Книга Ильин день - Людмила Александровна Старостина

Главой семьи был давно овдовевший старик Василий Осипович. Старший сын Василия Осиповича Иван Васильевич, мой будущий дед, как я уже говорила выше, с раннего возраста жил в Москве и деревенским жителем практически давно не был. Но в свое время его женили в деревне, и в Трясцыне у него жила семья – жена и трое детей. Когда его младшей дочке Тоне не было еще и трех лет, жена умерла от туберкулеза. Иван остался вдовцом, дети лишились матери.

Никто не знает истории знакомства моих бабушки и дедушки, но, судя по всему, их просто сосватали, «сговорили». Можно предположить, что у Ивана Васильевича выбора-то особенно не было – какая женщина пойдет замуж на троих чужих детей? Но что заставило Катю согласиться взять на себя такую тяжелую ношу? Об этом мы можем только догадываться. Вполне возможно, что лучших перспектив не предвиделось. Но вся их дальнейшая долгая совместная жизнь показала, что, очевидно, дело было не только в этом. Все, кто знал семью Смолиных, видели, что между Иваном Васильевичем и его женой Екатериной Алексеевной всегда были очень хорошие, теплые и уважительные отношения. В те годы не принято было говорить о любви, тем более, когда речь шла о пожилых людях. Но близкие родные не раз говорили, что Иван Васильевич и Екатерина Алексеевна, очевидно, просто и верно любили друг друга, поэтому и удалось им прожить всю жизнь в мире и согласии.

Взаимное уважение, доброта и забота всегда присутствовали в их семье, и это прекрасно чувствовали их дети и многочисленные родственники. Рассказывали, что когда дед умер в 1951 году, бабушка, к удивлению многих родственников, просто, как говорят, «убивалась» по нему. Ее буквально в полубессознательном состоянии уводили от его гроба. И это несмотря на то, что он перед смертью долго и тяжело болел, несколько лет лежал не вставая. У него было сердечное заболевание – сильнейшая стенокардия.

Дед был 1881 года рождения, старше бабушки на 11 лет.

Глава 13. ПОЛОСА БЕД

Итак, моя будущая бабушка Екатерина Алексеевна вышла замуж в 1916 году. Сразу получила на руки троих детей от первого брака мужа: Раю (Ираиду) 11 лет, Тоню (Антонину) 3 лет и мальчика Леню, который был младше Раи, но старше Тони. Леня несколько лет прожил в семье, о нем нередко вспоминали и бабушка, и Тоня, он, видимо, был ласковым, мирным и спокойным мальчиком, но умер в подростковом возрасте от туберкулеза, как и его мать.

Иван Васильевич постоянно жил и работал в Москве, в деревню приезжал наездами. А его молодая жена Екатерина с детьми жила в деревне Трясцино, в доме свекора, Василия Осиповича Смолина. Дом был поделен на две части. Одна половина дома была отдана семье старшего сына, Ивана Васильевича, в другой половине дома жил сам старик Смолин вместе с семьей младшего сына Александра. Александр Васильевич так же, как и его старший брат, работал где-то далеко от дома и в деревне бывал редко. Его жена Анна Степановна по каким-то причинам, я думаю, прежде всего, по причине своего поганого характера, сразу заняла по отношению к Екатерине, моей будущей бабушке, резко враждебную позицию. Возможно, она претендовала на роль единственной хозяйки дома, а тут вдруг у нее появилась конкурентка. Впрочем, не будем разбирать, что было в голове у этой злой и бессовестной женщины. Факт заключается в том, что она сумела превратить жизнь Екатерины в настоящий кошмар.

Первые годы самостоятельной семейной жизни, прожитые в доме свекора, вероятно, были самыми тяжелыми для молодой женщины, тяжелыми с точки зрения внутреннего душевного состояния. Работы она не боялась, и обиходить троих детей для нее, наверное, не составляло слишком большой проблемы. Но наступила полоса бед. Самостоятельная жизнь началась с трагедии. Катя родила своего первого ребенка – дочку.

Трудно описать, как бабушка в принципе относилась к детям. Сказать, что она любила детей – значит, не сказать ничего. Я думаю, что в душе она считала всех детей кем-то вроде ангелов, восхищалась их чистотой и нежностью и полагала своим святым долгом их защищать от всего, что могло представлять для них, ангелов, хоть какую-то опасность. Видимо, в ее многотрудной жизни было очень мало источников радости, а дети для доброй и сердечной женщины – всегда радость, всегда чудо. Будучи человеком сурового и строгого воспитания, она не говорила лишних слов, не расточала ласк, но всегда, когда требовалось, бросалась на помощь ребенку страстно и безоглядно. Можно представить, какую бурю чувств вызвало в молодой женщине рождение первенца.

В те же дни вторая невестка Смолиных, Анна, живущая в другой половине дома, тоже родила ребенка – мальчика. Отношения между молодыми женщинами в тот момент, вероятно, были еще вполне нормальными, или их на время сблизили общая радость, общие интересы. Так или иначе, Катя была счастлива, атмосфера в доме была радостной и спокойной. Младенцы, мальчик и девочка, родившиеся примерно в одно и то же время, подрастали, им было уже почти по году. Бабушка рассказывала, что им во дворе на траве расстилали одеяла, они играли на одеялах, возились, ползали, а взрослые любовались ими.

В это лето в деревне среди детей началась эпидемия скарлатины. Приближался какой-то церковный праздник. Все собирались идти в церковь, стоять праздничную службу, причащаться и причащать детей. Причащаться – это значит получать из рук священника ложечку специального церковного вина. Подавая причастие, священник зачерпывает вино ложечкой и каждому, кто хочет получить причастие, подносит ложечку к губам. Таким образом, все, кто приходит на причастие, касаются губами одной и той же ложки. Понятно, что при этом весьма велика опасность распространения какой-либо инфекции. Для взрослого человека опасность заразиться, возможно, минимальна. Но в ситуации, когда известно, что в деревне ходит такая опасная болезнь, конечно, причащать здоровых детей не следовало. Кто-то и говорил об этом молодым матерям, но, как вспоминала бабушка, она подумала – не может быть, чтобы Бог допустил ребенку заразиться во время причастия. И обе женщины, Екатерина и Анна, понесли детей к причастию. Дети заразились скарлатиной, тут же заболели и через несколько дней оба младенца умерли.

Бабушка в разговорах со мной вспоминала эту историю всего один или два раза. Я была ребенком и приходила в ужас, когда представляла себе этих детишек, сначала весело играющих на травке, а потом вдруг умерших. Но помню, что когда бабушка начинала говорить об этом, она произносила несколько слов и замолкала, как будто начинала вспоминать и уже ничего