Книга Милитаризм и антимилитаризм - Карл Либкнехт

гнета. Ее существованию мог угрожать такой строй, при котором пролетариат имел бы в своем распоряжении оружие и амуницию. Поэтому в сентябре 1899 г. здесь принялись за разоружение народа, отнимая у него патроны, и вместе с тем начали все усиленнее создавать воинские учреждения по образцу великих военных держав. Существовавшие прежде кадровые части армии при помощи всех практикуемых в таких государствах средств начали обрабатывать в послушное орудие классового господства. Даже в пресловутой швейцарской милиции стали все более и более вырабатываться те отталкивающие черты, которые свойственны всем постоянным армиям к вящему позору культуры. Принятый 21 декабря 1906 г. национальным советом декрет об использовании солдат при стачках ничего в этом отношении не изменяет.

Потребности Бельгии как нейтрального государства в солдатах для постоянной армии значительно меньше (около половины), чем имеющийся у нее «запас» солдатского материала. Поэтому к системе всеобщей воинской повинности здесь присоединяется система жеребьевки и, наконец, особенно глубоко проникшая в характер армии система выкупа, или заместительства. Естественно, что только состоятельные люди могут выставлять заместителей, и, конечно, они очень широко пользуются этим. Если эта раньше широко распространенная система заместительства в политическом отношении почти не имела особенного значения, то в сильно пролетаризированной Бельгии с ее чрезвычайно большим процентом рабочих среди лиц, подлежащих воинской повинности, она привела к весьма сомнительным для господствующих классов результатам. Насквозь пролетаризированная армия, хотя и не состоявшая из сознательных и решившихся на все пролетариев, оказалась столь легко доступной антимилитаристической пропаганде, что уже ряд лет едва ли может быть использована господствующими классами в качестве оружия против внутреннего врага. Но этой беде сумели помочь. Уже давно здесь создана так называемая гражданская гвардия. К гражданской гвардии принадлежат те, которые вытащили хороший номер, и те, которые откупились от службы, но лишь на условиях, что они смогут сами добыть себе обмундирование и оружие. Это условие составляет как бы некоторый ценз, которому, естественно, не могут удовлетворить бедные классы населения, оказывающиеся таким образом устраненными от участия в гражданской гвардии. Эта гвардия была прежде лишь большим маскарадом, ее члены были большею частью либералами, а организация — демократической. Гражданские гвардейцы хранили дома свое оружие, сами избирали своих офицеров и т. п. С усилением ненадежности постоянной армии здесь наступила перемена. Управление и командный состав гражданской гвардии были переданы из рук общин в руки правительства, демократические учреждения были упразднены, оружие у отдельных лиц было отобрано и заперто под замок в складах военного управления. Была введена довольно строгая военная дисциплина, а подготовка гражданских гвардейцев передана в руки худших элементов бывшего офицерства постоянной армии. Лица в возрасте от 20 до 30 лет должны не менее чем три раза в неделю по вечерам и через каждые 14 дней половину воскресенья посвящать воинскому обучению; и если раньше довольно халатно относились к участию их в таких упражнениях, то теперь это участие контролируется более резко, и аккуратность поддерживается системой взысканий; следует заметить, что эта новая организация гражданской гвардии осуществлена только в общинах с населением более 20 000 человек, в то время как в остальных гражданская гвардия осталась лишь комической тенью.

Этот факт яснее всего характеризует назначение гражданской гвардии, указывая, что она должна являться охранным войском правительства в борьбе против «внутреннего врага». Постоянная армия в 1905 г. исчислялась приблизительно в 46 000 человек, кроме жандармерии, активная же гражданская гвардия — круглым счетом в 44 000 человек, т. е. была почти равна ей по численности.

Таким образом, Бельгия обладает армиями — особой для внешнего врага и особой для врага внутреннего, — причем последняя является весьма утонченным учреждением, как это видно из использования гражданской гвардии во время последней избирательной борьбы и стачек, когда она оказывала немало добрых услуг капиталистическому режиму Бельгии, что, по-видимому, будет наблюдаться и впредь.

К этому в Бельгии нужно еще присоединить жандармерию, которая используется как на войне, так и при стачках и беспорядках в качестве обычной военной силы. Она весьма многочисленна и рассеяна по всей стране, обладает большой подвижностью, может быть во всякое время сконцентрирована, перемещена и мобилизована. В Тервирене близ Брюсселя имеется общая казарма для летучей бригады жандармерии, и отсюда она быстро рассеивается по всей стране в случае стачек или других аналогичных событий, подобно осиному рою. Она состоит большею частью из старых унтер-офицеров, превосходно вооружена и хорошо оплачивается, короче говоря, она составляет отборное войско. В то время как гражданская гвардия как бы создана специально для классовой борьбы и представляет собою специальную мобилизацию элементов самой капиталистической буржуазии, прекрасно сознающих свои интересы, жандармерия играет роль «дворовых псов капитала», руководствующихся лозунгом: «чей хлеб я ем, того и песенку пою».

Япония, которая стоит приблизительно на том же уровне капиталистическо-феодального культурного развития, что и Германия, за последние годы, несмотря на свое, подобно Англии, островное положение, стала вследствие напряженности своих международных отношений прямой копией Германии и в отношении милитаризма, за исключением, пожалуй, только более воинственного воспитания ее войск.

ВЫВОДЫ. РОССИЯ

Из всего сказанного следует, что размеры и особый характер организации армий в существенных чертах определяются международным положением и функцией армии в отношении внешнего врага. Напряженность международных отношений, которая ныне, как правило, является весьма значительной, приводит к созданию постоянных армий, основанных на всеобщей воинской повинности с использованием всех способных носить оружие граждан и с установлением самых строгих форм организации. Это наблюдается даже в еще некапиталистических государствах, которым приходится выдерживать конкуренцию с капиталистическими государствами и защищать себя от них. Однако эта напряженность в отношениях может в значительной степени ослабляться в силу таких естественных причин, как, например, островное положение Англии или изолированное по отношению к другим государствам положение Америки, и в силу таких политических причин, как, например, нейтралитет Швейцарии и Нидерландов. Напротив, функция же «милитаризма внутри», направленного против внутреннего врага, в качестве орудия классовой борьбы неизбежно сопутствует всякому капиталистическому развитию, и сам Гастон Мох указывает, что «восстановление порядка» есть «законная функция народной армии». И если милитаризм в этой своей функции все же принимает весьма разнообразные формы, то это объясняется просто тем, что в этом случае цель, поставленная перед милитаризмом, до сих пор являлась более национальной, осуществление ее не было так точно урегулировано условиями международной конкуренции, и потому она достигалась весьма разнообразными способами, из которых каждый мог носить свой национальный отпечаток. Впрочем, Англия и Америка (где, например, в промежуток 1896–1906 гг. постоянная сухопутная армия увеличена с 27 000 приблизительно до 61 000 человек, число морских экипажей удвоено, бюджет военного департамента возрос в