Книга Золото Колхиды - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Умница, — похвалила меня супруга, чмокнув в щёку. Бросив взгляд на бредущего в нашу сторону Геракла, быстренько поцеловала в губы, а потом сделала вид, что ничего не было. Такая скромница… Нетрудно понять, что Артемида ведёт себя как педагог. Моих изделий насчитывалось всего четыре, да и по качеству изготовления они отставали от работы моей богини, как… Ну, как стрелы неандертальцев от стрел кроманьонцев. Что, неандертальцы не знали луков? Беда… В общем, кремнёвые наконечники, сотворённые богиней охоты, можно смело выставлять в любом музее, как шедевры эпохи неолита. Понимаю, что у моей любимой опыт большой, даже огромный, но всё равно, я испытывал какую-то неловкость, как любой мужчина, сознающий, что супруга зарабатывает во много раз больше его. Ладно, буду стараться.
— Устал, — выдохнул Геракл, сваливая на землю огромный мешок.
Интересно, где же носило нашего родственника, если он, при всей его богатырской силе и мощи, умудрился устать? А ведь куда-то далеко забредал…
— И что нам доложит разведка? — поинтересовался я, а супруга, как практичная женщина, тут же начала проводить ревизию в притащенном мешке.
Ух ты, а неплохо мой друг сходил! Тут тебе и сушеная рыба, и печёное мясо, несколько лепёшек, сыр, и даже мешочек с солью. Вот за соль — отдельное спасибо! И ещё очень нужная в хозяйстве вещь — глиняный горшок. Имелся и приличный кусок ткани, из которого можно сотворить хитон, вместо «передника стыдливости», опоясывавшего сейчас чресла героя.
— Две деревни внизу, рыбаки. Оплакивают погибших тритонов, я к ним только на минутку заскочил, рыбкой разжился, — сообщил Геракл. — Зато подальше — поселение земледельцев. Их жрец уже второй день с предками разговаривает, обсуждает, как им к богам, то есть к нам, явиться?
Боги — это сильно сказано. У нас и всего-то одна богиня. Но как жрец узнал о появлении Артемиды? Верно, духи нашептали. Тогда получается, что это не жрец, а шаман?
— А отчего рыбаки тритонов оплакивают?
— Да кто их знает? — пожал плечами Геракл, вытягивая себе рыбку потолще. Захрустев косточками, выплюнул чешую, и хмыкнул. — Может, они им поклонялись, а может — тритоны им рыбу в сети загоняли?
Вполне возможно. А может — то, и то. Рыбаки поклонялись морским тварям, а те, в благодарность, заполняли их сети рыбой. Что с них взять, с туземцев?
Глава 7
Жена для Геракла
Мы тут немного пообжились, обросли каким-то хозяйством. Построили еще один шалаш. Персональный, для Геракла. Все-таки, пусть наш полубог храпит в отдалении, не мешая спать добрым людям.
Артемида с Гераклом еще пару раз сходили на охоту, добыв косулю и дикого поросенка, так что, провизии нам хватало даже с учетом легендарного аппетита Геракла.
Для разнообразия я исхитрился сварить в горшке неплохую похлебку, хотя из ингредиентов были лишь мясо, травы и съедобные корешки. Но Артемида с Гераклом трескали, да нахваливали. Шашлык, так полюбившийся моим друзьям, жарил аж три раза. В третий раз он получился неудачным — мясо оказалось сыровато, но брат с сестрицей ничего не заметили. Ели, нахваливали. Или заметили, но не стали указывать на недостатки.
Туземцы так и не появились. Наверное, до сих пор жрецы советуются с духами насчет нас, а у нас идти и знакомиться с местным населением желания не было. Зачем они нам? Артемида — девушка скромная, можно сказать, что лесная, у нее, в отличие от прочих богов, нет желания находиться в центре внимания и она прекрасно обходится без всеобщего поклонения.
Но и просто сидеть на берегу в ожидании «Арго» скучновато. У нас с Артемидой дела нашлись. Нет, это не то, что вы подумали… Впрочем… Ну да, не стану отрицать, что и это имело место быть (медовый-то месяц не закончился!), но у богини охоты, а заодно и природы (не только Деметра в те времена за флору с фауной отвечала), забот хватает. А еще ей просто нравится гулять по лесу, любоваться разными листочками и цветочками, болтать о чем-нибудь с птицами и зверушками. Кажется, она прекрасно их понимает, а они ее. Недавно к нам вышла не то олениха, не то косуля с поврежденным копытом, так Артемида оказала ей первую помощь — все вычистила, приложила каких-то трав, а потом выпустила в лес.
Забавно, но я по-прежнему переживал, если моя девушка уходила в лес одна, а я оставался на берегу. Думал — как бы не заблудилась, да чтобы дикому зверю не попалась? Смешно. Ну да, смешно, если подумать, что богиня охоты всю свою жизнь провела в лесах, да еще в те времена, когда водились саблезубые тигры и пещерные львы, но любая хищная зверюга с зубами, против моей жены, все равно, что воробей против орла.
А я, кроме кашеварства, занимался работой «по специальности» —прикрывал обнаруженную стоянку древних людей камнями, выбирая те, что поувесистее. Проводил, так сказать, консервацию археологического объекта. Я уже и так утащил оттуда немало артефактов, приспособив их для наших нужд, но и для моих коллег из далекого будущего кое-что осталось. Не уверен, что хватит на докторскую, но для пары-тройки кандидатских диссертаций и двух десятков дипломных проектов сойдет. Если, разумеется, в промежутке между мной и тем будущим, в котором заинтересуются каменным веком, эту стоянку вообще не уничтожат.
Глупость? Очень даже возможно. Но все равно, в голове прокручивались статьи законов УК РФ, остановившись на номере двести сорок три, предполагающей уголовную ответственность за «уничтожение или повреждение объектов культурного наследия Российской Федерации».
Геракл, с его-то огромной силищей, мог бы помочь, но герой таскать камни не пожелал. Дескать — ерунда это, он таких стоянок видел не сто, а целую тысячу, никому эти камни и орудия не нужны. Сообщив, что отправится к людям — поговорит, послушает, да что-нибудь вкусненького принесет, ушел. Мы с Артемидой его удерживать не стали. Пусть сходит, проветрится, может и на самом деле опять что-нибудь принесет, а там и мы, может, навестим какой-нибудь поселок.
Геракла не было весь день и всю ночь. Герой явился только под утро, довольный, словно мартовский кот. Артемида, на правах старшей сестры, присматривающей за младшим бестолковым братцем, поинтересовалась:
— И где же ты шлялся?
— Парни попросили невесту в соседнем поселке умыкнуть, пришлось помогать. Вот, умыкнули, потом всю ночь помогал…
Оставив нам в качестве компенсации за беспокойство штук пять лепешек,увесистый кусок вяленой говядины и деревянную плошку с медом, отправился спать в свой шалаш.
Усевшись на «супружеском ложе», сотворенном мной из веток и листьев, мы воздали должное подаркам. Говядина жестковата, зато лепешки с медом выше всяких похвал. Прожевав кусок, я спросил:
— А что за умыкание невесты? Парни не могли девку без Геракла украсть?
— Иногда требуется, чтобы девушку воровал чужак, — туманно пояснила Артемида. — У нас тоже раньше считали, что у девушки там имеются зубы и их следует выломать еще до свадьбы.
— Там — это где? — не враз я и понял, а потом до меня дошло. Все-таки, историк по образованию.
Читал я у Проппа, что в первую брачную ночь невеста спит не с мужем, а с его лучшим другом, который и должен «выломать» эти «зубы». Не отсюда ли и пошел обычай, когда в первую брачную ночь девушка принадлежит сеньору? Не потому, что сеньор настолько развращен и любвеобилен, а из-за заботы о подданных. Принимает удар на себя! Еще припомнилась работа Фридриха Энгельса, в которой описываются первобытные обычаи, включая и тот, когда жених со своими друзьями ворует невесту, потом они вместе ее насилуют и, только потом она становится его женой[1].
— Сюда идут гости, — сказала вдруг Артемида. Посмотрев, как я придвигаю к себе меч, улыбнулась и добавила. — Вернее, одна гостья. Думаю, опасности не представляет.
Удивительно, что Артемида услышала шаги издалека, да еще умудрилась определить, что это женщина. Эх, опять забыл, кем же является моя жена! Ладно, если я лишний раз повосхищаюсь любимой — хуже не будет.
Прошло минут десять, не меньше, прежде чем из леса показалась девушка, груженая увесистым мешком, одетая в длинную
