Книга Антология традиционной вьетнамской мысли - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

подражая Чжоу-гуну, стал регентом, взял управление в свои руки и даже провозгласил себя Фо-выонгом — "Помощником Правителя". Динькуок-конг Нгуен Бак, нгоайзяп Динь Диен, Фам Кай и другие, подозревая, что [Ле] Хоан не будет действовать в интересах, ребенка, сообща подняли войска и двумя путями — по суше и по реке — двинулись на столицу, чтобы покарать Хоана. Но не одолели его и сами были убиты.

До этого [дело было так]. Когда Бак и Диен подняли войска, вдовствующая императрица, узнав об этом, испугалась и обратилась к Хоану: "[Нгуен] Бак и иже с ним подстрекают армию к бунту. Боюсь за наше царство. Император еще молод и слаб, он не перенесет всех этих трудностей. Как бы заговор конга [Нгуек Бака] не принес нам больших бед! Ле Хоан ответил: "Я, ваш слуга, помогаю [вашему] правлению не за страх, а за совесть! Как бы ни велики были напасти, я должен исполнить свой долг!" И тут же собрал [войска] в поход и сразился с Диеном и Баком возле западной столицы. Диен и Бак, потерпев поражение, вскоре собрали новое войско, поместили его на [речные] суда и пошли на [Ле Хоана]. Хоан, воспользовавшись тем, что те шли против ветра, наслал огонь и спалил их флот. Обезглавил Диена перед строем, а Бака в клетке привез в столицу. [Перед казнью] стыдил его так: "Когда прежнего владыку [Динь Бо Линя] постигло несчастье, а духи и люди еще не оправились от тревоги, ты, подданный и слуга, использовал эту характерную при трауре растерянность, забыл о долге и поднял оружие! Да разве в этом состоит назначение слуги и подданного?!" После чего обезглавил его и выставил [останки] на всеобщее обозрение [...]

Историк Нго Ши Лиен сказал: "Чжоу-гун был близким родственником ванов дома [Чжоу]. Но и он не избежал клеветнического злословия, когда помогал малолетнему государю[94]. А Ле Хоан был господином из чужого рода. Когда он протянул руки к кормилу военной власти и [взялся] исполнить дело Чжоу-гуна, то и на беспристрастный взгляд здесь есть место для подозрений. И уж тем более [на взгляд] Нгуен Бака, который занимал пост тхутыонга, или Динь Диена, который был однофамильцем [правителей] Динь. Их нельзя назвать смутьянами из-за того, что они подняли войска. [Напротив], тем самым они единодушно отдали предпочтенье роду Динь. А когда им не удалось покарать Ле Хоана и они погибли, смерть их была достойной. Читая ныне слова, которые Дай-хань сказал Нгуен Баку [перед казнью], вижу, что он как бы свидетельствует о своих [преступлениях]. Несомненно, что Нгуен Бак перед смертью тоже изложил свою правду, но в летописях об этом ничего нет. Жаль!" {5, с. 183-184}.

3. Одиннадцатый год правления под девизом Тхай-бинь (980). Летом, в шестую луну, подданный дома Сун, тайчан боши, правитель [области] Юнчжоу [по имени] Хоу Жэньбао обратился к сунскому императору с такими словами: "Удельный князь Аньнаня [Динь Бо Линь], а также сын его [Динь] Лиен, убиты. Преемственность [власти] в этом владении пресеклась. Нужно воспользоваться этим моментом и с помощью силы вернуть его себе. Если не воспользоваться нынешним [моментом], боюсь, можно упустить удобный случай. Прошу Вашего указания на то, чтобы мне прибыть ко двору, дабы лично изложить соображения, как можно вернуть [это владение]" [...]

В седьмую луну, день динь-муй, сунский [император] назначил Хоу Жэньбао чжуаньюньши (начальником перевозок) по рекам и дорогам Зяотяу [...], велел собрать армию и выступать четырьмя маршрутами [...]

Когда в области Ланг стало известно, что сунская армия на подходе, [чиновники области] отправили донесение об обстановке [в столицу]. Вдовствующая императрица поручила Ле Хоану отобрать храбрецов для отпора неприятелю. Главнокомандующим назначила Фам Кы Ланга, уроженца Нямшатьзянга, и поручила ему составить план кампании.

Фам Кы Ланг и его офицеры, все как один в боевых доспехах, вошли прямо в запретный дворец. Фам Кы Ланг во всеуслышание заявил: "Всем известно, что поощрятъ совершивших подвиги и наказывать неисполнивших приказ — самоочевидный закон ведения войны. Но как еще молод и слаб наш нынешний владыка! И хотя все мы, отражая нападение внешнего супостата, готовы стоять насмерть, кто же сможет оценить наши подвиги, малые и великие?! Нет ничего лучше [в данной ситуации], как назвать Сыном Неба бывшего командующего армией десяти провинций [Ле Хоана]. И тогда можно было бы двинуть полки!" Заслышав эти слова, солдаты [тут же] стали дружно выкрикивать: "Да здравствует [Ле Хоан]!" Вдовствующая императрица, видя с какой радостью все готовы подчиниться [Ле Хоану], приказала передать ему [императорское] платье с драконами и упросила взойти на престол императоров. И тогда Ле Хоан взошел на престол императоров-властителей и поменял девиз правления. Пошел первый год правления под девизом Тхиен-фук — "Небесного счастья" {5, с. 185}.

4. Второй год правления под девизом Тхиен-фук (981). Весной, в третью луну, Хоу Жэньбао и Сунь Цюаньсин достигли Лангшона, Чэнь Циньцзо подошел к Тайкету, Лю Дэн вышел к реке Батьданг. Император [Ле Хоан] сам возглавил сопротивление врагу. Послал бойцов поставить частокол из бревен на пути к реке. Когда войска царства Сун стали отступать и вновь оказались у реки Тиланг, император велел своим солдатам, симулировав поражение, заманить Хоу Жэньбао [в ловушку]. Взял его в плен и обезглавил. Когда Чэнь Циньцзо узнал о разгроме речной флотилии [Хоу Жэньбао], он стал уводить свою армию. Император Ле Хоан и все его полководцы ударили по нему. Армия Циньцзо потерпела сокрушительное поражение, больше половины [солдат] было убито, трупами были покрыты все окрестные равнины и поля. Взяли в плен его полководцев Го Цзюньбяня и Чжао Фэнсюня и со славой вернулись в Хоалы. После этого [на пространству] внутри [четырех] морей установился великий мир.

Историк Ле Ван Хыу сказал: "Ле Дай-хань казнил Динь Диена, схватил Нгуен Бака, поймал Цзюньбяня, пленил Фынсюня [с такой легкостью], с какой [взрослый] прогоняет малых детей или [хозяин] посылает на работы своих холопов. По прошествии всего нескольких лет в пределах наших земель наступил великий мир. Поэтому, если говорить о его заслугах в ратных подвигах и приобретениях, то даже правители домов Хань и Тан не смогли бы в чем-то превзойти его.

Некоторые даже задаются вопросом: кто доблестней, Ле Дай-хань или Ли Тхай-то? Если рассуждать с точки зрения того, как под чистую была искоренена внутренняя измена и с каким срамом были изгнаны внешние супостаты, как тем самым укрепился наш Вьет и в каком трепете пребывали подданные дома Сун, то сказать можно [только одно]: Ли Тхай-то не ровня Ле Дай-ханю