Книга Гимназистка. Нечаянное турне - Бронислава Вонсович

— Обещаю, — сквозь зубы выдавил Песцов и раздражённо дёрнул ухом.

— И сами примете участие.

— Хорошо. Но только если не услышу ни единого слова от вас до конца концерта.

Он оскалил зубы столь угрожающе, что Соболева аж отпрыгнула, после чего он потерял к ней всякий интерес и опять уставился в восхищении на сцену. Соболева же деловито заозиралась, потом подозвала к себе мужика, в котором я узнала встретившего нас вчера, пусть он одет был уже не на старинный лад, а вполне себе современно. Начальница что-то зашептала своему подчинённому, тот в ответ недовольно забубнил. Она шикнула, наверное, опять пообещала, что уволит, и ногой притопнула, после чего испуганно покосилась на Песцова, но тот даже не дёрнулся в её сторону. Мужик вздохнул, посмотрел укоризненно и куда-то ушёл, а его начальница обессиленно прислонилась к стене. Вот так: спиритического сеанса ещё не было, а его зачинательница утомилась до такой степени, что ноги не держат.

Я в упор не помнила, любила ли я оперу раньше, в той жизни, но в этой искренне наслаждалась вокалом мисс Мэннинг. И не только я: зал заворожённо внимал переливам её голоса, не было слышно даже дыхания, не говоря уже о разговорах или кашле. Песцов так вообще подался вперёд, поедая певицу глазами и чуть ли не облизываясь. Магия не действовала только на Соболеву: она явно маялась у стены, вздыхала, поднимала глаз к потолку и шевелила губами. Возможно, подсчитывала прибыль от концерта, а возможно — время, оставшееся до его конца. В любом случае она молчала, что само по себе было замечательно.

Концерт затянулся. Программа давно закончилась, но зрители в который раз умоляли мисс Мэннинг спеть что-нибудь ещё, и она снисходила к их просьбам. Соболева начала нервно пристукивать каблуком, но замерла сразу, как только Песцов к ней повернулся, и встретила его полной неподвижностью и сладко-вопросительной улыбочкой. Рот открывать в недоуменном вопросе она предусмотрительно не стала.

На сцену неожиданно забрался какой-то хлыщ и, припав на одно колено перед мисс Мэннинг, страстно заговорил, пытаясь облобызать обе руки певицы.

— Ой, уведут, — испуганно выдохнула Соболева, подавшись к Песцову своим могучим бюстом. — Дмитрий Валерьевич, как есть уведут мисс Мэннинг. Куда же вы смотрите?

Песцов сразу развернулся от неё, чертыхнулся и скомандовал опускать занавес. Как назло, что-то там в механизме заело, он скрежетал, но ни в какую не хотел проворачиваться. Тем временем на сцене разыгрывалось целое представление. Мисс Мэннинг безуспешно пыталась выдрать руку у слишком активного поклонника её ли, её ли таланта, что, впрочем, не существенно в данном случае. Она что-то успокаивающе говорила, и с её лица не сходила улыбка, которая казалась намертво приколоченной. Но вот взгляды, которые она бросала на нас, явно были умоляющими. Песцов самолично дёрнул рукоятку, и занавес свалился на сцену, словно только и ждал, когда его наконец уронят.

— Боги мои, вы же сломали механизм, — возмутилась Соболева.

Она бросилась к рукоятке и подёргала, но та заклинилась намертво.

— Его сломали до меня, — бросил уже на бегу Песцов.

Я последовала за ним, справедливо полагая, что моя помощь может понадобиться скорее мисс Мэннинг, чем Соболевой, которая для дёрганья рукоятки переводчик не требовался.

Поклонник стоял на коленях уже двумя ногами, но скорее для устойчивости, потому что амбре от него неслось… хорошенькое такое амбре спиртоперегонного заводика, маленького, но работающего без остановки. Уставившись на мисс Мэннинг покрасневшими глазами, он беспрестанно твердил:

— Богиня. Сирена, заманившая в свои сладкие сети Одиссея. Звезда на моём небе. Снизойдите ко мне, о прекраснейшая!

— Дмитрий, что он говорит? — испуганно спросила мисс Мэннинг, пытаясь вернуть руку себе.

Но поклонник держал её крепко. Наверное, боялся свалиться без дополнительной опоры. Впрочем, с опорой он тоже покачивался.

— Делится историями из древнегреческой мифологии, — бросил Песцов.

Он толкнул соперника так, что тот не удержался и полетел на пол, потащив за собой мисс Мэннинг, которая завизжала ничуть не тише, чем пела раньше. Народ за занавесом заволновался, раздались крики: «Убивают!», «Пожар!» и почему-то «Воры!» Но лезть сюда и проверять, что случилось, никто не торопился, напротив, вопли удалялись, причём частота их усиливалась, а в криках начал лидировать пожар, пока не победил полностью.

Но если это и волновало кого, то только Соболеву, которая почему-то тоже испуганно запищала: «Пожар» и забегала вокруг Песцова с неизвестным поклонником певицы, которые учинили самую настоящую драку. Кто ударил первым, я не видела, поскольку пыталась успокоить мисс Мэннинг, которая только чудом не сорвалась в истерику после того, как чуть не свалилась на пол в компании пьяного.

— Господа, прекратите немедленно, — сменила пластинку Соболева, которую лёгкая круговая пробежка привела в чувство. — Дмитрий Валерьевич, я вам говорю!

Она ухватила Песцова за рукава, этим воспользовался его соперник и съездил Песцову по уху. Метил-то он в нос, но Песцов успел отклониться, поэтому не сильно пострадал.

— Ксения Андреевна! — прорычал он почти как Львов. — Вы моей смерти хотите?

— Да нет же, — испугалась она и взвыла как пароходная сирена. — Гришка!

Я было подумала, что она напрасно зовёт того, кого не так давно отправила по делам. Но нет: мужик подскочил и преданно уставился на директрису, вытянув руки по швам и ожидая команды. Соболева его не разочаровала:

— Быстро хватай того господина за шиворот. И выбрось его из моего театра! Вон! Немедленно. Ишь, удумал скандалы у меня устраивать.

Скандалист попытался было воспрепятствовать своему разъединению с дамой сердца, к которой он тянул руки со словами мольбы непонятно о чём, но Гришка встряхнул его так, что раздался лязг зубов, и поволок на улицу. И то дело: этому господину точно нужно было остыть.

— Богиня! — взвыл он напоследок. — Услада сердцу моего! И очей!

И протрезветь.

— Какой кошмар! — с чувством сказала мисс Мэннинг. — Куда смотрит полиция? Дмитрий, как вы могли быть столь жестоким?

— Он вас спасал, — встала я на сторону Песцова. — Он дрался как Геракл с немейским львом. И даже пострадал в борьбе.

Песцов смущённо дёрнул покрасневшим пострадавшим ухом. А я забеспокоилась, не посчитают ли мои слова намёком на правящую династию. Боже мой, я же совсем забыла, что у власти сейчас как раз Львовы. Но Соболева английский язык не понимала, а мисс Мэннинг вряд ли интересовали столь тонкие материи.

— Хм…

— Филиппа, я как мог, пытался вас оградить. Кто мог представить, что в театр пустят настолько нетрезвого типа? — И Соболевой по-русски: — Ксения Андреевна, почему на концерт пустили пьяного?

— Не могли пустить пьяного, — запротестовала Соболева. — Он наверняка уже здесь напился.