Книга Государство: переосмысление - Франц Оппенгеймер

правящим классом, что препятствовало ее заселению представителями неимущих классов, и это означает, что классовое «Государство» может возникнуть только в результате процессов завоевания и подчинения.

Подобный подход, назовем его «социологическая идея государства», как будет показано далее, многократно подтверждается хорошо известными историческими фактами, но, несмотря на это, большинство современных историков отрицают такой подход, утверждая при этом, что «Государство» сформировалось в результате межклассовой войны, при которой каждый из классов имел свои собственные «Государства», из которых затем в результате объединения образовалось одно «Государство» с классовой структурой. Поскольку не существует способа получения исторических доказательств обратного, поскольку начало человеческой истории неизвестно, мы должны прийти к заключению «не доказано», если бы дедуктивно не существовало абсолютной уверенности в том, что «Государство», как показывает история, «Классовое Государство» не могло бы возникнуть иначе, как путем завоевания и воинственного порабощения. Масса фактических данных показывает, что наши простые расчеты исключают любой другой результат.

Часть Б. Социологическая идея Государства

К изначальной, социологической, идее государства я добавил экономическую составляющую, которую сформулировал следующим образом:

Чем же является Государство с точки зрения социологической концепции? Государство, полностью по своему происхождению, значительно и почти полностью на начальных этапах своего существования, является социальным институтом, насильно навязанным победившей группой людей над побежденной группой с единственной целью — для утверждения Господства победившей группы над побежденными и для защиты от восстаний изнутри и нападений извне. Телеологически такое Господство не имеет никакой иной цели, кроме как экономической эксплуатации побежденных победителями.

Все примитивные государства, известные истории, возникали подобным образом11. Но даже в тех случаях, когда исторические факты говорят об обратном, речь идет, как правило, об объединении двух развитых примитивных государств в единую структуру. Другим вариантом такого объединения является формирование единого «блока» для противостояния внешней угрозе, — как в той басне, когда стадо овец избрало медведя своим «королем» для защиты от волка. Но даже в этом случае форма и содержание Государства были точно такими же, как и в тех государствах, которые никто не завоевывал и которые сразу стали «волчьими государствами».

Для доказательства доктрины возникновения Государства вполне достаточно небольшого исторического экскурса. В истории есть множество примеров того, как воинственные племена завоевывали новые территории, что в итоге приводило к формированию нобилитета из представителей завоевателей и созданию нового Государства. В Месопотамии волна завоевателей следует одна за одной, что приводит к частой смене государственного устройства — вавилоняне, амориты, ассирийцы, арабы, мидяне, персы, македоняне, парфяне, монголы, сельджуки, татары и турки; в пределах Нила — гиксосы, нубийцы, персы, греки, римляне, арабы, турки; в Греции — дорические государства; в Италии — римляне, остготы, ломбардцы, франки, германцы; в Испании — карфагеняне, вестготы, арабы; в Галлии — римляне, франки, бургундцы, норманны; в Британии — саксы и норманны. В Индии наблюдается подобная же картина — страну наводняют множество воинственных кланов, которые делят между собой не только материк, но и острова в Индийском океане. Аналогичная ситуация складывается и в Китае, ставшем ареной ожесточенной борьбы. В европейских колониях в Южной Америке и Мексике, имевших до завоевания государственные структуры, просматривается схожая картина: завоеватели устанавливают свои собственные порядки и подчиняют себе коренных жителей. На тех территориях, где отсутствует оседлое население со своими государственными структурами, а имеют место быть только кочевые охотники, которых невозможно поработить, — последних либо истребляют, либо вывозят завоеватели в целях эксплуатации и принудительного труда — так возникает работорговля.

Единственное исключение встречается только в тех европейских колониях, в которых прямо запрещалось восполнять отсутствие коренного населения путем ввоза рабов. Одной из подобных колоний были Соединенные Штаты — одно из наиболее могущественных государств в человеческой истории, а исключительность Соединенных Штатов в части запрета восполнения коренного населения за счет рабов объяснялась тем, что в страну постоянно и добровольно прибывали массы людей, которые незамедлительно вовлекались в экономические отношения. Основным источником новоиспеченных эмигрантов были либо примитивные государства, либо те государства, где уровень эксплуатации людей достигал невыносимого уровня, которые решились на переезд в Новый Свет, как только средства передвижения достигли приемлемого уровня, — в этом случае можно говорить об инфицировании страны-реципиента чуждой «государственностью». В тех колониях, где иммиграция в силу ряда причин была ограниченна (дальние расстояния, высокие затраты на переезд, правила и политика в отношении привлечения иммигрантов), наблюдается такая стадия развития Государства, которую в настоящий момент мы признаем в качестве ожидаемой и окончательной, но для описания которой еще даже не подобрана соответствующая терминология, — ведь согласно законам диалектики на смену количественным изменениям следуют изменения качественные, а старая форма наполняется новым содержанием. Несмотря на сильное влияние внешних сил, мы по-прежнему имеем дело с «Государством», поскольку именно оно осуществляет регулирование и обеспечивает условия для совместного проживания больших групп людей. Однако это больше не «Государство» в его устаревшем понимании, — оно больше не является инструментом политического господства и экономической эксплуатации, осуществляемой в интересах одной социальной группы. Более того, это уже и не «классовое Государство», так как оно больше напоминает результат действия «общественного договора». К примеру, австралийские колонии, за исключением Квинсленда, где до сих пор эксплуатации подвергается добрая половина порабощенных канаков, практически достигли описанного выше уровня развития «Государства». То же самое можно сказать и о Новой Зеландии.

До тех пор пока не будет достигнуто общего понимания и согласия в отношении исторического происхождения и сути «Государства» (или значения слова «Государства» с социологической точки зрения), было бы неправильно использовать новый термин или название для обозначения наиболее развитых государств. Таким образом, несмотря на все возражения, многоплановый термин «Государство» будет использоваться исследователями и впредь, так как его использование позволяет делать слишком обобщенные трактовки. Однако для целей данного исследования мы предлагаем использовать совершенно новую концепцию и будем говорить о результате нового процесса как о «свободном гражданстве свободных людей»12.

В рамках данного исследования по возможности будут рассмотрены факты об истории и развитии рас, а также ряд государств, о которых обычно умалчивает так называемая «Всеобщая история». Здесь необходимо отметить, что предложенный нами подход по изучению природы «Государства» действует без каких-либо исключений. Вне зависимости от того, идет ли речь об островах Малайского архипелага или «величайшей социологической лаборатории» — Африке, абсолютно везде, где племена достигали определенного уровня развития, рано или поздно в результате захвата власти одной социальной группой возникало «Государство», основным смыслом которого была и остается экономическая эксплуатация покоренных социальных групп.

Проведенный нами краткий обзор не только доказательство тех фундаментальных положений, исследованию которых мы в первую очередь обязаны юристу