Книга Город как безумие. Как архитектура влияет на наши эмоции, здоровье, жизнь - Сара Уильямс Голдхаген

Строители и архитекторы: люди, принимающие решения, и их решения

Скучные здания и унылые места – почти повсюду, куда бы мы ни повернулись. Так кто же именно ответствен за нашу архитектурную среду? Кто принимал решения и какого рода информацией при этом руководствовались они? Какие решения принимались представителями ушедших поколений? И что могли они сделать, чтобы отрицательно или положительно повлиять на то, как мы, наши дети и дети наших детей проведем свои жизни?

Среди групп, оказывающих влияние на дизайн городских сред, крупнейшие – строительные компании, компании-производители строительных изделий и компании – застройщики. Это бизнесмены, чья главная цель – прибыль. В целом торговля строительными сооружениями – одна из наименее эффективных и самых расточительных индустрий в Соединенных Штатах. И поскольку строительные компании, как правило, в отличие от большинства компаний в других секторах экономики, мало вкладывают в исследования и развитие, они крайне невосприимчивы к инновациям. Более того, строительные компании и поставщики строительных материалов, инструментов и отделочных материалов уделяют главное внимание факторам – например, цене, легкости транспортировки и складирования, – которые имеют лишь косвенное отношение к нуждам будущих потребителей или не имеют к ним отношения вовсе. Подход строительных компаний и поставщиков аналогичен принципам высокоприбыльного гиганта – производителя домашней мебели IKEA, который требует, чтобы предметы интерьера не только легко собирались, но также легко штабелировались на его огромных складах, будучи уложенными в плоскую упаковку.

Строители недвижимости, будь она жилого, коммерческого или смешанного назначения, связаны многочисленными ограничениями помимо стоимости рабочей силы, районирования и строительных норм. Что и как застройщики строят, зависит от состояния экономики и ее прогнозируемого роста, непостоянства и причуд кредитования и финансирования, постановлений муниципальной власти, качества доступной рабочей силы, источников строительных материалов на рынке. Временны́е рамки, в которых действуют застройщики, определяются запросами рынка и по правде не имеют отношения к внедрению качественного дизайна и продуманного строительства. Некоторые застройщики, такие как Джонатан Роуз в Нью-Йорке, могут руководствоваться более широкими социальными целями, – выбирая бедные районы для своих объектов, строя удобное, хорошо спроектированное, доступное жилье. Однако факт остается фактом: строительство недвижимости – это бизнес. Без ослабления регулирования и смягчения требований обслуживание общественных потребностей возможно только в той степени, в которой оно приносит прибыль.

В следующих главах мы рассмотрим примеры во многих сферах – от производства до розничной торговли и применения в офисах – прибыльного, инновационного хорошего дизайна. Однако существующая структура строительства недвижимости не способствует применению высококачественных материалов и экспериментам. В случае любого проекта поиски финансирования, получение разрешений и сам процесс строительства занимают месяцы, а то и годы. Высокие проценты, которые застройщики платят инвесторам – как правило, банкам, – заставляют завершать строительство настолько быстро, насколько возможно. Все это активно побуждает застройщиков использовать стандартные планы застройки и типовые проекты домов; полагаться на знакомые, легкодоступные подручные материалы; использовать их самым привычным образом и прибегать к стандартным (а на самом деле сплошь и рядом не соответствующим стандартам) строительным методам.

А что же дизайнеры? Конечно, они должны с бо́льшим вниманием, чем застройщики, относиться к жизненным потребностям людей. В конце концов, в большинстве школ дизайна учат не только общаться с заказчиками, но и исполнять роль блюстителей общественных интересов, работающих в целом для повышения жизнеспособности города или объекта. И все же реальность такова, что дизайнеры по-прежнему работают для клиентов (включая застройщиков) и подчиняются тем же рыночным требованиям. Результаты этих рыночных схем и ограничений, а также решения причастных к строительству создают наши архитектурные среды – не только мало подверженные изменениям объекты жилого и коммерческого назначения, но даже громкие, знаменитые проекты. Посмотрим, например, что случилось со Всемирным торговым центром 1, построенным на месте мемориальной отметки Ground Zero в Нью-Йорке на Нижнем Манхэттене. Он был спроектирован бюро Skidmore, Owings & Merrill, создавшим некоторые из самых новаторских небоскребов в мире, в том числе Бурдж-Халифу и башню Кайан в Дубае, но многочисленные заказчики ВТЦ 1 (администрация портов Нью-Йорка и Нью-Джерси, застройщики Ларри Сильверстайн и Durst Organization) сводили на нет дизайнерскую задумку до тех пор, пока к открытию ВТЦ 1 не превратился из парящего, вдохновляющего памятника в три не связанных друг с другом элемента – основание, ствол и шпиль, – которые выглядят так, словно их наскоро сложили из кубиков малыши на полу детского сада. Стеклянный ствол врезается в грубый бункер железобетонного основания, которое скупо прикрыто стеклянными плавниками и похоже на тюрьму, натянувшую расшитое блестками трико. Что еще хуже, в последний момент Durst Organization лишила ствол элегантной облицовки, которую предусматривали для него архитекторы. Слишком обременительно для карманов владельцев компании.

ВТЦ 1, как и лондонский павильон «Серпентайн» 2010 года, демонстрирует, что обращение к услугам талантливых, высокопрофессиональных архитекторов – еще не гарантия успеха. Иногда виноваты требования рынка, транслируемые непросвещенными клиентами. Впрочем, часто бывает, что дизайнеры просто не имеют достаточных знаний о том, как люди воспринимают свое окружение. Это лишает их самого убедительного аргумента для отстаивания хорошего дизайна – его мощного воздействия на здоровье и самочувствие человека, – пробел, отчасти являющийся следствием анахронизмов архитектурного образования. Очень немногочисленные школы дизайна – за редкими исключениями – предлагают гораздо меньший, чем требуется, объем знаний о том, как люди воспринимают строительную среду. Курсы социологии, средовой и экологической психологии, человеческого восприятия и познания нечасто появляются, если появляются вообще, в их расписаниях. Национальные комитеты по аккредитации не считают такие предметы обязательной частью профессионального образования. Студенты изучают множество базовых и эзотерических систем теории логики проектирования – комплексные геометрии, конструктивные системы, производственные и строительные процессы, параметрическое проектирование. Все это важно, но только в сочетании со знаниями о том, как люди, которые будут пользоваться объектами, на самом деле будут воспринимать их, жить в них и понимать их. О влиянии строительных сред на познавательное и социальное развитие людей студенты практически ничего не узнают.

Вместо этого занятия дизайном, где студенты учатся придумывать и реализовывать проекты, организованы так, чтобы захватить внимание профессоров. В результате студентов обычно вознаграждают за показные, захватывающие воображение формы, дизайн, упакованный в максимальную визуальную эффектность. Архитектура необычных форм и манифестов усиливает впечатление начинающих дизайнеров, что их проекты – уникальные, неповторимые объекты, изолированные от окружающей среды и городского контекста, а не тесно связанные с тем, как реальные люди будут воспринимать и использовать их. Джеф Спек, известный урбанист, объясняет вредное воздействие таких стимулирующих факторов, когда речь заходит о концептуализации очень крупных проектов: «Студентов архитектуры учат, что когда они имеют дело с проектом в масштабах квартала, это не только их право, но и их обязанность как архитекторов – сделать так, чтобы он выглядел как одно здание. Но идти вдоль 600 цельных футов чего-то менее увлекательно, чем проходить мимо серии разнообразных 25-футовых фрагментов». Тенденция по преимуществу полагаться на компьютерный дизайн может еще больше усугубить неумение студентов соотносить масштабы – результат проектирования зданий как изолированных, отдельных объектов. Черчение от руки – одно из средств, с помощью которых студенты могут постичь искусство проектирования соразмерно человеческому масштабу и особенностям восприятия, – как правило, отодвигается на периферию.