Книга Призраки парка Эдем. Король бутлегеров, женщины, которые его преследовали, и убийство, которое потрясло Америку 1920-х - Карен Эбботт

а чертовски много. Заодно они обнаружили склад пистолетов, винтовок, ружей и несколько гроссбухов, содержавших информацию о клиентах “Круга”, среди которых значились многие видные граждане Цинциннати. Один из агентов назначил себя временным секретарем на ферме и начал отвечать на телефонные звонки, принимая заказ за заказом от клиентов, ищущих виски для сегодняшних вечеринок. Семеро явились лично в надежде купить несколько кварт и смылись, как только сообразили, что бизнес в руках “сухих” агентов. Захваченный алкоголь агенты сгрузили в здании Почтового ведомства, и тысячи зевак столпились на Волнат-стрит, подсчитывая каждый бочонок и мешок.

Федералы арестовали пятерых компаньонов Римуса, обвинив их в предумышленном нарушении закона Волстеда: Джорджа Коннерса, Джонни Герама, Гарри Брауна и еще двоих снайперов-охранников. Нагрянув к Римусу, они обнаружили, что офис закрыт, свет везде погашен. Агенты направились в особняк в Прайс-Хилл, где двери им открыла Имоджен. Мужа нет в городе, сообщила она, уехал в Мичиган по делам, но сегодня вечером она ждет от него телефонного звонка. Она заверила агентов, что муж обязательно явится в суд.

Офицеры поверили и пожелали даме доброй ночи.

Мужа Имоджен застала в библиотеке беседующим с репортером и поспешила рассказать в подробностях о визите агентов.

– Это просто возмутительно – все они получат по заслугам, – негодовала она. – Напрасно они сюда заявились.

Произнося это, она поигрывала маленьким револьвером с перламутровой рукоятью.

* * *

Спустя три дня после облавы в Долине Смерти федеральный окружной прокурор Джеймс Кларк – первый, кто обратил внимание Виллебрандт на махинации Римуса, – прислал зашифрованное послание: “Праведное светлое пиво уплывает от сатира в чашу моего простолюдина дабы войти в призму и подтвердить на гусенице раздутой и зашпаклеванный куивулуам копьеносец этого сатира через ветвящийся дымоход уплывает”. Она передала письмо для расшифровки другой восходящей звезде Бюро расследований – двадцатишестилетнему Дж. Эдгару Гуверу.

Силы, противодействующие Римусу, взяли курс на сближение.

Показания Карлоса Клеппера

В: Мистер Клеппер, скажите, видели ли вы когда-либо Франклина Доджа-младшего и мистера Римуса вместе, за исключением тех случаев, о которых вы сообщили сегодня утром?

О: Однажды вечером я видел их на Эвклид-авеню в большом автомобиле “пирс-эрроу”.

В: Это было после того, как их застали в комнате вместе?

О: О да.

В: Что они делали в автомобиле?

О: Просто вышли и сели в машину.

В: Откуда они вышли?

О: Этого не могу сказать. Я только видел, как они садятся в машину; вообще-то я остановился на другой стороне улицы, чтобы убедиться, что это Римус.

В: Они выходили из какого-то офиса или из жилого дома?

О: В той стороне стояли жилые дома… Думаю, это дом прямо на углу.

Дом человека – его крепость

Через десять дней после облавы, 31 октября, Римус и Имоджен поехали в Кастом-Хаус, изысканное викторианское здание, в котором располагались двадцать семь правительственных учреждений, включая федеральный суд Южного округа Огайо. Не смущаясь недостатком юридической практики, Имоджен выступала в качестве адвоката своего брата Гарри Брауна, утверждая, что его арест – случай ошибочного установления личности.

– Ваша честь, – заявила она. – Мой брат здесь только потому, что он зять моего мужа по фамилии Браун, и в газетах пишут, что “Г. А. Браун”, названный в ордере вместе с моим мужем, и есть зять моего мужа. Он охотился в Висконсине, когда прочел в газетах о событиях в Цинциннати, где упоминалось о выдаче ордера… Не думаю – в свете того, что он явился сюда сам, и вообще, возможно, это совсем не тот человек, – что вам следует назначать ему столь суровый залог.

В качестве завершающего штриха она добавила, что Римус впервые встретился с ее братом всего три месяца назад.

Несмотря на это, судья назначил Гарри Брауну залог в 15 000 долларов, по 12 000 – Гераму и Коннерсу и 50 000 – Римусу. Имоджен предложила себя в качестве поручителя, сообщив, что она владелица особняка и земельного участка на Прайс-Хилл и у нее достаточно средств поручиться за всех. Суд назначили на весну будущего года.

Римус продолжал деятельность “Круга”, как будто никакой облавы не было в помине. Фактически его арест пошел на пользу бизнесу, поскольку верные курьеры и клиенты перепугались, что источник благ может иссякнуть; ящик виски, который раньше стоил 80 долларов, теперь уходил за 110. Учитывая историю выплат Джессу Смиту, референту генерального прокурора Догерти, Римус рассчитывал, что его просто оправдают, если суд вообще состоится. Для большей гарантии осенью он еще несколько раз встретился со Смитом: в отеле “Вашингтон” в округе Колумбия, в нью-йоркской “Плазе” и в “Клейпул” в Индианаполисе, всякий раз всовывая тому в ладонь тысячные банкноты.

Поздней осенью он еще раз столкнулся со Смитом в Индианаполисе, заметив того в зале вокзала Юнион-Стейшн. Подойдя ближе, Римус увидел и другого человека, облаченного в темно-серый костюм, с сигарой, зажатой в пальцах. Гарри Догерти был довольно упитанным мужчиной, с крупным подбородком и запоминающимися глазами – один карий, а другой голубой, которые слегка косили, как будто он смотрел на два объекта одновременно. Римус все еще прикидывал, в который глаз смотреть, на котором сконцентрироваться в процессе приветствия, когда генеральный прокурор Соединенных Штатов вдруг поспешно метнулся прочь, скрывшись в толпе.

* * *

Наступил декабрь, а с ним праздники и дальнейшее погружение в то, что историк Фредерик Льюис Аллен назвал “первоклассный бунт против утвержденного американского порядка”. Продавщицы в модном универмаге “Пог” в Цинциннати решительно осваивали корсеты нового типа: без костяшек, из черного бархата, с шестью резинками, которые крепились прямо к чулкам. Такие корсеты сохраняли естественные пропорции талии (“Но я кажусь в нем такой толстой”, – жаловалась одна почтенная матрона. “Наоборот, – убеждала продавщица. – Он освобождает вашу диафрагму. И ничего больше не торчит горбом над лопатками”). Арестовали священника и приговорили к штрафу в 600 долларов за то, что гнал самогон у себя в пансионе. Эссеисты анализировали феномен “эмансипе” и роль феминисток в новых романах и пьесах. “Она курит, пьет и чертыхается при каждом удобном случае, – отмечали в “Миннеаполис трибьюн”, – который, судя по замыслу авторов, случается довольно часто”.

Римусы из Прайс-Хилл планировали собственное шумное торжество. Ремонт и обустройство особняка, обошедшиеся в 750 000 долларов, были наконец завершены – аккурат к новогоднему банкету, который должен был стать гвоздем сезона. “Дом человека – его крепость, как известно, – приговаривал Римус. – У меня настоящая крепость, правда же?” В отреставрированном особняке получилась тридцать одна комната, и каждая отражала вкусы хозяйской четы, взращенные ими совместно.

Стены в салоне для карточных игр были разрисованы изображениями покерных комбинаций, с тузами в каждом раскладе. Бильярдный стол в бильярдной – на резных