самым презрительным взглядом, на который только оказалась способна. Не знаю, насколько убедительно у меня получилось, с учётом, что приходилось то и дело утирать лицо от излишнего количества падающей воды, но…
На этот раз терпеть точно не стану!
Сам напросился.
Обязательно отомщу!
Когда?
Да прямо сейчас…
— Всё, — заявила мрачно. — Я протрезвела.
Едва ли он поверил в такое экспресс-восстановление моего организма, да и доказывать ему по этому поводу я ничего не собиралась. Просто грохнулась на пол, опустив голову, приземлившись на подогнутые колени и выставленные по бокам от себя ладони. Вышло не только резко, но и довольно болезненно. Зато сработало.
— Юлиана? — встревожился мужчина.
Может быть стоящий передо мной и был настоящий кремень, который расколоть — себе дороже, но одна слабость у него всё же имелась. Ни за что бы не оставил нуждающегося в беде, равнодушно пройдя мимо.
Тем я нагло и воспользовалась…
Попался!
Прямо мне в руки. Аккурат в тот момент, когда вместе с моим именем на своих губах склонился ко мне ближе, опустившись на корточки, пытаясь понять причину моего случившегося падения. Завоёванной моим коварным и низменным поступком секунды вполне хватило, чтобы схватиться не только за ворот белой рубашки, но и изо всех сил дёрнуть тот на себя, вместе с его обладателем. Жаль, не учла вероятность того, что в этих своих мстительных порывах я могу перестараться, а сопротивляться он не станет. Наоборот, вместо того, чтобы удержать равновесие, мужчина почему-то в первую очередь подумал не о себе, и когда я стала заваливаться назад, будущий мой удар головой о стену смягчился его ладонью, безошибочно обхватившей за затылок. Повезло мне, что она у него не только сильная, но и большая.
Так относительно мягко я и грохнулась на спину, позабыв его отпустить, из-за чего он упал на меня, продолжая удерживать одной рукой за голову. Не придавил силой своего немалого веса лишь потому, что другую руку также предусмотрительно выставил рядом с моим бедром. А я его и после того, как осознала всю случившуюся тяжесть собственного поступка, и тогда не отпустила. Пальцы словно судорогой свело, разжать их банально не представлялось возможным. Наверное, это всё потому, что вода, льющаяся уже на нас обоих сверху, была слишком холодной. Хотя никакого холода как раз не ощущалось. И даже более того, гораздо хуже.
Кто скажет, почему стало столь невыносимо жарко?
— Теперь точно протрезвела, — широко распахнутыми глазами уставилась в глаза напротив, никак не в силах перестать думать, насколько же они близко.
Не замечала прежде, насколько стальной взор может быть таким глубоким и тёмным, как бездна…
Наверное, всё дело в злополучном парфюме. Ведь с каждым новым вдохом одолевающие разум внезапные мысли становились всё более навязчивыми, а избавиться от них не получалось. Как если бы глубоко внутри что-то совершенно несвойственное мне поселилось. Именно оно подталкивало думать не только об его глазах и том, как остро чувствуется каждый встречный вдох-выдох на зыбкой грани соприкосновения наших тел, но и о том, что было бы великолепно остановить всё время мира, чтобы продолжать просто-напросто дышать. Вот так. Когда почти нет никаких границ. Не только между нами. В моей голове.
А он…
— Ещё немного, и все твои обещанные планы на эти выходные начнут реально осуществляться, Юлиана, — то ли предупредил, то ли пообещал.
И мне бы реально остановиться. Самой. Но осознание более верного варианта развития нашего ближайшего будущего совсем не сработало против соблазна податься ещё ближе, чтобы ощутить его новый вдох своей грудью отчётливее, дотронуться кончиками пальцев до суровой щетины на скулах, провести сверху-вниз и задержать дыхание, ведь и его губы теперь также опасно близко.
Да, кажется, я всё ещё слишком пьяна.
Совершенно точно не в себе!
Как иначе объяснить моё последующее:
— Насколько немного?
Первым ответом стал его шумный выдох. И усилившееся давление пальцев на моём затылке.
Рывок…
Мужчина выпрямился и сел. Вместе со мной. Но расстояние между нами ничуть не стало более свободным.
— Не осталось ни шанса, — отозвался он тихо.
Хриплые нотки в его голосе — мой новый личный дурман. А насквозь мокрой ворот я всё-таки отпустила. Но лишь затем, чтобы было удобнее держаться за широкое и чертовски твёрдое плечо. Иначе бы снова упала. Несмотря на то, что он надёжно удерживал меня теперь не только одной рукой, вторая скользнула по моему бедру снизу-вверх, фактически впечатала в мужчину. Я всё равно теряла своё равновесие. Оно исчезло в тот миг, когда мои губы смял жадный и требовательный поцелуй.
Хотя так не целуют…
Всю душу вытянуло. Ничего не осталось, кроме безудержной тяги пропадать в этой умопомрачительной пропасти. Рухнуть в неё. Забыться. В нём. Пусть будет ещё глубже. Настолько, чтоб я уже никогда не вспомнила ничего из того, когда могло быть иначе. Я и не помнила. Бездумно отдавшись нахлынувшему порыву, обняла за мощную шею, избавляясь от тяжести мешающего пиджака,
