Книга Плохие девочки - Татьяна Веденская

– Добрый вечер гулящей общественности, – сказала Ольга так, что все поняли – отдана команда «вольно». Ольга щелкнула пальцами, и первый молодой человек моментально подал ей шампанского и клубники на белоснежной тарелочке. Где он ее, кстати, раздобыл в моем доме? Впрочем, не исключаю того, что он принес ее с собой в кожаном портфельчике.

– Тост! – радостно громыхнул Пашка. – Желаю всем полноты… – тут он, видимо, запнулся, потому что забыл, какой именно полноты он желает. Повисла забавная пауза.

– Оригинально, – хмыкнула Ольга. – Полноты мне еще никто не желал.

– Извиняюсь. Будем! – выдавил из себя покрасневший Пашка. Позже он сидел, пьяненький и совершенно счастливый, смотрел на меня, на Эльку и, не имея никаких на нас претензий, умильно бормотал:

– Девочки мои! Девочки! – И жмурился на свет от фонаря, которым ему светили в глаза неуемные Карасиковы дети. Тимофей хихикнул, подмигнул мне, и мы чокнулись рюмками. Карасик же ни с кем не чокалась. Просто выпила согласно отданной команде. В общем, рулила Ольга. Она решала, когда следует обновить закуски, а когда следует налить. В какой-то момент она скомандовала моему бывшему несостоявшемуся Пашке:

– Хватит пить. Давай-ка лучше посуду помой. Что-то все грязное, – и он пошел. Я остолбенела, когда увидела, как мой подвыпивший горемыка пошел в ванну и склонился там над горами тарелок. Только не спрашивайте меня, почему в ванной. Говорила же, раковина сломана. А у Тимки никак руки не дойдут. Или ноги. Да и потом, я все-таки каждый раз испытываю некоторую неловкость, когда он что-то курочит в моем невероятно разваливающемся доме. Все-таки чужой человек, хоть и друг. Зачем ему это надо? Зачем это нужно мне?

За всей этой суетой, за разбитыми бокалами, пролитым на скатерть дорогущим Ольгиным шампанским, за поздравлениями президента, которые умный Серега скачал из Интернета задолго до прихода Нового года в наши московские широты, я так и не сумела выкроить время и поговорить с Карасиком по душам. Я видела, как ей плохо. Было понятно, что она очень страдает. Дети, кажется, так и не поняли, куда делся их блудный отец. Они, кажется, думали, что он уехал в какую-то очередную командировку и скоро приедет. Вовочка часто звонил Стасу на мобильный и о чем-то с ним долго разговаривал, после чего Карасик разражалась новой порцией слез. А я крутилась, вылавливала из ванны тарелки, вылавливала с лестничной площадки Элю с Вовочкой, которые выбежали туда смотреть, как тетя Оля целуется. В общем, меня хватало только на то, чтобы ласково и поддерживающе улыбнуться, если мои глаза встречались с Карасиковыми. Но этого, конечно, недостаточно. Поэтому, когда куранты били свои магические двенадцать ударов у нас в Москве, я загадала три желания, как я это делаю обычно.

Первое желание: Чтобы все были живы-здоровы.

Второе желание: Чтобы мы с Элькой наконец-то попали в Диснейленд.

Третье желание: Чтобы Стас Дробин и стерва Сухих получили по заслугам.

Желания у меня были, в общем-то, переходящие, как знамя. Из года в год они не менялись, потому что, чтобы все были живы-здоровы, я действительно всегда очень хотела, и пока (тьфу-тьфу) это сбывалось. Чтобы попасть в Диснейленд – это у меня была такая идея фикс, уж не знаю почему. Марлена как-то рассказывала, как она была в одном из этих парков, и подтвердила, что это – совсем не одно и то же, что у нас тут, в парках отдыха. Там есть еле уловимое чувство полета. Там можно хоть целый день летать с одной вершины дерева на другую, можно видеть на много километров вперед, можно даже простудиться от ветра, который продувает тебя на высоте. Я хотела этого. Я представляла себя летящей ввысь и падающей вниз, хохочущей, как ребенок. Но это желание пока что не сбылось. Да и не было особых шансов, чтобы оно сбылось. Не на зарплату врача в поликлинике, выписывающего с утра до вечера таблетки и выдерживающего натиск больных старушек, которые в борьбе за здоровье могут половину поликлиники разнести в щепки.

Третье желание тоже обычно было: встретить принца на белом коне. Я писала его больше для проформы, так как не особенно верила в принцев. Впрочем, знакомство с Марленой заставило меня во многом пересмотреть свои стандарты. Иван Ольховский был, конечно, мечтой поэта, точнее поэтессы. Симпатичный, молодой, без вредных привычек драться или надираться до полусмерти по выходным, владелец собственной сети каких-то интернет-порталов. Не жалеет денег на жену, что уже делает его практически святым. В то время как Карасиков Стас выпиливал ей по кусочку мозга за каждое купленное платье, а Авенгин странный муж с татуировками на фалангах пальцев вообще частенько забирал у нее честно заработанные гаданием и шарлатанством деньги, Иван Ольховский спокойно оплачивал жене СПА-поездки в Турцию и выдавал ежегодные суммы на обновление гардероба. Так что принцы существуют, ничего не скажешь. Так что я писала желание, хоть и не верила в него до конца. Теперь, когда передо мной встал вопрос, каким из желаний пожертвовать ради Карасикова счастья и благополучия, я без промедления выкинула из списка последнее. Без принца я еще годик перекантуюсь, а вот без Диснейленда – нет, отказываюсь. Хочу летать.

– Галь, ты что такая загадочная? – спросил меня Тимофей, глядя на меня из-под бороды и шапки Деда Мороза. – Не подавилась? По спине не постучать?

– С Новым годом! – кричали все вокруг. Телефон раскалился от обилия желающих поздравить нас или быть поздравленными. Звонила Марлена, кричала что-то про «светлое будущее» для всех, кроме Сухих. Звала в гости второго числа.

– Первого не могу, мы тут явно не сможем встать. У нас еще два ящика виски! – радостно поделилась она.

– Давай подарки! – кричали Сашкины дети, пытаясь сорвать с Тимофея камуфляж. Эля стояла и смотрела на Тимку с таким задумчивым видом, что я усомнилась, что в следующем году мне удастся ее снова как-то убедить в существовании волшебника с белой бородой.

– А кто прочитает стишок? – попытался кокетничать Тимка.

– А кому я могу и бороду подпалить? – спросил в ответ Серега, размахивая горящим бенгальским огнем. Тогда вмешалась Ольга, выстроила детей по росту и, кажется, по цвету волос, велела читать стихи и петь песни. Тимка еле дождался конца всей этой самодеятельности. А вот у Пашки никаких проблем не было. К моменту наступления Нового года он уже мирно спал на кресле в углу, убаюканный достаточным количеством алкоголя. И что самое обидное, его пьяный умиротворенный вид ничуть не раздражал Эльку. Я лично видела, как она стояла рядом с ним и гладила его по волосам. Вот что у детей в голове, мне скажите? В общем, Новый год удался. Мы даже ходили запускать фейерверк, но тут с нами случился конфуз.

Фейерверк у нас был один – большой, стоил, как три бака бензина для моей колымаги. Мы на него сильно рассчитывали. Он должен был всех поразить, должен был разукрасить небо какими-то мерцающими звездами и сиянием, бла-бла-бла. Нет, ничего не хочу сказать. Он сработал. Мы запускали его с детской площадки около моего дома, но даже тут нам пришлось минут двадцать ждать, чтобы освободилось более-менее пристойное место для нашего салюта. И пока мы ждали, поняли, насколько бледно смотримся на фоне остальных цветов и фонтанов огня, зажигающихся в небе.