Книга Кодекс Охотника #14 - Юрий Винокуров

и воплощенных навсегда, что гарантировало заточение убитым людям, и не только. Людей здесь было много, но тварей еще больше. Ведь все это затеял Охотник… Предатель…

Больше всего на свете Орден не признавал слабости и предателей. Они встречались не так часто, но все таки были, и участь их была незавидной. Впрочем, это нам сейчас хорошо демонстрирует мертвый Охотник, который, скорее всего, сбегая от праведного наказания, застрял в этом мире, где его и убили. Хотя, с другой стороны… Не сходится… Нет, все не так! Я понял…

Он изначально собирал человеческие души, которые извратили его самого, а затем он умер. У него был выбор — сразу умереть или превратиться в мертвого под воздействием некротики, которой в нем много было.

Этот Охотник собирал не только души живых, но и мертвых, когда сражался с нежитью. Быстрый доступ к силе и запрещенная техника. Ведь запрет на души людей окончательный, и не подлежит пересмотру.

Пока мои напарники и питомцы сражались, я не сводил своего взгляда с Охотника, который стоял далеко на вершине горы в серой броне из кости единорога, что раньше была белой, а теперь потеряла цвет через испускаемую от него энергию. Он тоже смотрел в мою сторону, только его взгляд был безжизненным и пустым. При смерти он потерял все свои эмоции, и хотя мог мыслить, но человеком уже не был.

Ладно… Пора ему кое-что напомнить, а то не нравится мне такой противник.

Напитываю тело энергией, и в несколько прыжков оказываюсь на пригорке. Затем поднимаю руку вверх и выпускаю в небо два луча энергии, которая формирует герб Рода Галактионовых. Мой личный герб начинает развеваться над этой мертвой землей, освещая ее мягким теплым светом, отчего мертвякам становится больно и они начинают громко кричат. Охотнику же плевать… Но это и неудивительно. Это было сделано больше для моих напарников, чтобы осветить им поле битвы.

Рука снова поднимается к небу, но уже нацелена на другой участок. В этот раз луч, который вылетает, уже не узкий, а размером со столетний дуб.

Сигил Охотников засиял над полем боя. Это была сплетенная сеть из разных элементов, начиная от головы чудовища и заканчивая кулаком, который означает братство. Теперь нежити становится еще больнее, и она бьется в припадках. Правда, от этого еще сильнее напирает в нашу сторону. Но мне плевать… Я вижу, сколько их здесь осталось, и понимаю, что мы справимся. А все почему? А потому, что здесь нет больше кристалла. Нам нужно только продержаться еще часов десять до закрытия Разлома. Вот поэтому я и пошел сюда первым, чтобы уничтожить его с помощью призванных тварей, пока хозяин этого места не почувствовал угрозы для себя. Из минусов — я не только победил, но и не оставил ему никакого выбора.

Хм… а вот сигил таки вызвал нужную реакцию, и Охотник теперь смотрит на меня, испуская эманации смерти.

Пфф… я тоже так умею! Решил показать это, врубив свою ауру, даже не на полную мощность. Он увидел, что моя аура больше, чем его эманации, и стал увеличивать свое поле покрытие.

Отлично! Этого я и ждал… Резкий удар ногой по копью, которое лежит у меня под ногами, и оно, по инерции, попадает в мою руку. А дальше я делаю быстрый разгон и швыряю его под усилением, которое только мог себе позволить, и даже немного взял у своих душ.

До Охотника было несколько километров, но копье справилось, ведь оно летело не в него. Пока он был отвлечен, я смог поразить Лича, который без остановки напитывал силой своих мертвых. Копье прошло через его голову и развоплотило его из этого мира, отправив душу на перерождение. Я специально напитал копье душевной энергией, чтобы душа больше не вернулась к Охотнику. Как же мерзко мне называть это существо Охотником.

Со смертью Лича стало немного легче, и моя команда с еще большей силой накинулась на нежить.

Охотник понял, что я просто отвлекал его внимание, ведь он управляя Личем, как марионеткой. Но я его обманул, и он не успел дать команду ему защититься, и все… Нет Лича!

Конечно, Шнырька показал мне и других, которые сразу займут его место, но это уже неважно. Нам бы сейчас от этой многочисленной волны отбиться.

— Ты там долго еще? А то нам, как бы, тяжеловато, — крикнула в мою сторону Катя, которой, вообще-то, сложно не было.

— Кто бы говорил, — покачал я головой, посмотрев в ее сторону.

Глядя на нее, можно подумать, что это она чумная. Вся нежить, в виде скелетов, зомби и умертвий просто аккуратно обходит ее, и пытается сделать вид, что девушки не существует. А она на это еще обижается, ведь хочет сражаться, а не просто рубить налево и направо, с применением своих техник. Она сейчас словно в тире находится. Зато ее брат весь уже бледный, вот кто выложился по полной. А Затупка так, вообще, придется сдать в монастырь, чтобы карму ему там почистили. Трудно даже представить, сколько всего сейчас навешано на него. Но ничего, сражается и ссыт… на врагов, и не только поверженных.

Я тоже решил не отставать от них, спрыгнул с пригорка и ринулся в битву, рассекая с ходу всех мертвых своим клинком. Как же прекрасно снова окунуться в такую битву, в которой вас горстка, а врагов тьма. Правда, здесь победить не так легко, как раньше. Но в этом и заключается удовольствие. На крайний случай, если проиграем, то хоть выиграем время, чтобы люди сумели подготовить достойный отпор. Если позовут несколько Абсолютов и других сильных личностей, то сообща смогут завалить предателя Охотника.

Была идея взять с собой Бурбулиса и Бухого Деда, но решил оставить их на охране. Ведь земли оставлять без присмотра тоже нельзя.

В какой-то момент я вовремя увидел, что Андросов сдает, и скоро ему будут делать очень больно две змеевидные твари с лапками. Пришлось бежать к нему на помощь.

— Ты как? — спросил я у него, подавая руку, чтобы помочь подняться.

— Я все! — тяжело дыша, ответил он затуманенным взглядом. — Кажется, я больше не могу.

Он, и правда, был уже пуст.

— Уходи отсюда… — дал добро на его отступление. — Ты сделал свое дело, и напитал свой артефакт достаточно. Кстати, а что это за царапина на доспехе?

Чет, не понял юмора… кто смог его поцарапать?

— Без понятия… — устало выговорил он. — Но могу предположить, что это спасло мне жизнь.

Андросов все же отказался бросить нас, и