Книга Ненависть или любовь? - Элизабет Кейли

Сьюзен представила, как на семейном снимке одна рука Бернарда лежит на ее плече, а другая – на плече Шарлотты. Скотт же с серьезным видом стоит рядом, но все же по-детски доверчиво прижимается к Сьюзен.

В конце концов, это мои мечты! О чем хочу, о том и мечтаю! – подумала Сьюзен. Да, этого никогда не будет, но хотя бы пофантазировать я могу? Надоело быть реалисткой. Хочу мечтать о том, как мы с Бернардом будем счастливы. Как я решусь назвать его по имени не только в мечтах…

Сьюзен и сама не заметила, как уснула. Проснулась она от того, что кто-то над ее ухом хрипло пробормотал:

– Кто вы такая, черт возьми?! И что вы делаете в моем доме?

5

– Профессор? – сонно спросила Сьюзен, осторожно снимая с себя руку Шарлотты. – Говорите, пожалуйста, тише. Дети не спали полночи.

Сьюзен не стала уточнять, по чьей вине они не спали. У Бернарда Бьюинса и так был довольно потрепанный вид, чтобы заставлять его испытывать еще и стыд.

– Да, я профессор. А кто вы? – вновь повторил он свой вопрос.

– Пап? – недоверчиво спросил Скотт, садясь на кровати. – Ты как себя чувствуешь?

– Не очень, сын, – честно признался Бернард и осторожно притронулся к большому синяку на скуле.

– У тебя отлично поставленный удар правой, Сью! – весело сказал Скотт.

Сьюзен покраснела. Она даже представить не могла, что когда-нибудь сможет причинить боль другому человеку, и уж тем более Бернарду Бьюинсу!

– Мне кажется, я что-то пропустил! – недовольно сказал Бернард.

– Да, пап, ты довольно долгое время был не в себе.

– Скотт, хоть ты мне можешь объяснить, что эта женщина делает в нашем доме? Или, например, какое она имеет отношение к моему синяку! – рассердился Бьюинс.

Шарлотта испуганно застонала и заворочалась во сне.

– Тише! – умоляюще попросил Скотт отца. – Давай выйдем и поговорим где-нибудь в другом месте. Я не хочу будить Шарлотту!

Бернард Бьюинс с нежностью посмотрел на спящую дочь и согласно кивнул.

– Кажется, мне сейчас лучше спуститься в кухню и попытаться приготовить хоть что-нибудь на завтрак, – пробормотала Сьюзен, предпочитая ретироваться, пока Скотт будет рассказывать отцу обо всем, что случилось во время его помешательства.

Она быстро встала с кровати и, смущенно покраснев под пристальным взглядом Бернарда, поспешила набросить халат. Как только Сьюзен вышла из комнаты, Скотт поправил одеяло на сестре и вышел в коридор.

– Будет лучше, если мы поговорим в твоем кабинете, – тихо сказал он отцу. – Мне многое нужно тебе сказать, и ты должен будешь многое мне объяснить. Только, прошу тебя, пусть этот разговор останется между нами. Ни Сьюзен, ни тем более Шарлотте не нужно знать, о чем мы говорили.

– Мне кажется или ты сильно вырос за эти несколько дней, сын? – задумчиво спросил Бернард.

Скотт пожал плечами.

– Сложно было не повзрослеть!

Скотт первым вошел в кабинет отца, поражаясь тому, как сильно все изменилось за несколько недель: еще буквально месяц назад он и представить себе не мог, что войдет в святая святых их дома не просто без приглашения отца, а впереди него!

Бернард быстро приходил в себя. Он сел за свой стол и жестом предложил сыну присесть в кресло напротив.

– Я лучше постою, – бросил Скотт.

Бернард удивленно поднял бровь. Никогда раньше сын не отказывался от предложения садиться, и уж тем более не ставил условий отцу. Кажется, я многое пропустил, огорченно подумал он. Что вообще, черт возьми, происходило в этом доме?

– Ты просто безумствовал, – сказал Скотт.

Бернард понял, что задал свой вопрос вслух.

– Объясни мне, пожалуйста, – попросил он сына.

– Как только ты узнал, что Карола уходит к другому, сразу же после той безобразной сцены, что вы устроили перед домом, ты вернулся и упал на диван. Два дня ты вставал с него лишь для того, чтобы сходить в туалет. Ты отказывался есть и никак не реагировал на наши попытки заговорить с тобой. В понедельник нам пришлось идти в школу, хотя мы очень боялись оставлять тебя. И как оказалось, не напрасно.

Скотт замолчал, пытаясь справиться с собой. Он отвел глаза в сторону, чтобы не встречаться с внимательным взглядом отца. Он уже успел забыть о том, каким пристальным и внимательным может быть этот взгляд. Мальчик глубоко вздохнул и продолжил:

– Шарлотта первой вбежала в дом. Она спешила проверить, все ли с тобой в порядке. А я задержался во дворе, думал немного убраться, но ты, как всегда, унес ножницы в дом. Как ни странно, это спасло всех нас! Я не знаю, что было бы, если бы я не пошел вслед за Лотти! – Скотт вновь замолчал.

Ему казалось, что в горле появился большой тугой комок слизи, мешающий не только говорить, но и дышать. Он нервно сглотнул и силой воли заставил себя вернуться в тот день. – Я пришел всего на пятнадцать минут позже. Если бы я смог опередить ее!

– Да что случилось-то, в конце концов?! – не выдержал Бернард.

– Шарлотта вернулась домой, – без всякого выражения продолжил Скотт, – и нашла тебя в ванной с перерезанными венами. Вся ванна была в крови, а ты уже ничего не чувствовал.

– Неправда… – прошептал пораженный Бернард. – Я не мог оставить вас!

– И тем не менее, ты это сделал! Посмотри на свои запястья. Швы сняли совсем недавно, и эти шрамы никогда не пройдут, – с убийственным спокойствием сказал Скотт. – Я нашел Шарлоту на полу в ванной, у нее было что-то вроде эпилептического припадка. Я вызвал «скорую», и тебя с Шарлоттой забрали в больницу. Ты потерял много крови, но все же выжил. Видно, твоего образования не хватило на то, чтобы правильно вскрыть вены. Шарлотту тоже быстро привели в порядок и вернули домой. Но после всего, что она увидела, ей все время кажется, что ты снова попытаешься покончить с собой. Вот и вчера она чуть не впала в летаргию или что-то вроде того, когда увидела, как ты все крушишь в своей комнате. И так было каждый раз, когда ты выходил из ступора.

– Какое сегодня число? – хрипло спросил Бернард.

– Двадцать девятое сентября.

– Боже мой… – пробормотал он и закрыл лицо руками. – Как же вы все это время жили?

– Очень плохо. Мы по очереди ходили в школу, хорошо хоть там поняли наши проблемы. Мы воспользовались твоей кредитной картой, чтобы покупать еду, да и пора было платить за свет, телефон и дом. Шарлотта каждый день боялась оставаться с тобой наедине, и я не знал, будет ли она в порядке, когда я вернусь. Но Лотти категорически отказывалась пропустить свою очередь сторожить тебя. Мы старались привести тебя в порядок, но я не мог просить Шарлотту помочь тебя вымыть. Впрочем, проблем с тобой почти не было: большую часть времени ты лежал на диване и был где-то очень далеко. Иногда ты пытался отнести чай Кароле, и мы тебе не мешали. Самое страшное начиналось, когда ты принимался буйствовать. Не знаю, что на тебя находило, вероятно, ты возвращался из своих грез и понимал, что ее больше нет с тобой. Мы пытались удержать тебя от разрушений, и обычно нам это удавалось. Но вчера, если бы не появилась Сьюзен, ты бы меня мог вполне убить.