Книга В твоих сильных руках - Джилл Шелвис

Из бара, слегка покачиваясь на высоких каблуках, выбежала симпатичная блондинка, а сразу вслед за ней — хорошенькая брюнетка. Обе смеялись.

— …и он предложил подбросить меня домой! — воскликнула блондинка.

— Ну ты же сама сказала, что хочешь секса, — ответила брюнетка.

— Да, но посмотри на меня! Я сегодня выгляжу на девять баллов, может даже — на все десять. И никто, кто выглядит хуже, не имеет права везти это тело домой. — Заметив Джекса, она тут же повисла на нем. — Привет, красавчик! Не видела тебя всю неделю. Много работы? Или, наоборот, никакой?

— И то и другое понемногу, — ответил Джекс, пытаясь высвободиться.

— Пойдем выпьем с нами на сон грядущий, — предложила блондинка, обвивая его шею руками.

Мэдди критически оглядела свой наряд. Ну ладно, допустим, одета она на четверочку, но она же не невидимка.

Подъехало такси, и блондинка улыбнулась.

— Вот и наш экипаж. Джекс, — хрипло прошептала она, схватив его за руку, — ты с нами?

Он помотал головой, блондинка с брюнеткой вздохнули, залезли в машину и растворились в ночи.

— Надо было тебе поехать, — сказала Мэдди минуту спустя. — Я тебе помешала.

— В чем именно?

— Ну, сорвала секс на троих.

Он удивленно изогнул бровь:

— Думаешь, это то, что мне нужно?

— Кажется, это главная мечта любого мужчины.

— Как знать, может, меня устраивает моя теперешняя компания.

Мэдди невольно смягчилась — наверное, на сегодня сильных эмоций и так перебор. Ветер усилился, но куртка Джекса защищала ее от холода. А еще ей было просто приятно стоять с ним на улице.

— Замерз? — спросила она, надеясь на отрицательный ответ.

— Не особо. Давай отвезу тебя в отель. — Он указал на красный джип.

— А как же твой байк?

— Они оба мои. Но в джипе тебе будет теплее.

— Даже не знаю.

Он посмотрел ей в лицо, его глаза были темными, взгляд теплым, внимательным.

— Путь не близкий.

— Да, — согласилась она. — Но садиться в машину к незнакомому мужчине еще глупее, чем целоваться с ним.

— Хочешь, я предоставлю рекомендации?

— От блондинки на девять-или-десять баллов? — спросила она.

Он рассмеялся, и Мэдди внезапно стало жарко. Джекс приобнял ее и проводил к джипу.

— Думаю, ты достойна лучшего. — Он открыл пассажирскую дверцу и подождал, пока она примет решение. Кто же он — галантный супергерой или скользкий тип, который завлекает ее в свое логово?

Сложно сказать.

Она пригнулась и залезла в салон автомобиля. Джекс не сделал ни единого намека на свои истинные намерения, ни когда заводил джип, ни когда они выезжали с парковки.

Мэдди смотрела в окно и думала, что пока что супергерой и скользкий тип идут ноздря в ноздрю. Не то чтобы это имело значение. Не сейчас, когда где-то глубоко внутри она хочет их обоих.

Глава 5

Как раз в тот момент, когда ты решишь, что опустился на самое дно, кто-то обязательно протянет тебе лопату.

Фиби Трегер

Джекс довез ее до отеля, и они оба воззрились на неосвещенные окна здания.

— Проблемы с электричеством? — спросил он, заглушая двигатель.

Хорошо бы, нет.

— Не знаю.

— Твои сестры внутри?

— Это мне тоже неизвестно.

Джекс снова завел мотор и поехал вокруг отеля. Мэдди подпрыгнула, когда они резко рванули с места, и тяжело сглотнула.

— Надеюсь, эта не та часть сказки, где меня может съесть злой волк?

Он бросил на нее озорной взгляд:

— Что же все-таки случилось между тобой и теми, кто тебя может съесть?

Мэдди нервно хихикнула, а он позволил себе хулиганскую улыбку, которая с одинаковым успехом могла и напугать ее, и заставить сердце биться чаще.

— Вот что я тебе скажу, — сказал он бархатным голосом. — Если у меня когда-нибудь появится шанс съесть тебя, обещаю — тебе понравится.

По телу Мэдди побежали мурашки. И не только. Но все эти реакции она оставила при себе, поскольку они как раз подъехали к коттеджу, в окнах которого горел свет.

— Как ты узнал, что надо ехать сюда?

— Я бывал здесь в детстве. Однажды вместе с Фордом и Сойером мы обмотали весь дом туалетной бумагой.

Ее не удивило, что юность Джекса была бурной. Кажется, у него вообще все было бурным.

— Правда?

— Ну да. И когда отец Сойера обнаружил это, уж он выбил из нас дурь. А затем передал в руки твоему дедушке. А тот, вместо того чтобы повторно надрать нам зад, заставил отмывать стены и заново покрасить весь отель. Отличный был парень. — Он бросил взгляд на коттедж, и Мэдди проследила за его взглядом. Он взглянул на окна — Хлоя и Тара обе смотрели на них.

— Твои сестры не кажутся особо счастливыми, — заметил он.

— Да, у меня есть способность делать людей несчастными.

Его мозолистая рука коснулась ее спины. Мэдди вздрогнула — она смотрела в окно джипа и никак не ожидала прикосновения. И тогда он очень нежно погладил ее по шее — Мэдди затопило приятное тепло.

— Не знаю, — очень тихо прошептал он. — Меня ты за этот вечер точно несколько раз сделала несчастным. — Он провел большим пальцем по ее затылку.

Один из них — даже неясно, кто именно, — подался вперед, и вот уже ее руки оказались на его груди, а его руки потянулись к ней, притягивая все ближе — насколько позволяла консоль между ними.

— Мои сестры…

— Они не увидят, что происходит в джипе. — Он коснулся ее губами, и снова этих легких, мимолетных поцелуев ей было мало, слишком мало… Но услышав тихий стон и поняв, что стонет она сама, Мэдди отпрянула от Джекса.

— Да, — сказал Джекс, пристально глядя на нее. — Вот таким мне твое лицо нравится больше.

— Ты о чем?

— Сейчас на нем отражается желание. Страсть. А не страх.

Примерно секунду она переваривала услышанное. А переварив, отвернулась, чтобы открыть дверь и выйти из машины, но он мягко притянул ее к себе и снова поцеловал — на сей раз поцелуй был горячим и глубоким. Мэдди плотно сомкнула веки, отдаваясь этой ласке, ему и тем ощущениям, которые он в ней пробуждал. Он так здорово целовался, был таким вкусным, и его прикосновение, его запах, жар его тела — все вместе производило такой эффект, что Мэдди никак не могла отказать себе в этом наслаждении. Ей это просто необходимо! Она заслужила! И, позволив себе толику удовольствия, она стала гладить его тело — каждую часть, до которой могла дотянуться, впитывая, как губка, поощрительные стоны, срывавшиеся с его губ.