Книга Ангельская пыль - Ольга Лучезар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стоило коснуться виском мягкой подушки, как я мгновенно отключилась.
__________________________________
* Мелкий торговец наркотиками.
* Угостить кого-либо маленькой дозой наркотика.
– Маааш, дай выпить… Маааш… Умираю… – донёсся издалека слабый голос отца.
Вздохнула… и тут же резко распахнула глаза. Отбросив одеяло, подскочила с постели и быстро завертела головой, пытаясь понять, как он сюда попал. В проёме двери стоял какой-то помятый, явно измученный похмельем, мужик лет сорока. Моя кровать сдвинута.
– Выйди из моей комнаты, – попросила отца, хриплым от сна голосом.
– Маааш, плохо мне. Умираю… Помоги… – сдавленно просипел еле живой отец, покачиваясь на корточках из стороны в сторону и приглаживая рукой свои топорщившиеся чёрные с проседью волосы.
– Я сказала, выйди из моей комнаты, – процедила я, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать.
– Нааалееей…
– Пап, дай мне поспать, – перевела взгляд на стенные часы и добавила: – Время восемь утра, ты издеваешься?
– Маааш, ну налей… Сдохну ведь… – поднял он на меня свои мутные, бесцветные глаза, от которых у меня всякий раз внутри всё переворачивалось. И грудь раздирало. От жалости. К родителям. К себе. А теперь ещё и к Серому: не успев родиться, он уже вынужден терпеть всё это.
Удушающий спазм стальным кольцом сковал горло, мешая дышать и не давая выдавить из себя ни слова. И я бы сдержалась. Смогла. Но колкая боль в сердце не позволила, и слёзы всё же обожгли мои глаза.
– Пап, пожалуйста, уйди. Уйди! Уйди!!! – закричала в голос. – Нет у меня ничего! Ты же знаешь, что нет!
Отец упал передо мной на колени, как-то обречённо сжимая рукой свою шею.
– Тогда денег дай. Дай… – захрипел. – Мне выпить нужно. Горит всё.
«И у меня всё внутри горит, пап… Настолько, что завыть хочется…»
Принялась с остервенением вытирать лицо руками, прогоняя непослушные злые слёзы и борясь с глухим отчаянием.
А уже в следующий момент помятый мужик отсоединился от косяка и, сильно покачиваясь, зашёл в комнату. Подошёл к столу, порылся в полупустых ящиках, пошарил руками по полкам.
Того, что им нужно у меня не было: ни денег, ни выпивки. Только книги, памятные мелочи, фотографии…
Мужик схватил своими грязными руками первое попавшееся фото. А на нём… На нём запечатлена улыбающаяся крёстная. Красивая… Заботливая… Настоящая… Такой я её и запомнила… Единственного родного человека, который до самой своей смерти поддерживал меня. Я называла её мамой и никак иначе.
Дикая тоска сжала сердце. В ушах загудело. Настырно. Протяжно. Перед глазами поплыло.
– Не трогай, – выдавила из себя и сорвалась.
Подлетев к нему, вырывала из рук рамку и прижала к груди.
– Ты чо, ох*ела? Налей нам выпить, тварь. Будь человеком… – заплетающимся языком сказал мужик, протягивая ко мне руки. Увернувшись, отбросила рамку на кровать и схватила его за предплечья.
– Пошёл отсюда! – рявкнула я, дёргая его в сторону выхода.
Не ожидая от меня такой прыти, он растерялся и, по-видимому, на автомате пробежал до самой двери.
– Выметайтесь из моей комнаты! Ещё раз войдёте, и я вызову полицию!
С этими словами я подалась к отцу, толкая его вон, и он, не удержавшись, упал на четвереньки. Всхлипнув, отвернулась, не находя в себе сил наблюдать за этой картиной. Я не хотела так поступать. Не хотела! Но по-другому не получалось!
Как только они исчезли из поля зрения, я прикрыла дверь, вернула кровать на место и, упав на неё, беззвучно разревелась в подушку.
Немного придя в себя, судорожно схватила телефон и присела на кровати. Трясущиеся пальцы лихорадочно заскользили по дисплею, набирая сообщение:
«Я согласна. Но с условием».
Продолжая сжимать в руке мобильный, я отрывисто вздохнула.
Смириться с неизбежным и жить с грузом прошлого – совсем непросто. Но и терзать себя – нет никакого смысла. Я уже привыкла запирать на засов все невзгоды и горести, добавляя в свой сундучок с прошлыми тягостными воспоминаниями новые.
Неожиданно оживший телефон заставил меня подпрыгнуть на месте и уставиться на дисплей – Буран.
Вдох-выдох, и, прочистив горло, я приняла вызов:
– Привет.
– Доброе утро, – послышалось спокойное приветствие.
Без лишних слов и предисловий перешла к делу.
– Мне не нужны деньги… Моя цена – это аренда квартиры, – задумалась на секунду и, прикинув, уточнила: – На полгода.
Повисла неловкая пауза, и я поспешила её заполнить, объясняя:
– Не волнуйся, мне не нужна навороченная квартира в центре города. Всего лишь крошечная однокомнатная квартирка или студия: чистая, можно даже на самом краю мира.
И снова тишина. Напрягающая, давящая на нервы с такой силой, что я уже с трудом справлялась с острым желанием послать всё к чёрту.
– Будет тебе квартира, – заключил Буран резко и, мне показалось, зло.
Не сообразив сразу, что ему ответить, тихо поблагодарила:
– Спасибо.
– Я позвоню, – бросил Кирилл и отключился.
До боли прикусила губу, не веря, что ещё совсем немного, и буду жить отдельно. Вдали от всего этого… Зажмурилась, расслабленно откидываясь на спину.
Правда, не стоит забывать, что это не новогодний подарок, а плата за работу, которую мне ещё только предстояло выполнить – добыть для Бурана то самое – «что-то интересное»…
Не знаю сколько времени я лежала и смотрела пустым взглядом в потолок, но вскоре признала, что больше уснуть не смогу.
Пока переодевалась и приводила себя в порядок, раздумывала куда податься. По воскресеньям кальянная открывалась в три часа дня – значит, у меня оставалось свободных четыре часа.
Вспомнив, какой сегодня день недели, улыбнулась и непроизвольно сглотнула, почувствовав внезапный голод. До головокружения захотелось сладкого. До дрожи. Немедленно. И это неудивительно, вот уже два месяца, как каждое моё воскресное утро по традиции начиналось с завтрака в уже полюбившейся кофейне «Бонжур». Маленькая слабость, в которой я не могла отказать ни себе, ни Серому.
Достала из тайника банковскую карту, сунула ноутбук в рюкзак и, стараясь не попадаться своим на глаза, покинула квартиру.
Запирая входную дверь, задумалась над тем, что родители так и не заметили пропажи ключей. Впрочем, как я и думала…
Всю дорогу до торгового центра желудок урчал в предвкушении восхитительного лакомства.
