Книга Могучая кучка - Андрей Николаевич Крюков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отлично были известны юному Стасову художники и скульпторы прошлых эпох и современные. В упомянутом письме отцу он называет Рафаэля, Корреджо, Тициана, Брюллова, Торвальдсена.
Кругозор молодого человека постоянно расширялся. Он очень любил читать. Получив доступ в фонды Публичной библиотеки, в Академию художеств, он жадно поглощал книги, посвященные искусству. Наряду с чтением — посещение театров, концертов, музеев, выставок. Так Стасов пополнял свои знания, благо Петербург давал для этого большие возможности.
Попытки выступить в печати Стасов предпринял еще в годы учения. Но тогда его материалы не были напечатаны. В 1847 году петербургский журнал «Отечественные записки» поместил статью «Музыкальное обозрение 1847 года». Это была первая опубликованная работа Стасова о музыке. Кое-что в ней уже предвосхищало его критические статьи более позднего времени. Вскоре здесь же начали печататься стасовские обзоры французских, английских и немецких книг по истории, художественные фельетоны.
Литературная деятельность приносила грошовый заработок, поэтому молодой критик не мог порвать со службой. Он работал в межевом департаменте Сената, затем там же в департаменте геральдии, наконец, в Министерстве юстиции. Работа не приносила ему никакого удовлетворения. Жил Стасов в ту пору вместе с родными в Московской части, на Грязной улице в доме Тухолки (ныне № 23 по улице Марата).
В 1851 году молодой человек получил соблазнительное предложение: князь Сан-Донато пригласил его к себе секретарем. Богатейший потомок знаменитых уральских горнопромышленников, князь Сан-Донато был известен в России как Анатолий Демидов. Он владел княжеством в Италии, давно не жил в России, много разъезжал по свету. Родного языка князь Сан-Донато, получивший образование в Париже, не знал и искал русского секретаря.
Стасов принял предложение. Он подал в отставку и на несколько лет выехал за границу. Англия, Франция, Италия, проездом — Германия, Бельгия, Швейцария... Сколько впечатлений! Артисты, художники, скульпторы, архитекторы, композиторы разных стран и веков...
В Англии он смотрел спектакли со знаменитой французской актрисой Рашель. Во Флоренции «в первый раз увидел глазами и, кажется, каждым нервом своим, Тициана». В концертах повсюду — новая и старая музыка, сочинения Баха, Моцарта, Глюка, Бетховена. «Ни глазам, ни ушам, ни голове решительно нет отдыха»,— писал он родным.
В Риме Стасов познакомился с богатейшей коллекцией старинных музыкальных рукописей, собранной аббатом Сантини. И у него возникла мысль познакомить с этой коллекцией соотечественников. Вскоре в Россию был отправлен пакет с рукописью, и в журнале «Библиотека для чтения» появилась статья «Аббат Сантини и его музыкальная коллекция в Риме».
«Отечественные записки» поместили статью Стасова «Последние дни К. П. Брюллова и оставшиеся в Риме после него произведения» (это было вскоре после смерти художника).
В начале 1854 года Стасов возвратился в Петербург. Он стал старше, опытнее и жаждал деятельности, которая приносила бы общественную пользу. Он понимал, что необходимо обновить музыкальную жизнь, и был готов работать. У него складывалось много планов: основать вместе с Серовым музыкальный журнал или в одном из литературных журналов завести постоянный раздел музыкальной критики, создать музыкальное общество во главе с Глинкой, учредить регулярные концерты.
Но в николаевской столице образованный, знающий, жаждущий деятельности Стасов долго не мог найти применения своим силам. Наконец ему предложили работу в Публичной библиотеке — разбор и систематизацию иностранной литературы о России, составление каталогов. Проработав некоторое время неофициальным сотрудником, Стасов 15 декабря 1856 года был зачислен в штат. Так началась его работа в Публичной библиотеке, которая длилась пять десятилетий.
Место пришлось Стасову по душе. Библиотека уже в те годы являлась богатейшим хранилищем книг, рукописей, гравюр, карт. Большой рабочий стол Владимира Васильевича все время был завален ими. «Мне кажется, за короткое время тут я больше узнал нового, чем прежде за долгие годы»,— сказал он вскоре после поступления в библиотеку.
Стол стоял перед огромным окном, из которого были видны и Невский проспект, и Александринская площадь (ныне площадь Островского). За окном кипела жизнь, и ее бурное движение Стасов ощущал остро, как немногие. Он не стал «книжным червем». Все свои знания, свой талант он без остатка отдавал развитию русской культуры, русского искусства, выступая как художественный и музыкальный критик, историк искусства, археолог.
Человек передовых взглядов, он стоял на позициях революционных демократов. «Я ставлю выше всех русских книг об искусстве „Эстетические отношения искусства к действительности“» —так говорил он о знаменитом труде Чернышевского. Белинского, Чернышевского, Писарева критик называл «воспитателями земли русской». Идеи революционной демократии Стасов пропагандировал в сфере искусства на протяжении всей своей долгой жизни.
К тому времени, когда Стасов начал работать в Публичной библиотеке, он уже познакомился с Балакиревым: они встретились у Глинки в начале 1856 года.
Стасов был в доме великого композитора своим человеком, так же как и его брат Дмитрий Васильевич. Они участвовали в музицировании, много говорили о музыке, настойчиво напоминали Глинке о его намерении сочинить новую оперу, на что тот подчас шутливо сердился, жалуясь, что ему не дают покоя. Большой интерес у Глинки вызвали произведения старых мастеров, привезенные Стасовым из Италии.
Когда Глинка умер, Стасов проявил большую заботу об увековечении его памяти. Он активно содействовал тому, чтобы прах покойного был перевезен на родину. Он принял деятельное участие в организации концерта памяти Глинки, составил некролог, напечатанный в журнале «Русский вестник». «Глинка создал национальную русскую оперу, национальную инструментальную музыку, национальное русское скерцо (его «Камаринская» и проч.), русский национальный романс...» — писал Владимир Васильевич.
Много сделал Стасов позже для укрепления и распространения славы русского композитора-классика. Он создал первую монографию о композиторе, которая была напечатана в октябрьской, двух ноябрьских и декабрьской книжках журнала «Русский вестник» за 1857 год. Подробно описывая жизнь Глинки, впервые знакомя читателя с его мемуарами — «Записками» — и письмами, Стасов воссоздал его внешний облик, охарактеризовал внутренний мир, показал любовь композитора к родине, вскрыл народнонациональные основы его творчества, глубокое проникновение в сферу русской народной песни.
Тесные отношения между Балакиревым и Стасовым установились года через два после их знакомства у Глинки. Разница в возрасте (Стасов был на 12 лет старше Балакирева) не мешала им общаться «на равных». Да Балакирев был и не из тех, кто потерпел бы покровительственное отношение. Прямой, решительный, с определившимися взглядами, он, может быть, именно этими чертами и привлек Стасова, также всегда страстно и убежденно отстаивавшего свои позиции в
